В общем, на станции фирмы 'Звездный камень' шла тихая и размеренная, по местным порядкам, жизнь, куда молодой инженер, работающий на гидропонике, вписался удачно. Конечно, набор блюд из выращиваемой мной чудо-травы был удручающе однообразен, но есть постоянно концентрированные рационы космонавты хотели еще меньше. К тому же, из пары вроде как бракованных труб и нагревательного элемента на атл-батарее мной был собран самогонный аппарат, продукция которого небольшими, миллилитров на двести-триста порциями, раз в три-четыре дня попадала на местный черный рынок и уходила влет по причине куда более высокого качества и приятного вкуса по сравнению с бражкой, гонимой некоторыми энтузиастами из пищевых брикетов. Правда и тут были свои подводные камни. Половину продукта следовало отдавать Олегу, прекрасно осведомленному о всем якобы 'нелегальном' бизнесе на станции, а в оплату тащили в основном вещи. Кредиты, как полностью виртуальная единица измерения, использовалась вне цивилизованного человечеством пространства только для крупных расчетов при помощи специальных счетчиков, по сути представляющих из себя т-переходы, через которые лишь информационный пакет и проходил. Да и то с трудом.
— Ага! — возликовал я, нащупав наконец-то неисправность и прервав по такому поводу свои вялотекущие размышления. — Сейчас мы тебя…
— Внимание, желтая тревога! Внимание, желтая тревога по всей станции! — в мой костюм, как впрочем, и в большинство современной одежды были вмонтированы маломощные средства связи, вполне пригодные, для поддержания контакта с кем-нибудь еще на расстоянии в десяток-другой километров. Или, как сейчас, применяемые для выслушивания чрезвычайных сообщений и приказов начальства, которые, без сомнения, могут быть приравнены к таковым. — Герметизация основных секций начнется через шестьдесят секунд. Повторяю. Герметизация основных секций начнется через шестьдесят секунд.
— Чего у них там стряслось, интересно?! — вздохнул я и, оставив в покое неисправный механизм, выпрямился в полный рост, после чего кое-как оттерев грязь с лицевого щитка, поплелся к двери. Спешить причин не было. Отсек гидропоники, вынесенный на самую верхушку космической станции, геометрически представлявшей из себя большой цилиндр с гроздью наростов, и был одной из этих самых основных секций и перебраться из него куда-нибудь еще за минуту было невозможно. Во всяком случае, в водолазном скафандре, измазанном в грязи по самые уши. Нельзя сказать, что внутренние помещения космических объектов стерильно чисты, но они к этому стремятся. Почвы нет, осадков нет, природного мусора нет, а искусственный легко убирается и почти не пачкает. Стать всеобщим посмешищем, извазюкав их в питательной суспензии и заработать выговор за антисанитарию? Благодарю покорно, дураков нет, они на Земле куковать остались. Хотя желтая тревога, вещь и достаточно серьезная, но во что она выльется еще неизвестно, а лишние неприятности на свою шею задаром заработать ну совсем не хочется. У чрезвычайных происшествий, которыми так богата жизнь в космосе, существует три ранга, выстроенных по цвету. Зеленый — небольшие проблемы, которые лучше устранить до того как они заставят с собой считаться. Желтый — пора принять меры для спасения своей шкуры, но время, к примеру, помолиться или, на совсем уж крайний случай, натянуть штаны еще есть. И красный, при котором стоит немедленно подавать сигнал SOS, не взирая на обстоятельства. Если бы тревога была объявлена по одному отсеку, то это еще ничего, но сейчас, судя по всему, неведомая опасность угрожает всей станции. Барахтаться в такой момент в грязи просто глупо, моя помощь, от которой может зависеть исход дела может потребоваться в другом месте. Интересно, что все-таки стряслось?
Выйдя из отсека, где произрастали растения, я, двигаясь по особому углубленному желобу, куда стекала вся грязь, дошагал до душевой кабинки. У инженера-гидропоника мало официальных преимуществ, по сравнению, скажем, с пилотом. Зато служебный доступ к не лимитируемым запасам чистой воды, которая из помывочной потом все равно идет к ждущим ее корням с лихвой перекрывает этот недостаток. Парочка намеков от желающих немного поплескаться в душе, удовольствии, на космическом корабле крайне дорогом, уже была мне сделана. Один отклонил, а второй принял, так как сделала его работница из медицинской части, которая, не смотря на возраст, практически достигший тридцати лет, была еще очень недурна собой и ничего не имела против помощи в том, чтобы ей потерли спинку.
— Основные секции герметизированы, — отозвался динамик в шлеме. — Всем занять свои вахты по расписанию. В случае необходимости перейти в другой отсек, пользуйтесь внутренними шлюзами, предъявив допуск соответствующего уровня.
— На пост прибыл, — буркнул я, дурачась. Без получения специальной команды передатчик моего костюма не срабатывал. — А теперь, может, соизволит мне кто-нибудь объяснить, что происходит?
Но заместитель гласа божьего молчал, пришлось, содрав с рук герметичные перчатки, идти к своим вещам и выуживать оттуда браслет-коммуникатор, при помощи которого можно было послушать последние новости станции и понять причину переполоха.
— Внимание! — Мои глаза забегали по строчкам текста, который мигал поверх интерфейса внутренних сетей. Вообще-то можно было перевести свой наручный компьютер и в режим, когда интересующая информация выводится сразу звуком, но читать было все же удобнее. — Вблизи станции обнаружено пять больших кораблей, компании 'Минералы Космоса' в сопровождении десятка истребителей. Причины, по которым они оказались здесь такой большой группой выглядят не слишком то убедительно. Всем приготовиться к отражению возможной атаки.
— Кратко, лаконично, информативно, — озадаченно пробормотал себе под нос я, осмысливая новые данные. — Узнаю стиль Олега. Вот только чего ж мне то теперь делать? Допуска, позволяющего покинуть запечатанный отсек у инженера обслуживающего гидропонику нет. Станции обстреливать и уж тем более взрывать как-то не принято без достаточно веских оснований, ведь теряются деньги, которые могут стать добычей нападавших, а значит можно ждать абордажной партии. И, если я хоть что-то в них понимаю, по крайней мере одна волна десанта захочет вломиться через такую очевидную цель, как условно верхняя палуба. Или условно нижняя, смотря что брать за точку отсчета.
Вообще-то, по идее, в этом месте куда уместнее смотрелся бы шлюз или, к примеру, радар, но при планировании внутренних помещений первые обитатели этого герметичного кусочка железа жизненно важные узлы перетащили совсем в другие места, руководствуясь какими-то своими туманными причинами, а в оставшееся без полезной нагрузки помещение впихнули первое, что на ум пришло. Гидропонику.
