– С этим переездом и заботами я как-то про все забыла… – Улыбка сошла с ее лица. – Уж не хотите ли вы сказать…
Он кивнул.
– По моему мнению, вы беременны, месяца три. – Он сунул стетоскоп в чемоданчик и щелчком закрыл замок. – Давайте поедем в больницу, сделаем сканирование и узнаем точно, как далеко все это зашло. Он встал и улыбнулся ей. – Вы это планировали?
Кэтрин…
Снова этот звук в голове. Она напряглась, чтобы разобрать слова, но они были далеко, почти не слышны.
Кэтрин, любовь моя, дождись меня!
– Миссис Грант? Джосс? – Саймон Фрейзер внимательно смотрел на нее. – Вы нормально себя чувствуете?
Джосс, нахмурившись, повернулась к нему.
– Я спросил, планировали ли вы этого ребенка? – терпеливо повторил он.
Она пожала плечами.
– Нет. Да. Наверное. Мы хотели еще одного, чтобы Тому было веселее. Возможно, несколько позже. Еще столько дел… – Голос в ее голове умолк.
– Ну, теперь эти дела лягут не на ваши плечи. – Он поднял кейс. – Я должен быть строгим, миссис Грант. Этот случай сегодня утром, возможно, и в порядке вещей – гормоны играют и перестраиваются, но я повидал немало женщин, которые слишком перенапрягались в ранние месяцы беременности и потом горько об этом жалели. Не надрывайтесь. Дом, ящики, которые надо распаковать – все это не сделается само по себе, но, с другой стороны, не настолько все срочно, чтобы рисковать собой и ребенком. Ясно? – Он улыбнулся. У него была совсем мальчишеская улыбка, которая сразу сделала его на десять лет моложе. – Я бы не против как-нибудь зайти и посмотреть на ваш дом, он великолепен, но я вовсе не хочу постоянно приходить сюда из-за того, что его хозяйка слишком перегружает себя. Договорились?
Джосс сидела, свесив ноги с кровати.
– Мне кажется, что вас соответствующим образом настроили, доктор. Люк наверняка говорил с вами, прежде чем вы сюда поднялись.
Он засмеялся.
– Возможно. А может, и нет. Я сам достаточно хорошо разбираюсь в людях.
В кухне Люк сжал ее в объятиях.
– Умница ты моя! Давайте выпьем шампанского! Дэвид, ты готов рискнуть спуститься в погреб? Там есть шампанское.
– Люк, – запротестовала Джосс, опускаясь на стул. – Мне нельзя шампанского. Кроме того, не лучше ли подождать, пока сделают все анализы? – Она все еще чувствовала себя не в своей тарелке, будто только что проснулась.
– Этот номер не пройдет. – Люк сиял. – Тогда мы выпьем еще бутылку. Ведь доктор не сомневается, так? Он сказал, что уверен, да и ты тоже, верно? – Он помолчал, достал четыре бокала и присмотрелся к ней. – Женщина всегда знает.
Джосс подняла руку и с отсутствующим видом пригладила бровь.
– Не знаю. Наверное, некоторые симптомы есть. – Головокружение по утрам. Но она всегда так спешила поднять Тома и одеть его, что не обращала на это внимания. Она быстро уставала, но относила это за счет того, что слишком много трудилась. – Так вот, нянечка, – повернулась она к Лин, – скоро у тебя будет еще один подопечный.
Глаза Лин сверкали.
– Вам придется за двоих платить мне больше.
– Прелестно. Спасибо тебе большое!
– По крайней мере, будешь спокойно писать книги. Теперь у тебя нет никаких оснований откладывать, – заметил Люк. Он поставил бокалы на стол и поцеловал ее в макушку. – Пойду помогу Дэвиду отыскать бутылку.
Когда Люк спустился вниз, Дэвид стоял в подвале перед рядами бутылок.
