Он рассказал Пирри о своей задумке. Тот молча кивнул и потер переносицу тремя пальцами правой руки. Джон вспомнил — перед тем, как расправиться с бандой, похитившей Анну и Мэри, он сделал точно такой же жест.
К дому пошли Роджер и Джон. Они и не пытались прятаться, небрежно прогуливаясь, — эдакие праздные зеваки! В окне дернулась занавеска. Возле дома нежился на солнышке старый пес.
Дверной молоточек в форме бараньей головы тяжело звякнул о металлическую дверь. Вскоре послышались шаги. Роджер и Джон чуть отступили вправо. Дверь распахнулась. На пороге стоял крупный мужчина с обветренным красным лицом. В руках он держал дробовик.
— Ну, чего надо? — спросил он. Маленькие колючие глазки смотрели недобро. — Для продажи у нас ничего нет, если вы за продуктами.
За порог он не выходил.
— Спасибо, — ответил Джон. — Нам не нужны продукты. Мы хотим вам кое-что предложить.
— Проваливайте! — отрезал мужчина.
— В таком случае…
Джон резко отскочил от стены — фермер тут же шагнул за порог, держа палец на спусковом крючке.
— Если хочешь получить пулю в лоб… — начал он.
Прогремел выстрел, грузное тело дернулось назад, будто кто-то невидимый рванул его на себя, и тяжело опустилось на ступеньки. Палец все еще нажимал на курок. Старый пес поднялся и тихонько заскулил. В доме закричала женщина. Потом все стихло.
Джон выдернул дробовик из-под мертвого тела. Кивнув Роджеру, он перешагнул через труп, и вошел в дом. В тускло освещенной просторной гостиной он в первую секунду увидел лишь несколько закрытых дверей и лестницу, ведущую на второй этаж. А потом… В тени лестницы стояла женщина. Высокая худощавая, она смотрела на них в упор, сжимая в руках ружье.
— Джонни, берегись! — крикнул Роджер.
Хлопок выстрела Джона прозвучал раньше, чем женщина успела даже шевельнуть рукой. Несколько мгновений она еще стояла, потом, вцепившись в перила, медленно опустилась на пол, крича высоким, словно задушенным голосом.
— Боже мой! — вырвалось у Роджера.
— Не стой столбом! — буркнул Джон. — Возьми у нее ружье. Надо обыскать дом. Что-то пока нам слишком везет.
Роджер с трудом заставил себя подойти к женщине и взять ружье.
— Господи, ее лицо… — ужаснулся Роджер.
— Ты посмотришь здесь, — оборвал его Джон. — Я — наверху.
Он пробежал по второму этажу, распахивая двери пинками. Наконец — последняя. Тут только Джон сообразил, что все это время был практически безоружным — в ружье оставался всего один патрон. Чуть поколебавшись, он распахнул дверь.
В маленькой спаленке на кровати сидела девочка лет пятнадцати-шестнадцати.
— Никуда не выходи отсюда. Поняла? — сказал Джон. — Тогда цела останешься.
— Выстрелы… — девочка смотрела на него расширенными от ужаса глазами. — Мама… папа… Они не…
— Не выходи из комнаты, — холодно оборвал Джон.
В замке торчал ключ. Выйдя из комнаты, Джон запер дверь. Женщина внизу еще кричала, но уже тише. Роджер стоял рядом с ней.
— Ну? — спросил Джон.
Медленно, словно нехотя, Роджер перевел на него взгляд.
— Порядок. Никого нет. — Он снова посмотрел на раненую. — А на плите завтрак готовится…
Тихо вошел Пирри.
— Дело сделано? — сказал он, опуская винтовку. — Так у нее тоже было ружье? А еще есть в доме?
— Ружья или люди? — спросил Джон. — Оружия я не нашел. А ты, Родж?
— Нет, — отозвался Роджер.
— Наверху девчонка, — сказал Джон. — Дочь. Я ее запер.
— А эта? — Пирри носком ботинка ткнул в сторону женщины — она больше не кричала, только тихо постанывала.
— Она ранена… в лицо, — выговорил Роджер.
— В таком случае, — Пирри взглянул на Джона и вскинул винтовку. — Вы не возражаете?
— Лучше бы револьвер, конечно, — сказал Пирри, подойдя к раненой. Прогремел выстрел. Стоны стихли. — Не люблю тратить патроны попусту. Тем более, что они нам еще пригодятся.
— Не такой уж плохой обмен — два дробовика на два патрона, — заметил Джон.
Пирри улыбнулся.
— Эти два патрона я ценю выше полдюжины дробовиков, уж простите мне мою слабость. Но, в общем, вы правы — обмен недурной. Теперь можно позвать остальных?
— Да, — ответил Джон, — думаю, можно.
— Все-таки надо, наверно, сначала убрать куда-нибудь трупы, — сказал Роджер. — Пока дети не пришли.
Джон кивнул.
— Пожалуй, — и перешагнул через мертвое тело. — Там, под лестницей есть чуланчик. Стойте-ка, тут заряды для дробовиков. Сейчас я их достану. — Он вгляделся в темный уголок. — Все равно больше некуда. Давайте ее сюда.
Труп фермера смогли перетащить только втроем. Втиснули его туда же, под лестницу. Потом Джон вышел из дома и помахал рукой. Старый пес сидел на прежнем месте. Теперь Джон заметил, что он слеп. «Кому нужен сторожевой пес, — подумал Джон, — когда нечего охранять?». Но стрелять не стал — зачем переводить патроны?
Наконец, все собрались. Дух пикника исчез — даже мальчишки притихли. Дэви подошел к отцу.
— Папа, кто стрелял? — спросил он чуть слышно.
— Видишь ли, сын, — сказал Джон, глядя мальчику прямо в глаза. — Сейчас такое время… Нам приходится бороться, чтобы выжить, бороться за все. Ты должен понять.
— Вы их убили?
— Да.
— А где они?
— Трупы мы убрали. Давай-ка, заходи в дом. Надо позавтракать.
На пороге растеклась лужица крови, другая — у лестницы. Дэви заметил это, но промолчал.
Когда все собрались в гостиной, Джон сказал:
— Долго здесь задерживаться не будем. На кухне есть яйца и бекон. Еду можно приготовить быстро. Мы с Пирри и Роджером поищем, что взять с собой.
— Вам помочь? — спросил Тихоня.
— Нет. Оставайтесь здесь. Отдыхайте. Впереди тяжелый день.
— Их было только двое? — вдруг сказала Оливия.
— Наверху еще девчонка — дочь. Я запер ее.
Оливия бросилась к лестнице.
— Господи! Она там одна! Она же испугается!
Джон взглядом остановил ее.
— Я ведь уже сказал — у нас нет времени на пустяки. Займись более важными делами.
Чуть поколебавшись, Оливия прошла на кухню. Миллисент — за ней. Анна по-прежнему стояла в дверях, держа дочь за руку.
— Хватит и двоих, — сказала она. — Мы пойдем на улицу. Здесь мне тяжело дышится.
— Как хочешь, — Джон кивнул. — Можешь поесть на улице.
Не ответив, Анна вышла, не выпуская руки Мэри. Тихоня, потоптавшись на месте, вышел за ними. Дэви и Стив забрались на старомодную софу у окна. Напротив мерно тикали старенькие настенные часы. Зачарованно разглядывая их, мальчики шепотом переговаривались друг с другом.
В доме нашли два больших рюкзака и один — поменьше. Набили их провизией — ветчиной, свининой, вяленой говядиной, домашним хлебом, сверху положили патроны.
