Я почувствовал прикосновение к своей руке. Вздрогнув, обернулся и увидел, что ко мне подошел мужчина из группы людей, стоящих в другом конце комнаты. Я узнал в нем Филиппа Баррингера, управляющего Филда.
– Что… что вы намерены делать? – спросил он нервным шепотом. – Там толпа… репортеры…
Несмотря на его неловкую попытку, я понял, что Баррингер хотел сказать. Своим возвращением исследователи произвели громадную сенсацию. Люди захотят посмотреть на этих мужчин, которые совершили успешный полет на Марс. Они захотят устроить шум вокруг исследователей, какой обычно устраивают вокруг героев-завоевателей с незапамятных времен. А репортеры, несомненно, пожелают услышать героическую эпопею, которая лежит за семилетним отсутствием.
Но спрашивая меня, что я намерен делать, Баррингер намекал, что представить исследователей широкой публике в данном случае, решение, отнюдь, не очевидное. Он был прав, если таково было его действительное намерение. Судя по общей реакции на исследователей до сих пор, воздействие их теперешнего внешнего вида на ничего не подозревающее общество будет слишком большим потрясением.
Нужно время – немного времени, в течение которого будут сделаны приготовления для представления исследователей публике и, в особенности, их родным и близким. Таким образом, впечатление от их изменений будет несколько сглажено.
Но как этого достичь? Я был немало обескуражен той ответственностью, которую на меня так бесцеремонно взваливали. Я видел кое-какие очевидные вещи, которые должны быть сделаны, но представления не имел, как к этому подступиться. За стенами этого здания толпы любопытных, которых придется разгонять, орды жадных до сенсаций журналистов, чей голод надо утолить. Как я с ними справлюсь? Я, главным образом, бизнесмен, а не специалист по связям с общественностью как…
– Сэм Пирс! – выпалил я.
Баррингер вздрогнул.
– Что… кто…
– Не важно, – бросил я. – Отведите меня к видеофону.
– Он есть в соседней комнате, – ответил Баррингер. Окинув меня неуверенным взглядом, он повернулся и стал показывать дорогу.
Вспомнив о Сэме Пирсе, я почувствовал неимоверное облегчение. Пирс будет точно знать, что делать в этой ситуации, он специалист по отношениям с общественностью на заводе, умный и сметливый молодой человек, способный виртуозно как замять скандал, так и раздуть его.
Он был в своем кабинете, когда я позвонил. Лицезрение его худого угловатого лица на экране видеофона успокоило меня еще больше.
– Сэм, у меня есть для тебя работа, – начал я без предисловий. – Самая важная из всего, что ты когда-либо делал.
– Исследователи? – спросил он, и его голубые глаза заинтересованно вспыхнули. – Я слышал о возвращении «Космического патруля». Полагаю, вы хотите, чтоб я занялся публичным аспектом.
– В некотором роде, Сэм. Но усвой следующее: я не хочу широко рекламировать это событие. Наоборот, надо, насколько это возможно, замолчать его.
Пирс посмотрел на меня как на умалишенного. Он пригладил пятерней свои торчащие в разные стороны рыжие волосы и выпалил:
– Шеф, я не понимаю! Это грандиознейшее событие современности. Широкая гласность может принести компании миллионы. Но вы хотите замолчать его. Это бессмысленно.
– Дело в исследователях. Сэм. Это не те самые люди, которые улетели семь лет назад, – быстро объяснил я.
Глаза Пирса понимающе сузились.
– Кажется, до меня дошло, – медленно проговорил он. – Что я должен сделать?
– Во-первых, придумай какой-то способ вывезти астронавтов с Грант Филда, чтобы толпа не последовала за нами. Мне надо немного времени, чтоб сделать их презентабельными, чтобы их внешность не была такой пугающей. После этого твоей задачей будет справиться с толпой и журналистами. Так или иначе, но ты должен удовлетворить их.
