Пытку нельзя остановить, но он научился переносить ее.
Его фантастическое тело обязательно выздоровеет, что бы с ним ни сделали, но ум отказывался безропотно принимать истязания. Он сделал шаг в сторону Сатера Карфа, затем другой. Подняв руки, он двигался вперед.
Борк внезапно рассмеялся.
- Прекрати, Сатер Карф, или пожалеешь! По законам, ты на этот раз имеешь дело с человеком! Прекрати, или я освобожу его, и ты встретишься с ним в честной схватке.
Глаза старика горели. Но через миг-другой он вздохнул и расслабился. Боль в теле Хансона исчезла, а обессиленный Сатер Карф осел на свое место.
- Почини наше небо, - безжизненно произнес старик.
Хансон отошел назад, шатаясь, задыхаясь от усталости. Но кивнул.
- Хорошо, - согласился он. - Как и Борк, я считаю, что человек должен искать выход в безвыходной ситуации, как бы мало шансов у него ни было. Я сделаю все, что смогу. Я сооружу этот проклятый компьютер. Но, когда я закончу, ты назовешь мне свое истинное имя!
Вдруг Сатер Карф засмеялся.
- Хорошо сказано, Дейв Хансон! Когда придет время, ты узнаешь мое имя. И вообще все, что пожелаешь. А еще ты получишь все то немногое, что мы можем тебе дать. Сир Перт, принеси Дейву Хансону еду!
Сир Перт печально покачал головой:
- У нас нет еды. Вообще нет. Мы надеялись, что возникнет благоприятное сочетание уцелевших планет, но...
Дейв Хансон с еще большей горечью смотрел на своих помощников.
- О, черт! - сказал он и щелкнул пальцами. - Абракадабра!
Должно быть, его мастерство повысилось, потому что он получил именно то, что хотел. У него на ладони материализовалась добрая половина коровьей туши, чуть не сломав ему руку, прежде чем он успел отскочить в сторону. Все жадно столпились вокруг него. Видя их удивленные лица, Хансон почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Он сосредоточился и снова проделал этот трюк. На этот раз с неба посыпались буханки хлеба, свежего и даже того сорта, какой он хотел. Неужто он сам становится волшебником, обладающим новой магией, которая еще и не то может?
Сатер Карф одобрительно улыбнулся.
- Теория резонанса, как я вижу? Не очень надежный метод. Тут больше искусства, чем науки. Но в тебе угадываются большие природные способности к этому виду волшебства.
- Ты знаешь о теории резонанса? - Дейв предполагал, что это абсолютно за пределами известного волшебникам.
- Да, мы о ней узнали давно. Но когда на смену этому методу пришли более передовые, большинство из нас забыло его. Произносимые тобой здесь слоги резонируют со звучанием твоего мира и оказывают воздействие на его символы. У тебя ничего не получится с символами нашего мира, так как ты не резонируешь с ним. - Сатер Карф обдумывал свои слова. - Но если ты способен управлять этим процессом, значит, ты сможешь получить компьютер или его детали...
После шестнадцати неудачных попыток Дейв, ругаясь, смотрел на груду бесполезных предметов. Сначала появились транзисторы. Затем он потерял контроль над собой от чрезмерного напряжения и усталости, и груда пополнилась кинескопом от древнего телевизора, теодолитом, хрустальной вазой и аптекарскими весами. Но главная проблема заключалась в том, что он не смог добыть работоспособные батарейки, только уйму "севших".
- Электрический заряд, как и душа, не переносится, - печально сообщил Сатер Карф. - Мне следовало бы сказать об этом раньше.
У волшебников не было электричества, столь широко распространенного в мире Дейва, а их заклинания теперь не действовали. Даже если бы ему удалось соорудить компьютер из всего, что он добыл, его было бы не к чему подключить!
Вверху небо загрохотало, от него отломился еще один кусок и полетел прямо на город. Серса Гарм в ужасе смотрел вверх.
- Марс! - крикнул он. - Марс падает! Теперь никогда не будет хорошего сочетания планет!
Он вдруг оторвался от земли и, набирая скорость, устремился вверх. Постепенно его протяжный душераздирающий вопль затих. Направляясь прямо к зияющей в небе дыре, Серса Гарм скрылся из виду.
Глава девятая
В последующие часы неясные планы Дейва менялись десятки раз, по мере того как он находил очередную идею неосуществимой. Его эмоциональное состояние было неустойчивым, хотя это было естественно, так как на том, что осталось от неба, звезды явно сошли с ума. Он колебался между горьким сознанием обреченности и слепой надеждой на то, что в конце концов удастся избежать рокового исхода. Но перепады настроения не мешали ему трудиться не покладая рук и строить новые планы. Возможно, им двигала инстинктивная потребность чем-нибудь заняться или мольба, которую он видел в глазах людей. В конце концов решительность взяла верх над пессимизмом.
Может быть, ответ крылся где-то на стыке науки, которой Дейв занимался в своем мире, и здешнего колдовства; и найдя этот ответ, можно было бы предотвратить конец света.
Самая большая проблема заключалась в том, что ему приходилось иметь дело с множеством факторов. В этом мире существовали семь планет, солнце и три тысячи неподвижных звезд. Определив взаимодействие их орбит, можно было бы смоделировать небо, но это была крайне сложная задача.
В мире, где Дейв постигал основы своей профессии, путем все возрастающего усложнения вычислительной техники достигались все более правильные решения. Здесь же можно было думать лишь о самом простом подобии компьютера. Электроники тут днем с огнем не сыщешь, это очевидно.
Он попробовал сделать несколько простейших механических самописцев, чтобы получать на бумаге графики, из которых можно было бы составить что-то вроде непрерывного гороскопа, но в конце концов оставил эту затею.
У него не было необходимых деталей, как и времени на их изготовление.
От технологий этого мира проку для Дейва было немного. Здешний народ так привык полагаться на свое волшебство, что совершенно разучился работать руками.
Истинные имена пока еще имели силу, резонанс действовал в своих пределах, и основные принципы подобия пока не отказывали, но этого было недостаточно. Слишком уж зависели люди от Второго великого принципа последействия, и это, похоже, было как-то связано с символами, Домами и положением планет.
Дейв поймал себя на том, что его то и дело охватывает тревога, решил не поддаваться ей и вернулся к своей проблеме. В нормальных обстоятельствах компьютер ценится тем выше, чем больше разных задач он способен решать.
Но перед машиной, которую создавал Хансон, стояла очень узкая проблема. Он должен моделировать взаиморасположение небесных тел и, в общих чертах, поведение купола. Компьютеру не нужно учитывать все теоретически возможные отклонения небесных тел от их курса, достаточно отслеживать их движение по уцелевшим отрезкам нормальных орбит.
