Он взлохматил волосы сына.
Джосс прижала Тома к груди, чувствуя, как дико дрожит маленькое тельце.
– Глупенький ты мой. Что случилось? Ты так раскачал кроватку, что она поехала?
Том шмыгнул носом. Глаза его уже слипались.
– Он, видимо, видел страшный сон. Несмотря на весь шум, он ведь едва проснулся, – прошептал Люк.
Джосс кивнула.
Она подождала, пока он поставит кроватку на место и поправит одеяло.
– Том-Том, пойдем снова баиньки, – ласково пробормотала она. Мальчик промолчал, его длинные светлые ресницы уже лежали на щеках.
– Хорошее изобретение эта сигнализация, – заметил Дэвид, когда они вернулись в кухню. – С ним такое часто случается?
Джосс покачала головой.
– Не очень. Переезд его сильно взбудоражил, вот и все. И еще он возбужден по поводу Рождества. Скоро вернутся Элис, Джо и Лин. Лин согласилась за ним присматривать в качестве временной няни. К тому же Люк еще пообещал Тому, что мы завтра будем наряжать елку. – Она расторопно накрывала на стол.
Дэвид наклонился и выровнял вилки с ножами.
– Не считая дьявола, в этом доме есть привидения, как ты считаешь? – внезапно спросил он, продолжая аккуратно выравнивать приборы.
– Почему ты спрашиваешь? – Люк, стоявший у плиты, повернулся к нему, держа в руке деревянную ложку. – Ты что-нибудь видел?
– Видел?.. Нет. – Дэвид медленно сел.
– Тогда слышал? – Джосс встретилась с ним взглядом. Голоса. Голоса маленьких мальчиков. Неужели он тоже их слышал?
Дэвид пожал плечами.
– Да нет, ничего определенного. Просто такое ощущение.
Это чувство возникло у него в комнате Тома, но он не собирался о нем рассказывать. Странное чувство. Холод, причем не физический холод, в комнате было вполне тепло. Сильнее холода… он оборвал себя, внутренне рассмеявшись. Он хотел описать это ощущение как холод души.
– Подарки, продукты, одеяла, грелки. Моя машина похожа на автобус Красного Креста, развозящий помощь страждущим. – На следующее утро Лин въехала во двор на своей старенькой малолитражке, доверху загруженной пакетами и коробками. – Мама с папой приедут в среду, а я решила тебе помочь. – Она робко улыбнулась Дэвиду. – Я собираюсь работать нянькой у Тома, чтобы Джосс могла писать свой потрясающий бестселлер!
– Рад это слышать. – Дэвид усмехнулся. Он встречался с младшей сестрой Джосс всего пару раз и находил ее резкой и, по правде говоря, слегка скучной. У сестер было совсем мало общего. Теперь он, разумеется, знал, в чем дело. Они вовсе не были сестрами.
Только часов в одиннадцать ему удалось выманить Джосс из дома под предлогом вероятности обнаружить какие-то еще имена в церковной Библии. Они начали с Сары Персивал.
– Я обратила на нее внимание, потому что табличка оказалась на редкость витиеватой, – объяснила Джосс. – Здесь должны быть таблички и постарше, – прошептала она. Они пошли вдоль ряда. – Вот, смотри, Мэри Сара Беннет умерла в тысяча девятьсот двадцатом году. Здесь лишь добавлено – из Белхеддон-Холла. Ни слова о ее исчезнувшем муже.
– Может быть, ей не хотелось, чтобы их хоронили рядом. – Дэвид без особого усердия вглядывался в темный угол на северной стороне, около двери. – Вон там интересная бронзовая табличка. В память Кэтрин… – Он прищурился. – Ее так часто драили, что я не могу разобрать фамилии. Надо бы побольше света. – Он подошел ближе и пытался обвести буквы пальцем. – Она умерла в тысяча четыреста – каком-то году.
Кэтрин…
Джосс вздрогнула, как будто ее ударили. Она стояла на ступеньках, ведущих в ризницу, разглядывая маленькую табличку на стене за аналоем. Она обернулась на слова Дэвида и увидела, как он поглаживает пальцами отполированную бронзу.
– Не трогай ее, Дэвид, – закричала Джосс, прежде чем успела что-либо подумать.
Он смущенно отошел.
– Но почему? Я же не хожу по могиле…
– Ты не слышал? – Она прижала пальцы к вискам.
– Что я должен был слышать? – Он отошел от стены и приблизился к ней. – Джосс? В чем дело?
– Кэтрин, – прошептала она.
Он скакал во весь опор, невзирая на летнюю жару, стремясь добраться к ней…
– Ты меня слышала, Джосс. Я прочел вслух ее имя. Вот смотри. Вон там высоко на стене, маленькая бронзовая табличка. На полочке перед ней – засохшие цветы.
Он скакал и скакал – посыльному потребовалось двое суток, чтобы доехать до него – может быть, он уже опоздал…
Вода в хрустальной вазочке позеленела и заплесневела. Джосс взглянула на нее.
– Надо принести свежие цветы. Бедняжки. Они так давно умерли. Никому нет дела…
Пена слетала с морды лошади, оставляя белые пятна на его плаще…
– Какие сейчас цветы, надо в магазин ехать, – заметил Дэвид. Он прошел ближе к хорам. – Ты блокнот захватила? Давай перепишем некоторые имена.
Джосс взяла вазочку и задумчиво посмотрела на нее.
– В деревне всегда есть цветы, надо только знать, где искать, – медленно сказала она. – Я принесу букет позже.
Он оглянулся на нее через плечо. Она казалась на редкость сосредоточенной.
– Не стоит ли поручить это цветочнице? – спросил Дэвид.
Джосс пожала плечами.
– Похоже, они тут не слишком усердствуют. Никто ее не заметил, вазочка так и стояла тут в тени. Бедная Кэтрин…
Кэтрин!
Он в ярости пригнулся к шее лошади, гоня ее вперед, слыша только топот копыт по выжженной солнцем земле и в душе сознавая, что, если он идальше будет так же гнать своего лучшего жеребца, тот останется хромым на всю жизнь.
– Дэвид!
В голове Джосс стучало так, будто там, по сухой земле, несся табун лошадей. Все кружилось перед глазами…
– Джосс?
Она обессиленно опустилась на узкую дубовую скамью.
Дэвид сел рядом.
– Джосс? В чем дело? – Он взял ее руку и потер. Она была ледяной. – Джосс, ты белее простыни. Давай, вставай, пошли домой.
За ним, немного отстав, неслись всадники, среди которых был и посыльный. Они старались поспеть за ним, но вскоре потеряли его из виду.
Джосс вошла в тихую спальню и легла на кровать. Рядом с ней сел их новый доктор, Саймон Фрейзер, которого позвал Люк. Прохладной и твердой рукой он нащупал ее пульс, следя за секундомером. Наконец, он опустил ее запястье. Он уже успел прослушать легкие и на всякий случаи подавить на живот.
– Миссис Грант, – спросил он, глядя на нее сквозь стекла очков в золотой оправе яркими синими глазами, – когда у вас в последний раз были месячные?
Джосс села, с облегчением обнаружив, что голова перестала кружиться. Она собралась было ответить, потом заколебалась.