Пирс задумчиво нахмурился, пятерней ероша свою рыжую гриву до тех пор, пока она не встала дыбом. Я наблюдал за ним с растущим беспокойством. Пирс никогда раньше не подводил меня. И если это случится сейчас, когда он больше всего нужен…
– Есть, шеф! – вдруг вскричал он. – Исследователи проделали долгий, тяжелый путь, верно? Они измотаны, обессилены. Им нужен отдых. Я отвечу на некоторые рутинные вопросы, которые будут заданы, и это на время удовлетворит любопытных. Что касается того, как вывезти исследователей из Грант Филда. Я отправлю за ними машину «скорой помощи», принадлежащую компании. «Скорая» – единственный вид транспорта, который наверняка пропустят туда и обратно без труда. Держите все под контролем до моего приезда.
Я договорился о приезде Сэма Пирса, и пока ждал его, коротко поговорил с Баррингером и другими. Объяснил, что пытаюсь сделать и попросил не обсуждать ситуацию с журналистами, поскольку это, скорее всего, приведет к противоречивой, нежелательной огласке. Они с готовностью согласились. Не знаю, то ли из-за моего умения убеждать, то ли из-за престижа компании, которую я представлял.
Большинство из них ушли. Я заподозрил, что большая часть из них присутствовали, главным образом, в надежде на известность, которую обретут в связи с таким знаменательным событием. А поскольку ничего такого не предвиделось, им не было причин оставаться. И, как мне показалось, они были рады покинуть комнату.
Роуи и исследователи сидели. Попыток вести беседу, явно, не было. Роуи тупо смотрел в пол. Его горе не могло быть горше, если бы Джимми вовсе не вернулся. До нас доносился приглушенный шум снаружи. Толпы вокруг росли, слышались крики и глухой рокот множества маленьких самолетов. Но здесь, внутри стояла тишина – тишина гнетущая, давящая. Как тяжело было сидеть рядом с людьми, которых ты знал много лет, и не обменяться ни словом. По крайней мере, так чувствовал я. Роуи казался слишком оглушенным своим горем, чтобы что-то чувствовать. Четверо исследователей были бесстрастными. Их расслабленные позы, казалось, указывали, что они не находят эту ситуацию ни в малейшей степени неловкой. Они были холодны, как спящие рыбины в глубоком, замерзшем пруду, не реагирующие ни на какую наживку.
Нарастающий гул голосов снаружи никак не добавлял мне спокойствия. Когда Сэм Пирс, наконец, прибыл, я уже весь издергался.
Пирс направлялся ко мне через комнату, когда заметил исследователей. Он остановился как вкопанный, словно наткнулся на невидимую стену. Глаза его расширились, и он все смотрел, смотрел. Потом повернулся ко мне с потрясенным лицом.
– Господи! – прошептал он. – Господи! Я ожидал какого-то сюрприза, но это…
– Теперь ты понимаешь? – тихо спросил я.
Пирс молча кивнул. Потом некоторым усилием воли заставил себя сосредоточиться на цели своего приезда. – «Скорая» на погрузочной платформе у заднего входа, откуда мы можем покинуть здание незамеченными. Но сначала я должен задать несколько вопросов. Они могут..?
– Думаю, да, – сказал я. Я подвел Пирса к исследователям и представил его. Они поднялись и торжественно поклонились.
Пирс сглотнул, неуверенно взглянул на меня и начал:
– Мы собираемся вывезти вас отсюда. Это разочарует множество людей, поэтому я бы хотел получить ответы на несколько вопросов, которые можно будет дать им в качестве компенсации. Вначале, – Пирс заколебался, – ваши имена.
Джимми вызвался ответить.
– Пол Уитон, Виктор Сорелл, Джон Лаудер и я, Джеймс Роуи.
– Ясно, – неловко отозвался Пирс. Он снова заколебался. – Первоначально вас было шестеро. Что случилось с еще двумя?
– Кольб и Стеллерс? Они остались.
– Остались? – Пирс потрясенно уставился на них. Да и я тоже.
– Да. Они не пожелали возвращаться.
– О. – Пирс взглянул на меня с ошеломленным выражением лица. – Еще одно… есть ли… если ли на Марсе люди?
– Да.
Ответ был простой и очень прозаичный, но я ощутил нервный трепет какого-то суеверного страха. Вот он, определенный ответ на один из извечных вопросов, которым жители нашей планеты задавались в отношении Марса. И все же, учитывая перемены, произошедшие с исследователями вследствие контакта с этими инопланетными существами, это, скорее, встревожило меня, чем приятно взволновало.
