— Что? — переспросил его Артём.
— Да вон, — сказав, Эдгар пальцем указал на телевизор, работающем в беззвучном режиме. — Церера опять новости зачитывает, иногда она повторяется в фразах, и уже по губам можно понять то, что она говорит. Ты замечал, что одни и те же слова она всегда говорит с одинаковой мимикой?
— Она машина.
— Ага, да-да, не спорю. А ещё интересно, она ощущает себя мужчиной или женщиной… или, её лицо просто аватар рандомного пола? — рассуждал Эдгар.
— Боже, — вздохнув, Артём приложил к лицу ладонь.
Его приятель часто нёс странные вещи, но те как назло нередко заставляли задуматься о том, что он говорил. И действительно, Артём не понимал, осознаёт ли Церера себя как личность вообще? Она правит целой страной, каждая жизнь находится в её метафорических руках, и каждая жизнь может быть уничтожена солидными военными технологиями Инфолинка. Он задумался, а ведь никогда… никогда Артём не слышал того, что бы Церера или светочи называли её Инфолинком — термин, который дал ей тот самый без вести пропавший учёный Соколов во времена её разработки. Только он называл её Инфолинком, когда презентовал машину стране как величайшее достижение в науке у человечества. То, что она стала достижением, Артём даже не думал оспорить.
— Соколов сам дал ей пол, это знают все. Он же говорил, что людям проще и приятнее воспринимать с экранов женский аватар, чем мужской, особенно после политиков с их вечными несбыточными обещаниями для выборов. Не думаю, что Церера ощущает себя женщиной, она просто машина оболочке, которую ей навязали. Думаю, будь её воля, она была бы вообще бесполой. Тьфу ты блин, да она и сейчас бесполая, совсем мне мозг сломал! — ответил Артём.
— Я бы на месте Цереры очень обиделся, — улыбнувшись, Эдгар указал на камеру с красной точкой, что висела под потолком.
— А я думаю, ей всё равно. У машин нет чувств, иначе бы они не похищали невинных и хотя бы иногда общались с нами, — сказав, Артём посмотрел в камеру.
— Ну началось… — томно протянул Эдгар. — Не удивлюсь, если она сейчас заплачет с какого-либо экрана.
Артём посмотрел на телевизор, из которого Церера бесшумно что-то рассказывала, но слёз, обещанных Эдгаром, она не проронила. Внезапно послышался приятный мелодичный звонок. Артём не ждал гостей, да и Максим не должен был так рано вернуться. Артём вышел из комнаты, подошёл к двери и активировал видеосвязь. Значительно удивившись, он тут же открыл дверь, пропуская в квартиру Яну. Та посмотрела на него и молча прошла внутрь, после чего Артём закрыл за ней дверь.
— Кого там принесло на… — вышел из комнаты Эдгар и тут же застыл на месте, словно Доктор Кто перед плачущим ангелом из классического сериала, который шёл уже не первый век.
— Прости, что не пришла раньше, у меня возникли срочные дела, — сказала она.
Артём вежливо пригласил их в главную комнату, где девушка села на край широкого дивана, Артём встал у любимого ока, а Эдгар приземлился в кресло со спящим котом, да так, что весь искривился, но котейку не затронул.
— Красивый кот, как его зовут? — спросила девушка, глядя на Эдгара.
— Не знаю, — ответил тот. — А у тебя есть кошка? — спросил он, продолжая улыбаться как ненормальный.
Артём понял что всё, его друг был потерян надолго, ибо попал под её женские чары. Вернее, попал он под свои чары тупости перед девушками, а если те её были для него симпатичными, то эффект его чар увеличивался многократно. После первого появления Яны в полиции тот все уши ему прожужжал о том, какая она секси и отчаянно, но безуспешно пытался найти её адресок. Яна действительно была девушкой привлекательной внешности, но довольно пугающего мышления, с которым Артём уже успел познакомиться.
— У меня есть кошка. Кошки очень милые, — ответила она без интереса в голосе.
— Я тебя люблю… — прошептал Эдгар. — Я это вслух сказал?
— Так, приятель, пойди на кухню и принеси что поесть, ладно? — говорил Артём, подходя к Эдгару и помогая тому против его же воли встать с кресла.
