Прощаясь, Бондарь сказал, что он еще позвонит Юре в редакцию. Продолжение статьи должно быть интереснее начала, и в этом Бондарь согласился помочь.
Из телефона-автомата в переходе метро Юра позвонил в редакцию и попросил Марину срочно добыть для него информацию о ремонтных работах между платформами «Ленинградская» и «Красный балтиец» Рижской железной дороги. После этого позвонил Стасу и договорился о встрече. Стас сказал, что через три часа сможет приехать вместе с Тамарой. Вовку он оставил у одного очень хорошего знакомого. Пока ему лучше не показываться вместе со взрослыми. Люди со шрамами наверняка нанесут еще не один визит.
Тепловоз подал гудок и показался из-за поворота, таща за собой товарный состав. На стыках рельсов колеса монотонно отстукивали ритм. Юра стоял на трамвайном мосту над железной дорогой и взгляд его не мог оторваться от заброшенной ветки, проходившей внизу. Той самой, по которой они ходили с Бондарем несколько часов назад. В изгибах ржавых рельсов чудился Юре намек на неразгаданную тайну. Он пробовал отвлекаться — прохаживался туда-сюда по мосту, внимательно рассматривал проносящиеся под ним электрички или серый шприц Останкинской телебашни, маячивший где-то у горизонта. Но всякий раз взгляд его возвращался к двум ржавым ниткам, выступающим в низине, чуть правее действующего пути. Глаза постоянно цеплялись за синюю искру карликового семафора на заброшенном полотне. Похоже, прав был Бондарь — чертовски притягательное место.
Юра не переставал обдумывать встречу, прошедшую несколько часов назад. Он старался не упустить ни одной интонации, ни единого слова Бондаря. И, как ему показалось, тот говорил искренне. Но все же, окончательные выводы Юра делать не стал. Он хотел обо всем рассказать новым друзьям, а уж потом и подвести черту.
— Здравствуй, — сказала Тамара с приветливой улыбкой.
— Привет, — ответил Юра и вновь почувствовал непонятное волнение. То есть теперь оно было ему уже понятно — он продолжал влюбляться.
Через мост проехал трамвайный вагон и стук колес на рельсах отдался дрожью по всему мосту.
— А где Роман? — спросил Юра.
— На дежурстве, — пояснил Стас. — Он работает в службе охраны метрополитена. Так что ты хотел нам здесь показать?
— Сегодня днем я встречался с Бондарем.
Тамара и Стас не поверили услышанному. Их рты немного приоткрылись, глаза стали округлыми.
— Каким образом тебе это удалось? — спросил Стас.
— Не мне, а ему. Сегодня утром в редакции мне сказали, что Бондарь еще вчера меня разыскивал. Назначил встречу на сегодня. Мы с ним мило побеседовали. Он рассказал много интересного.
— С какой это стати он начал с тобой откровенничать? — сказал Стас.
— Я сам ничего не понимаю, — ответил Юра и, развернувшись, облокотился на перила моста. — Сначала мы просто обсуждали мою статью. Он рассказал мне, что известно про «поезд-призрак» ему, я — то, что знаю я. Поговорили о культе «Двенадцати Голов». Но мне кажется, что он меня специально сюда затащил.
— Зачем? — спросила Тамара.
— Он показывал мне железную дорогу.
Тамара и Стас смотрели на Юру, ничего не понимая.
— Вот эта ветка уже много лет как не используется. Он начал рассказ с мертвых городов, и осторожно подвел меня к теме мертвых железных дорог.
Тамара и Стас смотрели на заброшенный железнодорожный путь. Изгибы контуров ржавых рельсов дарили в свете услышанного неуютное ощущение.
— И вообще, как мне показалось, — продолжил Юра, — он выдавал мне информацию порциями. Как бы делая паузы, чтобы я сам додумал недосказанное.
— А иначе ты бы заметил, что он тебя подталкивает к чему-то определенному. Слишком явно хочет что-то открыть.
— Вот именно, — подтвердил Юра. — Мы разглагольствовали на тему параллельных миров, «поезда-призрака»… Фактически он доказывал мне, что железная дорога является лучшей моделью взаимодействия параллельных пространств. А когда я сказал, что может, быть через вон ту заброшенную стрелку «поезд-призрак» проходит из одного пространства в другое, он почти остолбенел. Правда, быстро пришел в себя.
Стас и Тамара смотрели на стрелку и на то, как мертвый путь расходился после нее в разные стороны.
— Нас всегда учили, что в этой жизни ничто параллельное не пересекается… — наконец проговорила Тамара.
— А зачем рельсам пересекаться, если они и так соединяются, — ответил Стас, — вон смотри.
Он указал вниз. Параллельные пути действующих линий в двух местах действительно соединялись красивыми изгибами коротких рельсовых перемычек.
— Никогда не обратила бы внимания. А пути-то, между прочим, встречные. Непонятно только, зачем их соединили.
— Параллельные пространства, наверное, тоже бывают «встречные»…
Синие огоньки горели в траве у самой железной дороги и образовывали собой почти законченное созвездие Малой Медведицы. Юра отметил про себя, что огонек на заброшенной ветке светится ярче других. Тамара, как оказалось, смотрела в ту же сторону.
— Смотрите, — сказала она, — как зловеще выглядит семафорик на мертвом пути. Горит синим светом, как будто ждет прибытия поезда.
— Скорее, пытается его остановить, — задумчиво сказал Стас, — синий свет означает, что проезд запрещен.
Юра вздохнул.
— Только на этот путь не въехать, даже если очень захочешь — он завален шпалами, а рельсы кое-где провалились. Умер путь. А семафор все светит и светит. Странно, ведь от сети питания путь наверняка давно отрубили. Бондарь говорил, что на этой дороге вообще много загадок. Одна стыковка с метро чего стоит…
— Что же он задумал? — проговорил Стас, смотря на бегущий вдалеке маневровый тепловоз.
— А может, он тоже борется со злом? — спросил Юра.
— Да нет… Хотя… — было заметно, что Стас сомневается.
— И вот еще что. Я вам не рассказывал раньше, думал, за сумасшедшего примете, но после того, что случилось с Игорем… в общем, я тогда собирал материалы для статьи. В переходе одна нищая старушка ни с того ни с сего сказала мне, что не стоит открывать дверь, если не знаешь, куда она тебя приведет. В библиотеке я узнал, что Бондарь тоже захаживал туда. Я решил списать его адрес из формуляра, но только протянул руку к ящичку, как он задвинулся. Сам! Меня это довольно сильно испугало, а тут еще ко мне повернулась библиотекарша, но с лицом старушенции из подземного перехода, и тоже сказала, что не стоит открывать дверь, если не знаешь, куда она тебя приведет. Я чуть не помер со страха, думал, что начались «глюки».
— Кто-то или что-то охраняет его от посторонних глаз? — спросила Тамара, но по интонации голоса скорее утверждала.
