Я не досчитался двух "цветков".
Пришла Сель. И опять я не мог коснуться ее руки.
И опять мы шли. Только на этот раз песок не скрипел под ботинками. А она, как всегда, полулетела и было на ней то же глупое, на мой взгляд, белое платье, совсем никчемное здесь, среди этой поганой ржавчины.
Я спросил:
- Что, Сель, так и нужно?
Она сказала:
- Наверно... Просто я иначе не умеЮ.
Тогда я сказал еще:
- Ты его любишь?
Сель сказала:
- Нет... Просто иначе не могу.
- Но почему?-почти злобно спросил я.-Если не любишь, то-зачем? Он что-больше меня?
Сель улыбнулась, и в этой улыбке была жалкость.
И не оговорился: не жалoсть, а жалкость.
У Сели стали те же милые, смешные глаза, как тогда, когда мы с ней просто ходили, и она сказала (я знаю, что она очень честно сказала);
- Я не знаю, что больше, что меньше... Ты понимаешь, Ропг, я просто его люблю... И, честное слово, я в этом не виновата. Ты понимаешь, Ронг: ты и молод, ты и чист, и красив, и глуп-настолько, насколько это может мне нравиться... Но что мне делать? Он сложен и, наверно, я никогда его не пойму. Но мне некуда деться... Ты ведь Ронг Третий!.. А Третий-счастливое число... Видишь ли, Ропг, я почему-то уверена, что ты с этим справишься... Вам будет трудно здесь, но ты справишься! Прощай, Ронг!
Дин Горт тронул меня за плечо и спросил-тихо и, может быть, даже сочувственно:
- У вас... то же?
Потом началась буря.
Сон Вельд сказал:
- Вот видите, я же говорил, что это, кажется, тихая планета.
Мы спрятались на дне того колодца, откуда носили воду; Там было почти сухо. Мы сидели и молчали. Мы просидели так трое суток. Иногда Сон Вельд набирал в ладони воду.
Мы ее пили.
Потом буря прошла, а в колодце собралась вода.
Дин Горт рассмеялся:
- Теперь-пора домой.
Мы наполнили бак. Сначала поднялся Дин Горт. Он поочередно подал нам руку.
Мы шли, увязая в песке, и эта красная гадость опять противно, металлически скрипела у нас под ногами.
Мы пришли к кораблю.
Кора Ирви лежала, и трудно было понять, что больше в ней улыбается запекшиеся губы или седая прядь в черных волосах. Рустинг сидел в углу, ощетинившись, и у него было разбито лицо; А Тингли выпрыгнул нам навстречу и крикнул бодро и громко:
- Вы принесли воду?
По-моему, Сон Вельд поступил жестоко: он очень четко и точно ударил его кулаком по пояснице. Тингли опрокинулся навзничь, но вскочил быстро: Почему?!
Вельд не ответил. Он поднялся в корабль, подошел к Ирви и тихо поцеловал ее седую прядь:
- Не нужно было...
- Он был очень похож...
А потом вошел я. Я бил Тингли не так, чтобы его убить. И все-таки была секунда, когда мои руки схватили его за ноги, чтобы разбить эту проклятую многоопытную и многострадальную голову о нереСоржу ракеты. Тогда Кора Ирви смогла чуть-чуть припoднять руку, И я остановился.
Все было предельно ясно. Воды не оставалось, потому что какой-то из этих несчастных коричневых увальней в предсмертной судороге опрокинул наш последний бак.
Кора отдавала воду Тингли, и этот подлец пил ее.
А когда Рустинг попытался вмешаться-он же любил Ирви,-Тингли, этот здоровяк, прошедший огонь и воду, посмевший попытаться раскрыть мне душу и метавшийся в поисках своей "музы", - он все же пил эту воду. И чтобы пить ее, он разбил Рустинту лицо.
Кора умерла утром. Я думаю: не от жажды. Мы ведь отдали ей всю воду, которую принесли, и поили ее осторожно, как полагается в таких случаях. Я думаю, что ей просто нечем уже было жить.
Тингли сошел с ума. Но прежде, чем сойти с ума, он вдребезги разбил наш жалкий передатчик и-побежал... По правде говоря, мне хотелось стрелять ему вслед. Но Сон Вельд вырвал у меня пистолет и разрядил его в чужое небо-прямо в эти два проклятые солнца. Потом швырнул его наземь, как, должно быть, в далеком прошлом дуэлянты отшвыривали разряженные пистолеты.
А оказалось так, что этот последний разряд ультразвука рассказал о нас кораблю, который уже трое суток, каким-то чудом нащупав наш радио-буй, вращался вокруг ржавой чужой планеты.
Однако это было потом. А ночь нам выдалась тяжелая.
Мы похоронили Кору Ирви рядом с кораблем, и, может быть самым странным или смешным было то, что Рустинг продолжал оставаться в своем углу. Только потом он тихо поднялся. Я не спал и видел, как он УШeл и долго и отрешенно стоял над тем Местом, где была похоронена Кора Ирви.
...A теперь я вам расскажу о трудной, и, вероятно, страшной ночи.
Сначала к иллюминатору пришла кобра. Она долбила острой, жадной мордой наше прочное стекло. Но мы не боялись, потому что это стекло переносило многократные перегрузки дикого и сейчас далекого Космоса и даже перенесло посадку на планету двух солнц. После нее в иллюминатор врезался аэролет, который был запечатлен годографом и великим Художником Дином Гортом на одном из его снимков. Затем откуда-то появился белый медведь и тоже жалко и беспомощно пытался грызть иллюминатор.
Мы не боялись. А потом появился... я. Он (или я) легко постучал в иллюминатор - и я уже хотел выйти. Дин Горт сказал:
- Нет.
Мы смотрели друг другу в глаза-я и Эрг. Он поднял руку-левую, как я обычно прощаюсь с друзьями. Я услышал, а может быть просто понял:
- Не выходи. Завтра за вами придет корабль.
Была фантасмагория. Звери, змеи, белоглазые люди подходили к нашему кораблю-малютке. Казалось, они хотят отворить дверь.
Дину Горту было плохо. Рустинг молчал в своем углу. Сон Вельд был сосредоточен и молчалив. Когда у иллюминатора появилась Сель, мы вскочили оба-Художник и я. Тогда мы впервые ощутили спокойную и твердую силу Вельда. Он просто положил руки нам на плечи - мы вновь оказались в своих креслах.
...Аэролет бросился на нас, как будто по-прeжнeму испытывал свою прочность. Я сказал Горту:
- Тот, испытатель aэролета был настоящим? Почему же вы не смогли остановить то мгновение?
Странно, грустно и тихо улыбнулся Горт:
- Он сам был тогда машиной, Ронг...
- Но ведь и я Тогда не вас спасал! Я тоже действовал, как отлично отлаженный механизм. К тому же, мстительно добавил я,-какое мне, собственно, дело до вAс?!
И опять грусть была в улыбке Горта:
- Именно потому. Вы не знали обо мне ничего, и я о вас-тоже... Ронг, вы сильный и честный звереныш. Хотелось бы мне так.
...Фантасмагория продолжалась.
К нам в ракету ломились пантеры с желтыми глазами, какие-то др ни, похожие на Людей. Даже пара фаланг скреблась о наш иллюминатор, потом "пирaньи"... Тут не выдержал даже Сон Вельд. Он вдруг закричал:
- Опять... эти!!!
Замолчал, рванулся к выходу,-и тут меня удивил Горт. Он легко и словно как-то мимоходом ударил
- Вельда чуть пониже правого уха. Через полторы минуты Сон Вельд коротко сжал его руку повыше локтя.