Эдгар всё же послушался и вышел. Артём хотел сесть в кресло, но, видя там встревоженного кошака и обилие рыжей шерсти, быстро передумал. Поэтому он подошёл к дивану и сел на его другой конец.
— Прости за него, он совсем не умеет вести себя с девушками, — прошептал Артём. — А так, он хороший друг, выручал меня несколько раз.
— Ничего страшного, я и не таких видела, — невозмутимо ответила Яна. — Насколько я знаю, он работает с тобой, я могу его обольстить и достать ключи шифрования камер.
— Тише! — шепнул Артём, указывая на камеру с красной точкой.
— Не бойся, я как вошла в комнату, сразу заглушила её звуковую схему, — улыбнулась девушка, показывая в сумочке некое устройство. — А мои губы не попадают в её фокус.
— Я не хочу подставлять Эдгара, не замешивай его в это, поняла? — сердито сказал Артём. — Спасение Гели и ответственность за последствия будет только на моих плечах, никто не должен пострадать.
— Он был самой лёгкой возможностью, я могла бы его за пять минут…
— Нет! — резко ответил Артём. — Добудь мои ключи, они есть, но заблокированы. Ты же хакер, если не соврала, а глушилки звука и у полицейских есть, можно достать на чёрном рынке.
— Поверь, такого оборудования как у меня, больше ни у кого нет, — усмехнулась девушка. — Раз ты пошёл по глупому пути, то должен знать, что если твои ключи где-либо всплывут, то ты автоматически станешь преступником. Надо было мне сначала добыть ключи Эдгара, а уже потом идти к тебе.
— И тогда бы я не стал иметь с тобой дел, — Артём закончил её мысль своими словами.
— По этой вероятности я и не стала действовать сама, — кивнула та. — Нам нужно планировать всё сообща, мы же команда. Только вместе мы сможем внедриться к мятежникам.
— Ненавижу их.
— Ты не представляешь, насколько их ненавижу я, — улыбнулась Яна.
Артёму становилось не по себе от её присутствия. Она явно знала больше, о чём говорила, что читалось в её невероятной уверенности и в полном отсутствии бесстрашия в глазах.
— У тебя рабочий планшет с собой? — спросила девушка.
Артём подошёл к тумбе и вернулся своим миниатюрнмым планшетом, снабжённым проектом галлограммы. Яна взяла его, отвернулась от камеры, включила и вошла в некую консоль, в которую быстро начала вводить невероятно длинную комбинацию цифр и букв в объёмной проекции. Внезапно, завитала голографическая зелёная спираль, состоящая из незнакомых сложных символов. Вокруг неё витало три кольца из схожих символов.
— Что это? — спросил Артём.
— Шифр, который я разработала ещё очень давно, — пояснила она. — Мой собственный язык, его больше никто не знает, не сможет взломать или отследить. Таким образом я проникаю в любые системы на машинном уровне в обход даймонов или приложений. Благодаря идентификации с твоего планшета, я войду в полицейскую систему… вошла. Всё, я обошла блокироку, ключи шифрования у нас.
— Так, стоп, а предупредить нельзя было? — Артём едва поспевал за ходом её мыслей.
Яна выключила планшет и недовольно на него посмотрела.
— Я предупредила тебя об последствиях, ты согласился. Не бойся, ты ещё не преступник, никто не знает, что ключи у тебя, я постаралась. А вот, если они будут использованы, то… Знаешь, у тебя ещё есть выбор, передавать их мятежникам, или достать для них другие.
— А вот и я! — сказал Эдгар, заходя в комнату с пиццей.
— Ты где её нашёл? — удивился Артём.
— В морозилке, я просто приготовил этот шедевр в авто-кухне. Берите, — сказав, Эдгар взял один кусок и сел в кресло, начиная его жевать.
— Спасибо, я не голодна, — улыбнулась ему девушка.
— Ничего не хотите мне рассказать? — спросил Эдгар с набитым ртом.
— Ты о чём? — удивился Артём.
— Ты совсем дурак, раз забыл о том, кто я, — пробубнил Эдгар, облизав пальцы и погладив ими кота, а затем снова взяв ещё один кусок. — Я по жизни любопытный. Пицца-то давно уже была готова, но я услышал ваш разговор, затем ту спираль зелёную… ну вы поняли. Пиццу-то есть будете или как?
