Джон взглянул на Пирри и Роджера. Первый был, как обычно, невозмутим, Роджер едва сдерживал гнев.
— Ладно, — сказал Джон. — Анна, боюсь, Мэри придется разбудить. Вынеси ее из машины ненадолго.
Они молча смотрели, как «защитники» Мэшема рылись в салонах и багажниках. Оружие нашли сразу. С ликующим криком заросший недельной щетиной коротышка поднял автоматическую винтовку Джона.
— Оружие, да-а? — протянул «твидовый». — Такого улова мы и не ожидали!
— Там еще револьверы, — сказал Джон. — Надеюсь, вы их нам оставите.
— Ну, посудите сами! Мы ведь обязаны защищать город? Обязаны. Складывайте все оружие в кучу! — крикнул он своим.
— Что вы еще возьмете? — спросил Джон.
— Все очень просто. Для начала — оружие. Кроме того, продукты. И, конечно, топливо.
— Почему топливо?
— А потому что оно нам сгодится на дорогах внутреннего сообщения. Каково звучит, а? Прямо по-военному, как в прежние деньки. Вот, теперь и до нас докатилось…
— Нам осталось проехать восемьдесят-девяносто миль. «Форду» надо галлон бензина на сорок миль, остальным — на тридцать. Я прошу только девять галлонов.
«Твидовый» усмехнулся и ничего не ответил.
— Шесть галлонов. Одну машину мы оставим.
— Шесть галлонов, — повторил «твидовый», — или один револьвер — все равно. Мы защищаем этот город, мистер, и поэтому не оставим вам ничего, что может хоть как-то угрожать его безопасности.
— Одна машина. И три галлона. Вы не возьмете на свою совесть жизнь трех женщин и четверых детей.
— Нет, — отрезал «твидовый». — Хорошо, конечно, толковать о совести. Но у нас есть собственные дети и жены. Так что пусть лучше о них голова болит.
— Желаю вам только одного, — вдруг сказал Роджер, — дожить до того дня, когда они подожгут ваш городишко, и насладиться этим зрелищем.
«Твидовый» пристально посмотрел на него.
— Вы ведь не хотите все испортить, мистер? Мы обошлись с вами достаточно любезно, но еще не поздно исправить эту ошибку.
Роджер чуть было не сорвался, но Джон остановил его:
— Ладно. Хватит, Родж, — и добавил, обращаясь к «твидовому». — Теперь нам можно пройти через город, к Венсли?
— С вами, конечно, приятнее разговаривать, чем с вашим приятелем, мистер. Но я отвечаю обоим — нет. В город не войдет ни один человек. Мы патрулируем дороги, чтобы все остальные могли спокойно спать и работать. Поэтому ясно, как день, — мы вас не пропустим.
Джон снова взглянул на Роджера, сдерживая его.
— В таком случае, скажите, как нам быть? И что можно взять с собой — одеяла?
— Да, пожалуй, одеял у нас достаточно.
— А карту?
Подошел один из шайки «твидового».
— Взяли все стоящее, мистер Спрюс, — доложил он. — Продукты, барахло. И оружие. Вилли сливает бензин.
— Ну, если так, — сказал мистер Спрюс. — Можете брать все, что хотите, без всяких церемоний. На вашем месте, я бы не стал слишком нагружаться — тяжело все-таки. А вот там, — он махнул рукой направо, — самый лучший обходной путь.
— Спасибо, — сказал Роджер. — Вы нам так помогли!
Мистер Спрюс добродушно взглянул на него:
— Вам еще повезло. Вот когда начнется настоящая заварушка, у нас уже не будет времени судачить с каждым о том — о сем.
— Вы слишком самонадеянны, — сказал Джон. — Не рассчитывайте, что все пройдет так легко.
— Поживем — увидим. Удачи, мистер!
Джон посмотрел на разграбленные машины. Вилли, совсем молодой долговязый парнишка, еще возился с бензобаком.
— Вам я желаю того же, — тихо сказал Джон.
— В первую очередь, надо убраться отсюда, — сказал Джон. — А потом уж решать, что делать дальше. Из вещей предлагаю взять три маленьких чемодана с самым необходимым. Рюкзаки, конечно, удобнее, но их у нас нет. С одеялами, по-моему, возиться не стоит. Слава Богу, сейчас лето. Если вдруг похолодает, прижмемся друг к другу и согреемся.
— Свое одеяло я заберу, — сказал Пирри.
— Не советую, — бросил Джон.
Пирри улыбнулся и ничего не ответил.
Лениво перебирая добычу, мэшемцы безразлично поглядывали на них.
Наконец, отобрав все необходимое из оставшихся вещей, пустились в путь. Оглянувшись, Джон увидел, как мэшемцы толкают машины к заграждению. «Интересно, — подумал он, — если здесь и впрямь скопится много машин, их что — в реку начнут сбрасывать?».
В гору поднимались с трудом. Внизу еще виднелись крыши домов. Ничто не нарушало мирную тишину летней ночи.
— Отдохнем здесь немного, — сказал Джон. — Пора решать, что нам делать дальше.
Пирри бросил на землю скатанное в рулон одеяло.
— В таком случае, я пока избавлюсь от этого, — сказал он.
— Наконец-то вы поняли, что несете бесполезный груз, — не удержался Роджер.
Не отвечая на колкость, Пирри принялся развязывать аккуратненькие узелки на веревке, стягивающей рулон.
— Те парни внизу… — сказал он, — потрудились на славу. Только вот одну маленькую деталь они все-таки упустили. У малого, что рылся в моей машине, наверно, не было ножа. Иначе его оплошность совершенно непростительна.
— Что у вас там? — удивленно спросил Роджер.
Пирри поднял глаза. Лицо его осветилось тусклым светом звездного неба.
— Когда-то давно, в молодости… я путешествовал по Ближнему Востоку — Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия… Минералы искал. Правда, без особого успеха. Там я выучился одному фокусу — как прятать ружье в рулон из одеял. Дело в том, что арабы воровали все без исключения, но ружья любили больше всего.
Наконец он развязал последний узелок и, раскатав рулон, извлек оттуда свою спортивную винтовку.
— Чтоб я пропал! — Роджер расхохотался. — Наши дела не так уж плохи! Ай да Пирри!
— К сожалению, патронов только две дюжины, — сказал Пирри, доставая из того же тайника маленькую коробочку. — Но ведь это лучше, чем ничего?
— Еще бы! С ружьем не пропадем. Только бы подвернулась хорошая ферма с машиной и добрым запасом бензина.
— Нет. Больше никаких машин, — резко произнес Джон.
Наступила неловкая пауза. Первым не выдержал Роджер:
— Тебя что, Джонни, угрызения совести замучили? Тогда возьми это ружье и застрелись. Самый лучший выход! Думаешь, мне понравилось, как те ублюдки с нами обошлись? Только, по-моему, сама по себе идея верна. Сейчас все решает сила. Тот, кто не усвоит этого, рискует очутиться на месте кролика в клетке с крысами.
«Вот странно, — подумал Джон, — еще утром слово „совесть“ не было для меня пустым звуком. А уж приказывать, считать свое мнение единственно правильным — сама мысль об этом казалась отвратительной. Но теперь…».
— Машины сейчас слишком опасная роскошь, — сказал он. — Нам еще повезло. Те парни могли сначала продырявить нас пулями, а только потом обчистить. Ну ничего, еще наверстают. А мы, если поедем на машине, рискуем нарваться на другой такой Мэшем. Автомобиль в любую минуту может стать ловушкой.
