Эверард вытащил свой энергетический пистолет и направил коня к беглецу. Одна из запасных лошадей за его спиной заржала. Вараган по-прежнему ждал.
Не доезжая до него трех ярдов, Эверард остановился.
— Меро Вараган, вы арестованы Патрулем Времени, — объявил он на темпоральном языке.
Тот улыбнулся.
— Право, сударь, вы в лучшем положении, — ответил он тихим голосом. — Не окажете ли вы мне честь, сообщив свое имя и происхождение?
— Независимый агент Мэнсон Эверард, родом из Соединенных Штатов Америки около ста лет вперед. Но это к делу не относится. Ты возвращаешься со мной. Оставайся на месте, пока я не вызову роллер. И предупреждаю: одно неверное движение, и я стреляю. Ты слишком опасен, и я пристрелю тебя без всяких угрызений совести.
Вараган развел руками.
— В самом деле? Что же ты знаешь обо мне такого, агент Эверард, — или думаешь, что знаешь, — чтобы оправдать столь жестокие меры?
— В моих глазах человек, который в меня стреляет, уже заслуживает ответа.
— Может, мне показалось, что ты бандит — из тех, кто часто нападает на путников в этих местах. Однако какое преступление мне приписывают?
Эверард потянулся было свободной рукой в карман за коммуникатором, но на мгновение замер, словно завороженный, и взглянул на своего противника, щуря глаза от ветра.
Меро Вараган сидел гордо выпрямившись и расправив широкие плечи — он даже казался выше, чем на самом деле. Ветер трепал черные волосы, обрамляющие бледное лицо, с белизной которого не могли справиться ни солнце, ни непогода. Гладкие щеки, без малейшего намека на щетину — словно молодой Цезарь, только черты лица слишком уж тонкие. Большие зеленые глаза Варагана смотрели прямо, вишнево-красные губы изогнулись в улыбке. Его черные одежды, включая сапоги и развевающийся за плечами плащ, были отделаны серебром и на фоне похожей на башню скалы он вдруг напомнил Эверарду Дракулу.
Голос Варагана по-прежнему звучал тихо.
— Очевидно, твои коллеги выудили информацию у моих людей. Надо полагать, ты уже знаешь имена и кое-что о нашем происхождении…
— «Тридцать первое тысячелетие. Преступная группировка, сложившаяся после неудачной попытки экзальтационистов сбросить бремя цивилизации. За время пребывания у власти обзавелись машинами времени. Их генетическое наследие…» Ницше мог бы вас понять. Я не пойму никогда.
— Но знаешь ли ты истинную цель нашего пребывания здесь?
— Вы собирались изменить ход истории, — резко ответил Эверард. — Мы едва успели помешать вам. И теперь нам предстоит сложная работа. Зачем вам все это понадобилось? И как вы вообще решились на столь… столь безответственные действия?
— По-моему, лучше сказать «эгоистичные», — усмехнулся Вараган. — Власть, неограниченные возможности… Сам подумай. Разве плохо, если бы Симон Боливар создал в Испанской Америке настоящую империю вместо скопища драчливых государств-наследников? Это и цивилизованно, и прогрессивно. Представь, скольких страданий и смертей можно было бы избежать.
— Замолчи! — Эверард почувствовал гнев. — Вы прекрасно знаете, что это невозможно. У Боливара не было ни людей, ни коммуникаций, ни поддержки. Да, для многих он герой, но у других вызывает ярость — например, у перуанцев, после того как он отделил Боливию. А что его будет мучить на смертном одре? Да то, что все его старания построить стабильное общество оказались попытками «вспахать море». Если бы вы и впрямь намеревались объединить хотя бы часть континента, вам следовало отправиться в другое время и другое место.
— В самом деле?
— Да. Есть только одна возможность. Я изучал ситуацию. В 1821-м Сан Мартин вел переговоры с испанцами в Перу — он тогда вынашивал идею основать монархию под властью кого-то вроде Дона Карлоса, брата короля Фердинанда. Монархия могла бы включать территорию Боливии и Эквадора, а позднее, может быть, Аргентины и Чили, поскольку у такого объединения было бы гораздо больше преимуществ, даже чисто географических, по сравнению с союзом, созданным Боливаром. Спросишь, чего ради я все это тебе рассказываю?.. Да просто хочу доказать, что я прекрасно понимаю: все это ложь. Вы, очевидно, тоже неплохо подготовились.
— Какова же тогда, по-твоему, наша истинная цель?
— Заставить Боливара переоценить свои силы. Он же идеалист, мечтатель, а не просто воин. Если он не рассчитает свои силы, всему этому региону грозит хаос, который может распространиться и на оставшуюся часть Южной Америки. Вот тут-то вам и выпадет шанс захватить власть!
Вараган передернул плечами, словно кот. Кот-оборотень.
— По крайней мере, — сказал он, — в такой схеме есть элемент этакого мрачного великолепия.
Неожиданно в воздухе появился темпороллер и завис в двадцати футах над ними. Водитель ухмыльнулся и нацелил на Эверарда свое оружие. Не вставая с седла, Меро Вараган помахал рукой самому себе, восседавшему в машине времени.
Дальше все произошло мгновенно. Каким-то образом Эверарду удалось освободиться от стремян и броситься на землю. Пораженный энергетическим разрядом, его конь пронзительно заржал. Пахнуло дымом и опаленной плотью. Но не успело мертвое животное рухнуть на землю, как Эверард, прячась за телом коня, произвел ответный выстрел.
Должно быть, роллер противника чуть переместился. Конь упал, но Эверард успел отскочить и продолжал стрелять то вверх, то в сторону первого Варагана. Тот тоже соскочил с лошади и укрылся за обломком скалы. В воздухе с треском метались молнии энергетических разрядов. Свободной рукой Эверард выхватил из кармана коммуникатор и надавил большим пальцем на красную кнопку.
Вражеский роллер спикировал за скалу, и спустя секунду оттуда донесся громкий звук — схлопнулся воздух на месте исчезнувшей машины — а затем ветер донес резкий запах озона.
Появилась машина Патруля. Но было уже поздно. Меро Вараган увез самого себя — раннего себя — в неведомую точку пространства-времени.
— Да, — закончил Эверард, невесело кивнув, — таков был его план, и он сработал, черт подери. Добраться до какого-нибудь пункта и отметить точное время на часах. То есть, он знал — будет знать позже — куда и в какое время нужно попасть, чтобы спасти самого себя.
Зораков этот рассказ буквально ошарашил.
— Но… но причинно-следственная петля такого рода… — пробормотал Хаим. — Он что, вообще не понимает, какой опасности подвергается?
— Без сомнения, понимает, — ответил Эверард, — Он абсолютно лишен страха, ему на все наплевать. Все руководство экзальтационистов таково, это заложено на генетическом уровне.