– Здесь чертовски холодно. Знаешь ли, это все хорошие марочные вина. И содержались они в прекрасных условиях. – Он взглянул на Люка и понизил голос: – Если вам нужны деньги, вы вполне можете все это продать. Здесь есть очень ценные вина. Ты только взгляни: «Шато-Брион» сорок девятого года, и «Шато-Икем»!
– О каких суммах может идти речь? – Люк протянул руку и осторожно достал бутылку. – Эта, – он прищурился, – тысяча девятьсот сорок восьмого года.
– Только ни в коем случае не тряси ее! То, что у тебя в руке, стоит примерно триста пятьдесят фунтов! Тут у вас их на тысячи, десять или двадцать тысяч. Может, и больше.
– Знаешь, я и сам догадывался. Потому и хотел, чтобы ты взглянул.
Дэвид кивнул.
– Я могу дать тебе имя кого-нибудь из Сотбис, кто смог бы приехать, оценить и переписать все это. Конечно, жаль расставаться, но, я знаю, у вас туго с наличными, а тут еще ребенок скоро родится. Так что стоит продать. Кроме того, ты ведь у нас невежда, любое вино пьешь, так ведь? – Он хмыкнул.
– Наверное, лучше положить ее назад… – Люк взглянул на бутылку, которую держал в руке.
– Куда как лучше! Пошли, поищем шампанского, чтобы выпить за ребенка. – Дэвид выбрал бутылку и принялся изучать этикетку.
– «Поммери-брют», тысяча девятьсот сорок пять. Неплохо!
– Небось двадцать или тридцать фунтов за бутылку? – простонал Люк.
– Скорее пятьдесят! Странную, однако, жизнь вы тут ведете. – Дэвид покачал головой. – Такая вокруг роскошь, а денег почти нет.
– Почти! – Люк засмеялся. Он не позволял себе вспоминать о деньгах, потерянных вместе с компанией. – Мы тут планировали жить с огорода. На ремонте машин я зарабатываю гроши. Это дело медленное, но, надеюсь, денег хватит, чтобы заплатить по счетам и все такое. Джосс и слышать не хочет о том, чтобы что-то из дома продать, она просто одержима его историей, но к вину, думаю, это не относится. Мне кажется, она не станет возражать, как ты думаешь? Нас бы эти деньги здорово выручили, Дэвид. – Он посмотрел на бутылку. – Скажи мне честно, ты действительно считаешь, что Джосс сможет зарабатывать, если возьмется писать?
Дэвид пожал плечами.
– Она может писать. У нее богатое воображение. Я говорил ей, что взял на себя смелость показать кое-что из написанного ею моему знакомому издателю. Ему особенно понравился один рассказ. Он бы хотел получить от нее еще, а он попусту болтать не станет. Но дальше – уж как Господь рассудит! – Дэвид внезапно вздрогнул. – Давай, старина, пошли отсюда. Здесь чертовски холодно. Мне кажется, нам стоит поесть чего-нибудь горяченького!
Прошло немало времени, прежде чем Джосс выбралась снова в церковь, на этот раз в одиночестве. В руке она держала букетик остролиста, зимнего жасмина и блестящих зеленых побегов плюща с цветами.
В церкви было уже почти темно, когда она отыскала ключ в потайном месте и открыла тяжелую дверь. Вазочка была вымыта и наполнена свежей водой. Она осторожно поставила ее на полочку под бронзовой табличкой.
– Ну вот, Кэтрин, – прошептала она. Помолчала, почти что ожидая ответа, повторения странного голоса в ее голове. Ничего. В церкви было абсолютно тихо. Она печально улыбнулась и направилась домой.
В кухне никого не было. Джосс немного постояла у плиты, стараясь согреть руки. Все домочадцы разошлись по своим делам. Ей следовало бы заняться разборкой ящиков или упаковкой подарков. Бездельничать времени не было. С другой стороны, когда еще выдастся момент в одиночестве и без помех повнимательней изучить письма в коробке матери в кабинете. Да и врач велел ей отдыхать…
