— Эти, погрязшие в самодовольстве, существуют до сих пор?
— Вероятно, да. Но мы не имеем с ними ничего общего. Сектанты — это отдельный вопрос. Мы трое посланцы-изгнанники, ищущие сострадания и помощи…
— Ну и много ли они вам заплатили? — поинтересовался Бун у Мартина.
— Почти ничего, — ответил тот. — Я всего-навсего наемный перевозчик…
«Хватит болтовни», — прозвучал голос, проникающий прямо в мозг. Голос услышали все.
— Кто это? — испуганно спросил Мартин.
— Это Шляпа, — ответил Бун. — Такая уж у него манера — обращаться прямо к вам, не утруждая себя устной речью.
— Минутку, — вмешалась Инид. — Прежде чем мы продолжим разговор, пусть этот Мартин вернет мне ключи от времялета.
— По-моему, законное требование, — произнес Коркоран, пристально глядя на Мартина.
Мартин поерзал в нерешительности, но делать нечего — полез в карман, достал ключи и отдал Коркорану.
А тот, в свою очередь, передал ключи Инид. Мартин, сохраняя самообладание, бросил полушутя:
— Я бы никуда не убежал…
— Конечно, нет. Просто не получилось бы, — осадил его Бун и обратился к Шляпе: — Простите, что перебили вас. Что вы хотели сказать?
«Я хотел сказать, — заявил Шляпа, — что для нас с вами есть только один логичный маршрут. Не ядро Галактики и не звезда с крестом, что бы этот крест ни означал. И кто когда-либо слышал о звездах разрисованных крестами?»
— Подобная звезда действительно и непременно есть на схеме, — заявил Конепес. — Звезда, а на ней крест.
— Какой же маршрут вы предлагаете? — спросил Бун.
— Куда бы вы ни отправлялись, — возвестил робот, вылезая из домика-кухни, — я последую за вами. Слишком долго я оставался здесь, и никто не являлся сюда, помимо этого Шляпы, которому и не нужно ничего, кроме как посидеть со мной в безделье. Я забираю с собой плиту и механизм, откуда я черпаю пищу, прежде чем ее приготовить. Я вам пригожусь, без меня вам угрожает голод. Кто ведает, в какие дебри заведет вас этот безумный Шляпа. Он ничего не ест и не разбирается в удобствах и потребностях. Он вообще…
— Довольно, — перебил робота Бун. — Побереги красноречие, ты нас убедил. Надеюсь, невод выдержит нас всех?
Последний вопрос был обращен уже не к роботу, но Конепес уловил это и отозвался:
— Точно и обязательно. Невод увезет нас всех и даже более.
— А как же с времялетом? — спохватилась Инид.
— Здесь на него никто не посягнет, — объявил Конепес. — Невод несравненно лучше.
— Но куда мы все-таки направляемся? — не выдержал Коркоран. — Лично меня заинтересовало прозвучавшее здесь упоминание о Галактическом центре. Если бы только кто-нибудь знал, как туда попасть…
«Мы направляемся на планету людей-радуг, — сообщил Шляпа. — Бесконечники требуют правосудия и обретут его там.»
— Мне наплевать, чего требуют бесконечники, — вспылил Бун. — Нам бы получить ответы на наши собственные вопросы. Слишком много жутких перемещений и сумасшедших событий. Эта самая Магистраль, да и дерево Джея…
«Ты в замешательстве?» — поинтересовался Шляпа.
— И притом в нешуточном.
«Тем более отправимся к людям-радугам. Они обеспечат тебя ответами.»
— Так и быть, — громогласно возвестил Конепес. — Пусть будет планета радуг. Загружайте все, что берете в дорогу, и на борт!..
Что-то ткнулось Буну в щиколотку. Это оказался волк.
— Ты с нами, — сказал Бун. — Тебя мы не бросим, но держись поближе ко мне. Как бы эта поездочка не вышла нам боком…
Взмахнув топором, робот перерубил канат, удерживающий на месте чашу баллисты. Освобожденный длинный рычаг взметнулся вверх, и камень, выброшенный из чаши, стукнулся в стену. Опять в стену, не перелетев через нее. Стена ответила на удар могучим колокольным звоном, а камень, отскочив, закувыркался вниз: стена стояла на склоне. Роботы бросились врассыпную, удирая от беспорядочно скачущего увесистого снаряда. Прежде чем успокоиться, камень едва не сшиб баллисту.
Два примитивных паровых двигателя, помогавшие оттянуть метательный рычаг, стояли чуть в сторонке, попыхивая и испуская белые клубы. Конрад, тяжело ступая, направился к Хорасу и доложил:
— Ничего не выйдет. Что бы мы ни предприняли, перекинуть камень через стену мы не сумеем. Она не только высока, но и наклонена наружу в верхней своей части, и, чтобы послать снаряд по необходимой траектории, мы вынуждены отводить машину слишком далеко назад. А кроме того, если говорить откровенно, что я делал уже не раз и делаю снова, я не улавливаю смысла данного предприятия.
— Смысл в том, — заявил Хорас, — чтобы любым способом привлечь внимание тех, кто живет за стеной. Нечестно, если они и дальше будут сидеть себе там и игнорировать нас так же, как до сих пор. Надо добиться, чтобы они признали нас за людей и вышли к нам поговорить.
— Не вполне понимаю, отчего вы настаиваете на этом, — произнес Конрад рассудительно. — На вашем месте я был бы удовлетворен гораздо более, если б они продолжали нас игнорировать. Мы ведь не знаем, кто они и что они. Привлечем их внимание, а потом еще станем укорять себя, зачем нам это понадобилось…
Задрав голову, Хорас окинул стену сердитым взглядом. Исполинское сооружение тянулось на много миль молочно-белым барьером, надежно охватывающим весь горный гребень и расположенный на нем город.
— Ну почему бы, Хорас, в самом деле не оставить все как есть? — вмешалась Эмма, хотя довольно нерешительно и жалостно. — Ты совсем помешался на своей идее. Целыми днями только и строишь планы, как бы дотянуться до тех, кто за стенкой…
— Если б они не знали, что мы здесь! — прохрипел Хорас раздраженно. — А то ведь знают! Посылают к нам на разведку свои леталки, те все осмотрят и возвращаются. Мы стучимся к ним в двери и не получаем ответа. Это нечестно, говорю я вам! Это просто нечестно! Впервые во всей моей жизни меня злостно игнорируют, и я не намерен терпеть такое обхождение!..
— Не представляю, что еще можно предпринять, — гнул свое Конрад. — Даже после усовершенствований метательные машины не в состоянии ничего перебросить на другую сторону.
— Но если бы нам удалось перебросить хоть несколько камней, они обратили бы на нас внимание. Несколько камней через стену, и они просто не смогут больше нас игнорировать…
— Слушай, зашел бы ты в палатку, — предложила Эмма. — Посидел бы минутку, съел бы что-нибудь. Ты же давно ничего не ел. Ты, должно быть, голоден…
Хорас не удостоил ее ответом. Он продолжал пожирать глазами белую непокорную стену.
