Лорд Бардон прикоснулся к рукояти меча, но не стал брать его в руки, и глаза бывшего пленника сверкнули. Он был принят не как крепостной, а как свободный человек, и то, что лорд Бардон знал это правило, больше всего поразило гортианина.
Он встал и вложил меч в ножны.
— Я жду приказов, лорд…
Это напомнило лорду Франсу о предстоящих делах.
— Мы не можем просто отпустить этих людей. Они погибнут, или их задержит другой патруль.
— Как ты думаешь, Оспик? — спросил лорд Бардон у маленького горца. — Разрешит твой вождь всей группе пройти вашим тайным путём?
Оспик потянул себя за нижнюю губу.
— Ты нанёс сильный удар по «богам», чужеземец. А эти, если их снова схватят, могут проболтаться. Когда «боги» хотят, люди начинают говорить. Мы сохранили свою землю, потому что о нас не знают…
— Но если удастся провести их в долину крепости, Оспик, не думаю, чтобы они снова попали в прежние руки.
Оспик кивнул.
— Надо подумать. Но не мне принимать решение; я могу быть только посыльным. Пойдём со мной, и сам поговоришь с вождём.
— А что делать пока? Вдруг покажется ещё один отряд?
— спросил лорд Бардон.
— Укройтесь в боковом ущелье. Это место легко защищать и не показывайтесь на дороге.
И вот освобождённых пленников, имущество стражников, всё, что могло оказаться полезным, унесли в небольшое боковое ущелье, которое показал Оспик. Лучники, расположившись над ним, отразят любое нападение. Бардон с Оспиком ушли в гору, а все остальные скрылись в ущелье.
Постепенно шок от неожиданного спасения проходил, и горстка пленников под руководством принятого на службу лордом Бардоном капитана начала заботиться о слабых и раненых и вооружаться. Видя, что предводитель пленников справляется с делами, трое из крепости держались в стороне, помогая лишь когда в этом возникала необходимость. Но когда импровизированный лагерь приобрёл некое подобие порядка, предводитель подошёл к лорду Франсу и приветствовал его поднятой рукой ладонью вверх.
— Мы в твоём распоряжении, лорд. Но тебе, пожалуй, лучше пока не подходить к нам; среди нас есть такие, кто ещё не разобрался. Они боятся и ненавидят тех, кого ты напоминаешь — внешне, а нам очень редко удаётся приблизиться к Тёмному на расстояние удара мечом. И кто-нибудь, с помутившимся рассудком, может попытаться проверить твоё бессмертие металлом…
— Но ты теперь так не думаешь?
— Нет, лорд. Я Капал, некогда я командовал отрядом свободных в пустыне. Но потом меня захватили и усмирили (так они считали) ошейником слуги Тёмных. С тех пор как Тёмные навязали нам своё правление, мы прячемся, сражаемся и снова прячемся в пустыне. Умираем мы почти всегда в битве с мечом в руке. Нас теперь осталось совсем мало. Когда они захватили Кваар, осталось лишь несколько наших постов, и их тоже захватывают один за другим. Мы умираем, но умираем свободными! — его единственный глаз устремился на большой лук звёздного повелителя. — Но если у нас окажется это оружие, которое убивает бесшумно и на расстоянии, нам не нужно больше будет умирать безнадёжно…
— Может быть. Посмотрим…
Капал принял это как обещание лучшего будущею.
— Отпусти меня в пустыню, лорд, с этим известием, и я приведу тебе сотню бойцов, хороших бойцов под твоё знамя! Уйду сразу, как только ты пожелаешь.
— Нет. Не мне решать такие дела, Капал. А как же эти?
— лорд Франс указал на недавних пленных. — Многие ли из них поднимут оружие против прежних господ?
— Может, они и захотят, — ответил Капал. — Но у большинства сломлен дух. Двое, может быть, трое ещё откликнутся на боевой призыв. Остальные… — он пожал плечами. — Они слишком долго носили рабский ошейник.
— Я тоже так считаю. Но если им пообещать безопасность, предоставить участок земли, где они смогут жить без страха, станут ли они сеять и убирать, охотиться и выполнять работы, которые не требуют использования меча?
— Станут, лорд. Если ты знаешь такое место, куда не доберутся Тёмные. Но, наверное, ты сам оттуда! — он перевёл взгляд с лорда Франса на Кинкара и Джонатала. — Ясно, что эти твои стражники никогда не знали цепей или хлыста и в то же время на них нет клейма слуг…
— А что за клеймо слуг?
— Те, кто един в духе с Тёмными, лорд, носят такое клеймо, чтобы все его видели. Смотри сам.
Он подошёл к пленнику. Бывший стражник плевался, но Катал схватил его за волосы, поднял голову и показал знак на лбу чуть выше бровей. Глубоко выжженный раскалённым металлом символ, хорошо знакомый Кинкару и Джонаталу. Священный треугольник, но перевёрнутый! Оба полукровки, увидев такое святотатство, одновременно подняли скрещенные пальцы, чтобы отвратить это зло. Капал заметил их жест, а когда и лорд Франс повторил его, сказал:
— Трое… Ты служишь Лесным, лорд?
— Я служу тому, во что верю. А Трое — иное проявление того, во что я верю, Капал. Добрую веру уважают все, будь она собственная от рождения или вера твоих друзей и родичей. Но мне кажется, этот символ сознательно извращён…
— Верно, лорд. Только те, кто полностью отдаёт себя Тёмным, позволяют так пометить себя. Они гордятся тем, что все видят их знак и боятся. Но есть и такие, кто не боится, а ненавидит! — он разжал руку, и голова пленника упала на землю.
— Очень старый способ, — лорд Франс говорил словно сам с собой. — Высмеивать и унижать то, что может стать надеждой раба. Да, старый, старый способ. Пора покончить с этим.
Они так и не узнали, каким образом лорду Бардону удалось убедить вождя. Но к концу дня он вернулся с известием, что все освобождённые могут вернуться в крепость по тайному пути. Переход был долгим и медленным. Под землёй остались две груды камней, обозначая могилы. Умерла женщина, которую пытался накормить Кинкар, и свихнувшийся старик. Никто не знал, как его зовут и откуда он.
Переход занял больше дня, потому что приходилось часто отдыхать. Там, где позволял туннель, самых слабых сажали на лангов. Те, кого выбрал Капал, образовали отряд под его командой. Только они интересовались окружением.
Пленённый стражник всё время оставался в окружении людей из крепости. Только так можно было обеспечить его безопасность. Но по мере углубления под землю его вызывающее поведение сменилось покорностью, он сам старался держаться возле своих победителей, шёл рядом с Кинкаром или Джонаталом, как боевой соратник.
Во время пятой остановки лорд Бардон подозвал к себе Кинкара.
— По словам Оспика, мы сейчас недалеко от выхода в долину крепости. Тоси пойдёт с тобой как проводник; бери своего ланга и отправляйся за помощью. Многие уже без сил, и мы не сможем перенести всех их в крепость. Приведи лангов и прихвати еды…
