Микаэлс с коротким всхлипом набрал в грудь воздуха. Он продолжил:
— Если нас не постигнет такая печальная судьба, лодку с нами легко будет извлечь из тела Бенеса. Если же судно развалится, практически невозможно будет изъять все его составные части. В любом случае, в теле Бенеса останется хоть одна деталь, которая и убьет его, когда придет время деминиатюризации. Это вы понимаете?
Кора, казалось, съежилась на своем месте. — Об этом я не подумала.
— Ну так подумайте, сказал Микаэлс. — И вы, Оуэнс, тоже. И я еще раз хотел бы получить подтверждение: выдержит ли «Протеус» удары броуновского движения? Я имею в виду не только на пути к тромбу. Нам предстоит добраться до него, расправиться с ним и вернуться! Взвесьте свои слова, Оуэнс. Если вы не уверены, что судно выдержит натиск, мы не имеем права пускаться в путь.
— Во всяком случае, — вмешался Грант, — перестаньте волноваться, доктор Микаэлс, и дайте капитану Оуэнсу возможность ответить.
— Пока мы вплотную не столкнулись с воздействием броуновского движения, — упрямо ответил Оуэнс, — я не мог прийти к конечному выводу. В настоящий момент я убежден, что мы выдержим шестьдесят минут такой бомбардировки.
— Вопрос заключается в следующем: должны ли мы брать на себя такой риск лишь исходя из убеждения капитана Оуэнса? — спросил Микаэлс.
— Не так, сказал Грант. — Вопрос ставится следующим образом: готов ли я принять оценку капитана Оуэнса? Прошу вас вспомнить слова генерала Картера, что принимать кардинальные решения доверено мне. Я принимаю точку зрения капитана Оуэнса просто потому, что тут никто, кроме него, не разбирается в ситуации и в конструкции судна.
— Значит, — сказал Микаэлс, — таково ваше решение?
— Я не оспариваю оценку Оуэнса. И мы продолжаем миссию.
— Я согласен с вами, Грант, — сказал Дюваль.
Микаэлс, слегка покраснев, кивнул:
— Хорошо, Грант. Я вынужден согласиться с вашей позицией. — Он занял свое место.
— Она наиболее обоснована логически, — сказал Грант, — и я рад, что вы это поняли. — Он продолжал стоять у иллюминатора.
Присоединившись к нему, Кора тихо сказала:
— Не похоже, чтобы вы были слишком испуганы, Грант.
Тот весело улыбнулся:
— О, всего лишь потому, что я хороший актер, Кора. Возьми кто-нибудь другой на себя ответственность за это решение, я бы произнес потрясающую речь в пользу его отмены. Я, понимаете ли, могу испытывать эмоции, свойственные трусу, но решения я стараюсь принимать отважные.
Кора несколько секунд присматривалась к нему.
— Я пришла к выводу, мистер Грант, что в вашей деятельности вам порой приходилось так нелегко, что вы привыкли казаться хуже, чем вы есть на самом деле.
— Вот уж чего не знаю. У меня есть та...
В этот момент «Протеус» конвульсивно дернулся и лег сначала на один бок, а потом на другой.
«Господи, — подумал Грант, — никак у нас швы разошлись».
Он схватил Кору за локоть и швырнул ее в кресло, затем не без труда занял свое, пока Оуэнс цеплялся за переборки, стараясь выбраться по трапу наверх и орал:
— Черт побери, они должны были предупредить нас!
Грант затянулся ремнями и отметил, что таймер показывает все те же 59 минут. «Долгонько они тянутся», — подумал он. Микаэлс предположил, что при миниатюризации движение времени замедлится, и оказался прав, И для размышлений, и для действий времени у них должно хватить.
И для паники тоже.
«Протеус» еще более резко дернулся. Неужто ему предстоит развалиться еще до начала миссии?
* * *
Рейд занял у окна место Картера. Ампула с несколькими миллилитрами частично миниатюризированной воды, в которую был погружен уже совсем невидимый «Протеус», поблескивала на Модуле-Ноль, напоминая драгоценный камень на бархате.
Рейду пришло в голову это сравнение, но ему некогда было обдумать его. Расчеты оказались точными, и техника позволила претворить их в жизнь. Тем не менее производились они в течение нескольких напряженных часов, в которых была спрессована каждая секунда, и не оставалось времени даже как следует прогнать их через компьютер.
Точнее говоря, размер мог еще отклоняться от предугаданного и его можно было скорректировать, но время было жестко ограничено — и сейчас его оставалось пятьдесят девять минут и пятнадцать секунд.
— Фаза четыре, — сказал он.
Выкидная рука захвата снова нависла над ампулой, но пальцы сейчас были вытянуты скорее в горизонтальном положении, чем в вертикальном. Снова устройство аккуратно примерилось, снова опустился несущий кронштейн, и клещи сошлись с предельной осторожностью, плотно зажав в когтях своей львиной лапы крохотных невидимых подопечных.
Наконец наступила очередь медсестры приняться за дело. Сделав шаг вперед, она вынула из кармана небольшую коробочку и открыла ее. Оттуда она извлекла небольшой стеклянный поршень, осторожно придерживая его за плоскую головку. Она аккуратно ввела его в ампулу и позволила опуститься на дюйм, пока давление воздуха не заставило его застыть в этом положении. Слегка повернувшись, она сказала:
— Поршень готов.
(Глядя сверху, Рейд напряженно улыбнулся, и Картер кивнул в знак одобрения).
Медсестра застыла в ожидании, пока механическая рука не начала медленно подниматься. Тихо, плавно, еле заметно ампула со вставленным в нее поршнем стали вздыматься в воздух. Три дюйма — и движение приостановилось.
Мягко, как только она могла, медсестра сняла пробковую подставку, в которой было скрыто донце ампулы, высвободив выступающий маленький соскообразный ниппель. Крохотное отверстие в нем было закрыто тончайшей пленкой, которая легко поддалась бы давлению изнутри ампулы и в то же время успешно противостояла случайной утечке жидкости.
Быстрыми точными движениями медсестра извлекла из коробки иглу из нержавеющей стали и соединила ее с ниппелем.
— Игла готова, — сказала она.
То, что было ампулой, превратилось в шприц.
Вторая пара захватов скользнула по кронштейну и опустилась к головке поршня. Весь агрегат дистанционного управления, неся в двух захватах шприц с иглой и поршнем, плавно двинулся к большим двойным дверям, которые разошлись при его приближении.
Машина двигалась с неправдоподобной плавностью, и человеческий глаз не в состоянии был заметить хоть малейшее колыхание на поверхности жидкости в ампуле. Тем не менее, и Рейд и Картер понимали, что даже микроскопическое перемещение массы жидкости может оказаться для команды «Протеуса» жестоким штормом.
Когда агрегат достиг операционной и остановился у стола с распростертым на нем телом, Картер осознал всю важность происходящего. Он услышал собственный голос:
