В кабинет осунувшегося Батыева вошел человек махонького роста с зеленоватым личиком.
– Я пришел, – сказал он, – от имени цивилизованной галактики высказать вам благодарность как отцу города за мое спасение.
– Садитесь, – сказал Батыев. – В ногах правды нет.
Батыев старался улыбаться, хотя улыбаться было не из-за чего – вот-вот в город должны нагрянуть корреспонденты и шпионы.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил пришелец.
– Вас, наверное, тянет домой, – сказал Батыев. – К родным. Мы вас не задерживаем.
– Вы благородны, – ответил пришелец. – Но родные подождут. Они ждали восемьсот лет, и ничего с ними не случится.
– Но ваш корабль мешает движению, – сказал Батыев.
– Разумеется, – согласился пришелец. – Десять минут назад я его перенес на берег реки.
Батыев метнулся к окну.
И в самом деле – корабля не было. И ямы не было. И площадь была гладкой, хоть катай горошины. Только покрытие было не привычного асфальтового цвета, а розового, с жемчужным отливом.
Батыев ахнул.
– Если не возражаете, – сказал пришелец, – я могу сделать покрытие для всех улиц вашего города.
Он полез в карман своего сиреневого комбинезона и достал мешочек.
– Здесь, – сказал пришелец, – затравка. Достаточно разбавить ее в стакане воды – один грамм, не более, а потом вот из этого пульверизатора разбрызгать смесь по улице, мысленно представляя себе, какой ширины должно быть покрытие. И улица замощена.
– Ну, молодец! – восхитился Батыев. – Чаю хочешь?
– Чаю не хочу, пил у Минца. Какую улицу будем мостить?
– Погоди, – сказал Батыев. – Вызовем начстроя и решим.
– Слушай, Слабенко, – сказал Батыев начстрою. – Вот тут товарищ имеет предложение по поводу благоустройства.
– Знаю, – сказал Слабенко, кивая пришельцу. – Площадь-то замостил в рекордные сроки. Плохо только, что без разрешения.
– Слабенко, не будь бюрократом! Лучше планируй, как дальше работать. Чтобы город к завтрему был образцовым. А то приедут иностранцы – что увидят? Вы сколько у нас еще останетесь?
– Сколько надо, – ответил пришелец. – Но не связывайте мое пребывание с хозяйственными работами. Затравку я вам оставлю. И каждый сможет делать любые дороги и так далее.
– Что значит «так далее»? – насторожился Батыев.
– Можно дома строить…
– Какие дома?
– Любые, – сказал пришелец. – Берете затравку, смешиваете со стаканом воды, поливаете на землю и мысленно представляете, какой нужен дом. И он растет.
– А скобянка? А сантехника?
– Все будет как положено, – сказал пришелец.
Батыев прошелся по кабинету, затем поглядел на Слабенко:
– Сечешь? Выходим на первое место в области. А ты – пришельцы, пришельцы. Надо верить в космическое братство!.. – Батыев ласково положил руку на плечо пришельца.
– Так я пошел делать улицы? – спросил пришелец.
– Иди, – сказал Батыев. – С Богом!
Пришелец ушел, а Слабенко, оставшись в кабинете с Батыевым, сказал:
– Кранты нам, товарищ Батыев.
– Ты о чем?
– Давно вы сидите начальником, а простых вещей не понимаете. Для чего я в городе?
– Чтобы строить, – сказал Батыев.
– Правильно. Поэтому у меня бухгалтеры есть, рабочий класс, кассиры – всего двести шестьдесят человек, не считая подразделений. И все при деле.
– И все план не выполняют! – перебил начстроя Батыев. – Зачем только хлеб едите? Пришел вот один пришелец.
– Вот именно, – сказал Слабенко. – Не выполняем, но стараемся, принимаем социалистические обязательства, боремся. А теперь что? Куда мне девать аппарат?
Батыев задумался. Потом спросил:
– У тебя всё?
– Нет, не всё! Он дороги строит вечные. Их ремонтировать не надо. Понял, какая для нас катастрофа?
– Займешься жилищным строительством. – Голос Батыева дрогнул.
– Жилищным? А ты посмотри в окно!
Они подошли к окну. Вдали, на берегу реки, медленно поднимался, этаж за этажом, белоснежный дом. На глазах поднимался. И окна уже были застекленные.
– К обеду жилищная проблема в городе будет решена, – сказал Слабенко. – Значит, еще тысячу человек без работы оставим. А у тебя в конторе отделы промстроя, культстроя – куда их денешь? А меня куда денешь?
– Ну уж ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? А знаешь, что он в интервью сказал?
– В каком?
– Он вчера интервью дал «Гуслярскому знамени». Он сказал, что покажет, как можно наладить производство тканей и обуви без фабрик и заводов. Он сказал, как можно навести порядок в бухгалтерском учете, установив компьютер, который никогда не сломается. Это же провокация!
– Карась! – крикнул Батыев громовым голосом. – На выход!
И они втроем побежали по улице к растущим небоскребам.
А там пришелец уже показывал Удалову и другим гуслярцам, как можно самому построить за пять минут комфортабельный дом.
– Товарищ пришелец! – закричал Батыев. – Остановитесь!
– Чем могу служить?
– Это правда, что вы компьютер установите?
– Разумеется, но после обеда, – сказал пришелец.
Общественность, что сгрудилась вокруг, захлопала в ладоши.
– А как же бухгалтерия? – спросил Батыев. Он еще не до конца поверил пессимисту Слабенко. Но уже сильно боялся.
– Не нужна больше бухгалтерия, – сказал пришелец.
– И заводы автоматические построите?
– И заводы. И даже автоматические свинофермы. Зачем цивилизованному человеку заниматься таким отсталым трудом?
– Но чем же мы будем управлять? – спросил Батыев.
– А ничем, – сказал пришелец. – Все будет само делаться.
– А мы? А я? А они?
– Вы все займетесь творческим трудом, – сказал пришелец. – У нас на планете все занимаются творческим трудом и никто ничем не управляет.
Ужас охватил Батыева. Нет, он не сдастся!
– Товарищ пришелец, – сказал Батыев, – как я понимаю, скоро корреспонденты приедут, надо бы нам с вами обсудить некоторые организационные вопросы.
– Пожалуйста, – сказал пришелец. – Сейчас я кончу небоскреб, гостиницу и освобожусь.
– Я займу вас только минут на пять, – сказал Батыев твердо. – Проблемы есть.
– Хорошо, – согласился пришелец. – Корнелий Иванович, вы сможете закончить небоскреб без меня?
– Почему нет? – ответил Удалов. – Дело простое.
Он взял стакан с раствором и занялся строительством.
Батыев подхватил пришельца под одну ручку, Слабенко под вторую, и они быстро поволокли его к реке.
У космического корабля остановились.
Слабенко уже понял, чего хочет Батыев. Он подтолкнул пришельца к открытому люку корабля и сказал:
– Давай вали отсюда! Чтобы твоего духу не было!
– Я вас не понял, – промямлил пришелец. – Разве я нарушил какой-то ваш обычай?
