После завтрака вставший у раздаточного стола лейтенант объявил:
– Сдайте чёртовы машинки обратно доку – он обещал что-нибудь придумать ещё.
Профессор Бейли поднял руку:
– Можно вопрос, господин лейтенант?
– Да, профессор.
– Наше обследование тех, кто не видел кошмаров что-либо дало? – при этом ни от кого не укрылось, что профессор смотрит на руководителя медицинской секции с нескрываемым скепсисом. Если не сказать сильнее.
– Нет. И вы знаете это не хуже меня. – в тоне лейтенанта впервые прорезалось что-то вроде раздражения. Он-то спал один. И его некому было будить «вовремя». Поэтому повязка вокруг головы и рука на перевязи никого не удивляла. – Или у вас какие-то конкретные предложения?
– Да. Именно такое. Правда – всего одно.
– Прошу.
– Так вот. Давайте организуем сон этих ребят (ну, тех, кто кошмаров не видит) – днём. И – чтоб они больше ничего не делали. Ну, в смысле, пока оторвём их, так сказать, от основных рабочих обязанностей.
А остальных сведём спать в более просторные помещения. И поставим на ночь в каждом таком помещении одного дежурного – из выспавшихся «бескошмарных». Пусть они при тревожных признаках – будят жертву!
– Н-да. Я понял. Здравая, в общем-то, мысль. Я тоже над ней думал. Согласен – временно такое решение возможно. Внимание, персонал, внимание, бойцы!
Приказываю: перенести койки из кают семь, девять и двенадцать – в библиотеку, из кают пять… – пока лейтенант перечислял, кого и куда разместить, Михаил чесал в голове: странно. Простое, и само собой, вроде, напрашивающееся решение.
И как это оно не пришло в голову – ему?!
Но лейтенанту, оказывается, пришло в голову и ещё кое-что:
– Профессор. Я бы просил вас, ввиду чрезвычайных обстоятельств, подключиться к исследовательской группе доктора Скардино. Вместе с обеими вашими лаборантами. И вас, доктор Валентайн – тоже прошу присоединиться. Временно я передаю ваши научные, так сказать, силы, с вашими чрезвычайно сейчас необходимыми высокоспециализированными знаниями, в подчинение доктора Скардино – он, как дольше и глубже вас занимающийся этой проблемой, будет у вас координатором.
А изучение экотопа Эрины может и подождать – сами понимаете, если в ближайшее время не «расколем» проблему безопасного сна, уже не экологией и микробиологией придётся заниматься, а стараться не дать материал патологоанатомам. Которые прибудут сюда после того, как…
– Понял. – Бейли кивнул, – Есть, сэр. Сегодня же подключимся.
Док Валентайн промолчал. Только кивнул, надув губы, и набычившись, словно индюк. Однако о его чрезвычайно вспыльчивом и «упёртом» характере знали все.
Так что Михаил прекрасно понимал, что оба учёных, поступив «в распоряжение» дока Скардино, восторгом отнюдь не пылают. И таким приказом лейтенант создаёт море субординационных, и просто – человеческих, проблем миниатюрному доктору, который хоть и «занимался проблемой дольше и углубленней» маститых биологов-учёных, авторитетностью, да и просто – ростом, не вышел.
И уж въедливые, и скептически настроенные профессор и док найдут способ выразить ему своё мнение о нём самом и его научных «идеях»…
Не помешало бы только такое «выяснение отношений» общему делу.
Зал бывшего «помещения для снятия стресса», как официально именовался банальный бордель, оборудовали бойцы его отделения. Снесли все съёмные перегородки, отделявшие условные кабинки друг от друга, достелили единый гигиенический настил. Пластиковых кукол запихали в шкафы, а сами стены отнесли на склад.
А ещё бы: Михаил подумал, что и правда – за последние два-три дня и ночи вряд ли кто из мужчин, традиционно нуждавшихся в «облегчении» быта, пользовался услугами андроидных навороченных манекенов с изменяемым лицом. И гибкой программой поведения. Во время сеанса. И автоматически подстраивающейся под конкретный размер… Ну, тому, чему полагалось подстраиваться.
Так что разместились десять человек, настороженно переглядывающихся и раздражённо ворчащих на всё: от цвета стен, до отсутствия ночников, что вынуждало спать при тусклом свете аварийных колпаков, весьма свободно: места ещё – хоть танцуй!
Более же всего бойцов угнетала фигура доставшегося «будильщика» – хмурого и коренастого Хоппера, сильно сутулящегося техника холодильных установок, который если и обращал внимание на колкие замечания и обещания «показать ему, где раки зимуют», если не успеет разбудить вовремя, то только – шевелением правой кустистой брови, из-под которой глядел непроницаемо поблёскивающий равнодушный глаз. Правильней сказать – видеокамера, заменяющая таковой.
Когда же взбешённый Симпсон сказал, что если чёртов Хоппер проглядит его проблемы, то останется без пальца, который Симпсон попросту отрежет, и даже достал свой фирменный тесак, поиграв перед носом техника, Хоппер всё так же молча снял перчатку из псевдоплоти, и показал стальным протезом кисти традиционный жест: с выставленным средним пальцем.
Симпсон не нашёлся, что достойно ответить. Поэтому просто заткнулся, спрятал тесак в ножны на бедре, и лёг.
Сержант МакКратчен приказал бойцам последовать его примеру. Сам же подошёл и сел на койку к Михаилу, который пока тоже сидел. Они помолчали. Сержант сказал:
– Так, говоришь, за несколько секунд – проходят буквально часы?..
– Да, сэр, будь оно неладно. Сам читал. Да и док то же сказал. И даже не представляю, как бедолага Хоппер успеет перебудить всех, если начнётся одновременно.
– Но ведь до сих пор – начиналось у всех по-разному?
– Да. А уж о том, что это не вызвано каким-то внешним излучением, или ещё каким воздействием, мы и без яйцеголовых как-то догадались. – Михаил сглотнул.
– Сволочи они, эти яйцеголовые, как ни посмотри. …ли толку, что они там не спят сутками, если до сих пор ничего так и не определили? Мы попросту брошены на произвол судьбы: спасайся, как говорится, кто как может! Сочувствую Хопперу. Ему будет несладко.
– Это уж точно, сэр. Но… Я вот подумал.
– Да?
– Может, имеет смысл будить до того, как у человека начнётся кошмар?
– Как это?
– Ну, в смысле, пусть над каждым стоит будильник, и там по часам будет расписано, сколько конкретный человек может проспать до того, как начнётся…
– А-а, ты предлагаешь составить как бы… график. Для каждого. То есть, засечь время, после которого у человека проявляется… Хм-м-м… Вот уж не думаю, что такое возможно. Вряд ли такое время будет одним и тем же даже у одного человека!
– Но попробовать-то нам никто не мешает, сэр?
– Верно. Вот с тебя и начнём. Вопрос только один: как Хоппер сможет определить, когда ты действительно заснул.
