Это всегда требует полного внимания. Детеныш, с которым мы работали, был здоровым маленьким самцом не старше недели. Немного рановато для выработки рефлекторного отвращения, но мы следили за матерью, выбирая подходящий момент, с тех самых пор, как у нее появились признаки близких родов. В этот день мы обнаружили ее, когда она удачно уснула — на краю зарослей кустарника, недостаточно больших, чтобы там прятался еще один леопард. Поэтому мы решили ускорить события. Мы выстрелили в мамашу ампулой из пневматического ружья и, пока она спала, забрали малыша.
Упомянутая работа требует участия всех троих. Шелли подобрала детеныша. Шелли парилась в герметичном костюме: он не пропускает воздух, поэтому у малыша не сохранится никаких воспоминаний о запахе человека. Брэди присматривал за матерью, чтобы та не преподнесла нам неприятный сюрприз; конечно, мать в свою очередь прошла дрессуру по выработке отвращения, но если она проснется и увидит, что мы что-то делаем с ее малышом, она может забыть все усвоенное.
Я была главным смотрителем. Когда меня нанимали, у меня оказалось лучшее резюме. На самом деле у меня диплом ветеринара. Хотя Древние не совсем животные, они в то же время не совсем и люди, поэтому считалось, что ветеринар лучше всего подходит для этой работы. Неприятные для детеныша изображения вызывала я, как старшая в группе. Это были трехмерные изображения Древних, людей и хичи — одно за другим, наряду с запахами, характерными для каждого из изображенных. И всякий раз изображение сопровождал легкий электрический удар, отчего детеныш вопил и вырывался у Шелли из рук.
Выработать отвращение на самом деле не так уж трудно. С каждым детенышем мы проводим четыре или пять занятий, просто ради уверенности, но задолго до конца тренировок животное старается убежать, едва почувствует запах или увидит — неважно, что это будет: трехмерное изображение или реальное существо. Что и требуется.
Мне нравится работать с детенышами леопарда. Они очень чистые, ведь мать весь день их вылизывает. То же у гепардов. Так что зловоние распространяют только детеныши гиены; вот в этом случае тот, кто держит детеныша, радуется герметичности костюма. Что касается других хищников, то львы и дикие собаки давно не живут в этой части долины Утесов, так что живущим в заповеднике Древним, нужно опасаться только леопардов, гепардов и гиен. Ну, еще змей. Но Древние достаточно сообразительны, чтобы держаться подальше от змей, которые все равно вряд ли станут на них нападать — для них Древние слишком велики. О, мне следовало еще упомянуть кроков. Но крокодилы плохо поддаются обучению, и на их отвращение нельзя рассчитывать, когда Древние оказываются поблизости. Так что остается только держать Древних подальше от крокодилов.
Нам помогает врожденный страх Древних перед открытой водой: они никогда ее не видели до того, как их сняли со старого космического корабля, где их оставили хичи, и привезли сюда. Единственная причина, по какой Древние могут подойти к воде, — сильная жажда. Но этого мы никогда не допускали. Проблему мы решили, выкопав скважины и разместив по всему заповеднику управляемые солнечными батареями фонтанчики для питья. Фонтанчики дают небольшой поток, но Древним не нужно много воды. Например, купание их совсем не интересует. Когда один из них серьезно заболевает или бывает ранен, приходится иметь дело с очень пахучими Древними, и тогда вы с охотой поменяли бы их на детеныша гиены.
Первое указание на появление незнакомца мы получили, когда детеныш в руках Шелли начал отчаянно биться, рвать ее костюм, даже когда ему ничего не показывали. Это было ненормально.
— Отпусти его, — приказала я. Если детеныш серьезно обеспокоен, ничего не остается, кроме как отложить тренировку. Иначе он может поранить того, кто его держит, хотя костюм не только не пропускает воздух, но почти неуязвим для укусов. Но для самого детеныша это плохо. У диких животных тоже бывают сердечные приступы.
Мы попятились, поглядывая на мамашу, а детеныш, скуля, забрался ей под брюхо и принялся сосать. И тут я услышала далекий шум мотора и вертолетных лопастей, а мгновение спустя и сам вертолет повис над акациями. Просто у детенышей леопарда слух гораздо тоньше, чем у людей. Вертолет устремился прямо на нас, резко затормозил, проехался по поверхности; пилот открыл кабину, не думая о том, какую пыль поднял и насколько повредил дорогу.
Из кабины показался худой, высокий и смуглый человек, выглядящий очень молодо. Впрочем, это неудивительно, в наше время многие молодо выглядят. Но этот парень был вдобавок очень странно одет — в деловой костюм, длинные брюки, длинные рукава, мех на воротнике и манжетах. (Меховой воротник! В самом сердце экваториальной Африки!) Он бросил быстрый мимолетный взгляд на Брэди, более внимательно оглядел меня и Шелли и приказал:
— Отведите меня к Древним!
Абсолютное высокомерие. Взглянув на свой индикатор, я не увидела допуска для его машины, так что он, кем бы ни был, прежде всего не имел права находиться в заповеднике. Брэди предупреждающе шагнул вперед. Незнакомец на шаг отступил. Выражение лица Брэди не было угрожающим, но он могучий мужчина. Мы все рослые: ведь мы преимущественно масаи. Но Брэди — дело особое. Иногда он для забавы боксирует, если удается найти противника, способного продержаться шесть раундов. И внешность Брэди свидетельствует об этом.
— Как вы сюда попали? — спросил Брэди. Голос его напоминал ворчание леопарда. Это заставило меня взглянуть на мамашу: она рассеянно рыкнула. Начинает просыпаться.
— Она просыпается, — предупредила Шелли.
Брэди верит в наши уроки отвращения. Он даже не оглянулся на животных.
— Я вам задал вопрос, — напомнил он.
Прилетевший на вертолете повернул голову, пытаясь разглядеть леопарда. Чуть менее уверенно он сказал:
— Не ваше дело, как я сюда попал. Я хочу, чтобы меня как можно скорее отвели к Древним. — И посмотрел на самку, которая попыталась встать. — Это животное опасно?
— Еще бы. Она в минуту может разорвать вас в клочья, — сказала я. И не солгала: теоретически она на это способна, если забудет выработанное отвращение.
— Особенно если у вас нет пропуска, — добавила Шелли.
Впервые человек слегка смутился.
— А что такое пропуск? — спросил он.
— На вашем вертолете должен быть радиопередатчик. Его можно получить в главном офисе в Найроби. Если у вас такого нет, вам нельзя появляться в заповеднике.
— Нельзя? — усмехнулся он. — Кто может запретить мне что-нибудь?
Брэди откашлялся.
— Мы здешние смотрители, и нас надо слушаться. Хотите со мной поспорить?
