Ознакомительная версия.
– Я ложусь спать. – Линдси вышла из кухни. Ее шаги послышались в коридоре. Холт ждал, когда щелкнет замок в двери ее спальни.
– Ей сейчас несладко, – заметил Шейн, прежде чем Холт успел что-то сказать.
– Ей совсем паршиво. – Когда кто-то умирает у твоих ног, а за каждой дверью притаились преступники… Даже на нем происходящее начинает сказываться, а ведь он играл в эту игру каждый день. Такая у него работа.
– Когда пойдешь ее убаюкивать, постарайся ее успокоить.
Холт не знал, чем ей помочь.
– Может, ей сегодня лучше побыть одной…
Шейн покачал головой:
– Если ты так думаешь, ты ничего не понял.
Холт был на сто процентов уверен, что Шейн прав.
– Ты, случайно, не можешь сегодня переночевать где-нибудь в другом месте?
Губы Шейна расплылись в улыбке.
– Так-то лучше! Дай мне десять минут, и я исчезну. Осмотрю участок и буду наблюдать за домом на расстоянии; тебе не придется себя контролировать.
– Даю тебе пять минут.
Линдси не хотелось, чтобы ее утешали, чтобы за ней следили. Она не хрупкая кукла, но и не бессердечная машина. Она прекрасно помнила, как можно зачахнуть без любви. Любовь влияет на все: от самооценки до кругозора.
Навсегда ушел человек, которому она помогала, которого учила жить в реальном мире. Ему было всего двадцать два года. Какая бесполезная и тяжелая утрата! Она понятия не имела, как справится Келли, узнав, что умер ее брат, ее единственная опора в жизни.
А ведь есть еще Роджер… и Грант, которого она не знала, но которого тоже было жаль. И тот тип, который набросился на них у дома Нунанов. Трупов все больше… она оцепенела от страха.
Она села на кровати, потом встала. Заметив, что у нее дрожат руки, она потерла ладони друг о друга. Неужели всего неделю назад она думала, что, запершись в своем домике, она в безопасности? Какая же она была наивная!
– Линдси!
Она не слышала, чтобы он стучал.
– Что тебе нужно?
– Ты. – Он вошел и закрыл за собой дверь.
Наверное, она не расслышала. От последних событий мысли в голове путаются, и она плохо соображает. Она вскинула голову и попыталась разобрать, что написано у него на лице, но не смогла.
– Что ты сказал?
– Я могу уйти. – Он шагнул к двери.
– Нет! – воскликнула она.
– Хорошо. – Он приблизился к кровати и сел с ней рядом.
Матрас скрипнул под его тяжестью, и Линдси скользнула к нему.
– Никак не могу успокоиться… Кажется, я вот-вот распадусь на части.
– У тебя шок. – Он погладил ее по бедру.
– Я сама не своя от ужаса… – И это еще мягко сказано! – С тобой тоже так бывает?
– Иногда. – Он взял ее за руку, их пальцы сплелись. – Опасность и страх, печаль и боль давят на нервные окончания, и получается как будто закупорка…
– Как от этого избавиться? – Она перевернула его руку и стала рассматривать ладонь. Какой он сильный! У него длинные, чуткие пальцы и мозоли, свидетельствующие о том, что он регулярно занимается тяжелым физическим трудом.
– У всех бывает по-разному. – Кончиками пальцев он погладил ее по тыльной стороне ладони. Его прикосновения успокаивали, хотя внутри все по-прежнему горело.
Храбрость уже помогла ей один раз, и она решила попробовать снова.
– Как думаешь, поцелуи помогут?
Холт ненадолго замер, но потом снова возобновил опьяняющие движения.
– Я очень стараюсь не вести себя как идиот.
Она никогда не считала его идиотом. Упрямцем – да. Тут он кому угодно сто очков вперед даст.
Он покачал головой, а голос его стал еще тише.
– Ты сейчас расстроена… не хочу пользоваться твоим состоянием.
Да он совершенно неверно оценивает ситуацию! «Расстроена» – не то слово. Более того, мысли ее бегут в совершенно другом направлении. Она ведь ясно дала понять, что он ее интересует. Даже вчера, когда они лежали в постели, она делала не такие уж тонкие намеки. А он будто ничего не понял.
Линдси показалось, что он без труда сумеет справиться со своими чувствами к ней. Не самая приятная мысль! В ней боролись разочарование и грусть.
Она понимала, что ведет себя нелепо. Он бурлит энергией, но прекрасно умеет сдерживаться. Он настолько сосредоточен на том, чтобы выполнить задание, что отодвигает свои потребности на второй план. Ей захотелось, чтобы он немного расслабился. Доверился ей.
Но он должен сказать все сам. Она не станет рисковать в одиночку.
– Ты хочешь меня?
– С самого первого раза, когда увидел тебя в кафе. Даже не сомневайся, – тут же ответил он и улыбнулся. – Ты так классно выглядела и держалась. Когда я тебя увидел, то почти забыл, что приехал по делу… Кстати, имей в виду, со мной такого еще никогда не случалось.
Линдси не знала, что ответить, поэтому просто вздохнула.
– Ты налила мне кофе, и я пропал. А потом я смотрел тебе вслед… – Он присвистнул. – И у меня закружилась голова.
Она перешла к самому главному. К словам, которые давно вертелись у нее в голове и которые ей отчаянно хотелось сказать.
– Я тоже тебя хочу.
Он долго и пытливо смотрел на нее. Взгляд его смягчился, а на губах по-прежнему играла улыбка. Он пробормотал что-то о том, что время выбрано не очень удачно.
– Может, нам лучше подождать, пока…
Вот уж нет!
– Пока – что? Пока перестанут гибнуть люди? Не знаю, когда это произойдет.
Он чуть подвинулся, развернулся к ней лицом:
– Все наладится, и ты будешь цела и невредима.
Он почувствовал ее отчуждение и встревожился.
Не ясно, о чем она думает, что ее волнует.
– Мое благополучие меня сейчас совершенно не беспокоит. Мне тошно от того, что случилось, но чем дольше ты здесь сидишь, тем больше во мне зреет новое чувство.
– Опиши его, – попросил он.
Линдси растерялась:
– Я хочу тебя… А что еще сказать – не знаю.
– Может, мне просто поцеловать тебя, а слова придут потом?
Наконец-то!
– Да.
Она ждала, что он наклонится к ней и начнет с нежного, легкого поцелуя. Но все произошло не так. Он рывком перевернул ее, посадил на себя верхом. Перед ее глазами все закружилось.
Она не успела опомниться, а он хищно впился в нее губами. Его поцелуй показался ей каким-то голодным, он предвещал бурную ночь. Она пошатнулась и крепко ухватила его за плечи. Окружающий мир как будто исчез, растворился.
Губы Холта были страстными и настойчивыми, ласковыми и сильными. Он целовал ее, пока у нее не зашлось сердце; потом он немного ослабил натиск. Но каждое его прикосновение, каждая ласка заставляли желать большего. Потом он провел губами по ее шее, и она перестала сдерживаться.
Хватит быть умной. Пора забыть об опасности и тревогах. Она хочет его здесь и сейчас. На всем свете никого не осталось, кроме них двоих. Не нужно думать о спасении и защите. Влечение лишало ее сил и остатков самообладания. В ней нарастала жажда, которую она хотела во что бы то ни стало утолить.
Ознакомительная версия.
