— От этого не легче. Венус все время кричит о том, что пора напасть на Основание. Он даже и не пытается скрывать своих намерений. И его положение позволяет это сделать, с точки зрения вооружения. Старый король создал великолепный космический флот, да и Венус не дремал последние два года. Даже налоги на Храм он планировал употребить на дальнейшее вооружение флота. А когда у него ничего не получилось, он вздумал увеличить обычные налоги вдвое.
— Возникли какие-нибудь беспорядки?
— Ничего серьезного. Послушание властям многие недели было сквозной мыслью каждого призыва в королевстве. Мы сами провели не одну службу во славу покорности королю. Но скажу, правда, что Венус выказал нам в связи с этим признательность.
— Ну, хорошо, общее положение я уяснил. А что случилось теперь?
— Две недели тому назад корабль торговцев с Анакреона обнаружил в космосе старый военный крейсер Империи, который находился в космосе по меньшей мере три столетия.
В глазах Хардина сверкнул интерес. Он выпрямился.
— Да, я слышал об этом. Навигационное бюро прислало мне петицию с просьбой представить им этот крейсер для изучения. Как я понял, он находится в хорошем состоянии.
— В слишком хорошем, — ответил Вересов сухо. — Когда Венус на прошлой неделе получил наше письмо с просьбой передать этот крейсер Основанию, у него чуть не начались конвульсии.
— Он мне еще не ответил.
— И не ответит. Разве что пушками — по крайней мере он к этому готовится. Видите ли, Венус пришел ко мне как раз в день моего отъезда и попросил, чтобы Основание привело этот крейсер в боевую готовность, а потом передало его в космический флот Анакреона. У него хватило нахальства утверждать, что ваше письмо, пришедшее на прошлой неделе, указывает на намерение Терминуса атаковать Анакреон. Принц заявил, что отказ починить и привести в боевую готовность крейсер только подтвердит его подозрения, и прибавил, что тем самым мы вынудим его принять меры по защите Анакреона. Это его собственные слова. Мы его вынуждаем Вот почему я здесь.
Хардин мягко рассмеялся.
Вересов улыбнулся и продолжил:
— Конечно, он ожидает отказа. И это будет прекрасным предлогом, по его мнению, для немедленного нападения на Основание.
— Я все понимаю. Ну что же, у нас в запасе еще шесть месяцев, поэтому сделайте с крейсером все, что нужно, и подарите его принцу с наилучшими пожеланиями. Дайте крейсеру название «Венус» в знак нашей любви и уважения.
Мэр вновь рассмеялся. Вересов же опять ответил ему едва заметной улыбкой.
— Я понимаю, что это логично, Хардин, но все же волнуюсь.
— За что?
— За этот корабль. Умели-таки строить в те времена! Грузоподъемность крейсера больше, чем у половины всего флота Анакреона. На нем стоят атомные пушки, которые в состоянии уничтожить планету. Слишком уж хорошо сделан, Хардин.
— Наивно, Вересов, наивно. И вы, и я — мы оба знаем, что даже с тем оружием, которое Анакреон имеет сейчас, Венус сможет захватить Терминус задолго до того, как мы приведем крейсер в боевую готовность. Какое же тогда имеет значение то, что мы дадим ему еще и крейсер? Вы ведь знаете, что до настоящей войны дело так и не дойдет.
— Надеюсь, что да. — Посол поднял глаза. — Но, Хардин…
— Да? Почему вы остановились? Продолжайте же.
— Послушайте, это не мое дело, но я читал сегодняшнюю газету. — Он положил газету на стол и ткнул пальцем в передовицу. — О чем это они?
Хардин бросил на газету мимолетный взгляд.
— Группа членов Совета создает новое направление и новую партию.
— Это я прочел.
Вересов заколебался.
— Я знаю, что вы лучше разбираетесь во всех внутренних делах, чем я, но, по-моему, на вас нападают со всех сторон. На сколько они сильны?
— Очень. Возможно, они будут контролировать Совет поле следующих выборов.
— Не раньше? — Вересов искоса взглянул на мэра. — Есть способы и помимо выборов.
— Вы что, принимаете меня за Венуса?!
— Нет, но починка крейсера займет несколько месяцев, и нападение последует сразу же. Это несомненно. Наша уступка будет воспринята как признак слабости, а имперский крейсер чуть ли не вдвое увеличит силы Венуса. Он нападет на нас — это так же точно, как то, что я первосвященник. Зачем рисковать? Сделайте либо одно, либо другое: или объясните ваш план Совету, или заставьте Анакреон объясниться сейчас.
Хардин нахмурился.
— Заставить? Прежде чем наступит кризис? Это единственное, чего я не должен делать. Существует Хари Сэлдон и такая вещь, как его План.
Вересов заколебался, потом пробормотал:
— Так вы абсолютно уверены, что такой План существует?
— Вряд ли по этому поводу могут возникнуть какие-либо сомнения, — последовал твердый ответ. — Я присутствовал при открытии Временного Сейфа, тогда Сэлдон ясно дал нам что понять.
— Я не это имел в виду, Хардин. Я просто не понимаю, как можно предвидеть и расписать всю историю человечества на тысячу лет вперед. Может, Сэлдон переоценил себя? — Вересов поежился от иронической улыбки мэра и добавил: — Конечно, я не психолог…
— Вот именно. Никто из нас не психолог. Но я в молодости получил некоторые элементарные понятия, вполне достаточные, чтобы постичь возможности этой науки, хотя сам я не в состоянии ничего вычислить. Нет никакого сомнения, что Сэлдон сделал именно то, что он утверждает. «Основание, — говорил Сэлдон, — было создано как научное учреждение, благодаря которому наука и культура умирающей Империи переживут времена начинающегося варварства и, в конце концов, сохранятся до Второй Империи».
Вересов с сомнением кивнул головой.
— Каждый надеется, что именно так все и должно произойти. Но можем ли мы рисковать? Можем ли мы рисковать настоящим из-за какого-то туманного будущего?
— Мы должны, потому что это будущее отнюдь не туманное. Оно было просчитано и записано Сэлдоном. Каждый последующий кризис в нашей истории отмечен, и успешный выход из этого кризиса будет зависеть от того, насколько мы решим предыдущий. Мы переживаем пока только второй кризис, и страшно подумать, каким будет результат при малейших отклонениях.
— Это ничем не подтвержденные рассуждения.
— Нет. В день открытия Временного Сейфа Хари Сэлдон сказал, что в каждый кризис свобода наших действий будет ограничена до такой степени, что мы сможем найти из создавшегося положения только один выход.
— Чтобы мы не наделали глупостей и не свернули в сторону?
— Совершенно верно. Но, соответственно, пока у нас еще есть выбор, как поступить, кризиса нет. Мы должны тянуть как можно дольше и, Великий Космос, именно это я и собираюсь делать.
