И направился к дому, не говоря ни слова. Крокодил помедлил; Аира обернулся с порога:
— Заходи…
Крокодил вошел, не чувствуя ступенек под огрубевшими растоптанными ступнями.
— Можешь сесть.
Ни травы, ни мебели внутри дома не было. Пол, к великому облегчению Крокодила, оказался из гладкого дерева — как столешница. Он уселся в уголке и подвернул под себя гудящие ноги; Аира подошел к узкому окну без занавесок и устроился на подоконнике:
— В том, что ты провалишь испытание, сомнений у меня лично нет.
Крокодил промолчал.
— Я могу отправить тебя на материк прямо сегодня, — продолжал Аира. — По результатам теста на регенерацию. Однако, насколько я понимаю, тебе хотелось бы задержаться подольше.
Крокодил закусил губу.
— Поработай провокатором, — доверительно предложил Аира. — Я буду давать тебе задания относительно конкретных претендентов. А ты будешь манипулировать. Почти как с Камор-Балом.
Крокодил почувствовал, как сильно устал за последние дни.
— Хочешь, чтобы я помогал тебе срезать пацанов?
— Чтобы ты помогал им проявить себя. Они затем сюда и приехали.
— Объясни мне критерий, — взмолился Крокодил. — Объясни, зачем полноправному гражданину бегать по углям?
За спиной Аиры, в сумеречном лесу, загорались на ветках сиреневые пятна — местные насекомые, обитающие колониями и светящиеся в темноте.
— Проба — это ритуал, это инициация, — веско сказал Аира. — Это маленький спектакль. Но еще это инструмент, и не только отбора, но и воспитания. Инструмент совершенствования человека. Ясно тебе, мигрант?
— При чем тут жизнь в лесу и беготня по углям?
— Подготовка к Пробе задает систему мотиваций. Человек знает, что преодолевать страх и лень — почетно. Что быть воином, хоть раз в жизни, — необходимо. Мальчики и девочки мечтают пройти испытание, хотя зависимым быть спокойнее. Дети мигрантов, попавшие на Раа в детстве, мечтают сдать Пробу, сдают — и перестают быть мигрантами.
— То есть это колоссальная манипуляция, — сказал Крокодил.
Аира поднял брови.
— Навязывание чужих целей, — объяснил Крокодил. — Причем с пеленок. Культ соответствия ожиданиям — будь таким, каким общество желает тебя видеть, и ни в коем случае не будь другим. Это что — гражданская зрелость?! Нет, это готовность подчиниться дурацкому приказу!
— Мигрант, — сказал Аира с ноткой презрения. — Зачем ты сюда приехал? Ты, похоже, ничьим ожиданиям не соответствуешь — вообще.
Крокодил осекся. Аира смотрел на него в упор мутноватыми, как пластик, глазами.
— Я соответствую своим ожиданиям, — сказал Крокодил. — И достаточно.
— Твоей планете это принесло много счастья.
Крокодил вскочил, не вполне понимая, что собирается делать:
— Что ты знаешь о моей планете?!
— Ничего, — Аира не шелохнулся. — Это предположение. Что ты так вскинулся?
Крокодил остановился в нескольких шагах от него. Аира сидел, подогнув ногу, упершись пяткой в узкий подоконник. Он не шевелился, но Крокодил отчетливо понял: получить в челюсть от Аиры означает остаться без зубов.
— Что ты знаешь о моей планете? — повторил он, сдерживаясь изо всех сил.
— Только то, что тебя там больше нет. — Аира не мигал. — А уж счастье это или несчастье… решай сам.
Крокодил вернулся в свой угол и сел на пол. Кровь у него сильно прилила к лицу; Аира, без сомнения, отлично умел находить болевые точки и «разрабатывать» их. Неудивительно, что ребята на острове начинают метаться, совершать глупости…
— Ваша Проба — обыкновенная профанация, — выровняв дыхание, сказал Крокодил. — В лучшем случае лотерея. Надо понравиться инструктору, иначе один человек своей волей спишет тебя в зависимые.
— Ерунда, — в неподвижных глазах Аиры впервые что-то изменилось. — «Воли инструктора» не существует, существуют объективные данные. Достойный обязательно должен стать полноправным гражданином, недостойный — ни за что не должен. Иначе пострадает критерий и нарушится тончайшая калибровка инструмента.
— Критерий?
— Элементарные принципы. Человек — хозяин себе. Человек — хозяин мира. Человек стремится вверх и способен на невозможное.
— А если результат не очевиден? Спорные случаи?
— Решение принимает инструктор.
— А если инструктор предвзят?
— Не бывает, — твердо ответил Аира.
— Правда? Ты не предвзят, когда говоришь парню, что у него в жилах дрянь какая-то, а не кровь? Когда благословляешь травлю?
Аира улыбнулся:
— В каждой группе есть иерархическая структура, дело инструктора — обострить конфликты до предела.
— Ради совершенствования человека?
— Ради получения достоверных результатов. И не думай, что это просто. Общество Раа, если ты заметил, явной иерархической структуры не имеет, поэтому мальчишек приходится подзадоривать… Все, стемнело. Нам пора.
Аира легко соскочил с подоконника.
— Погоди, — Крокодил поднял руку. — Кто такой этот зеленый мальчик?
— Больше никаких вопросов, — Аира посуровел. — Будешь на меня работать — или спокойно уедешь?
— Еще варианты? — чуть запнувшись, спросил Крокодил.
Аира мотнул головой.
— Я буду на тебя работать, — Крокодил сжал зубы.
Аира потянулся, по его торсу прокатилась волна, как по стадиону, полному болельщиков.
— Интересный ты человек… Правда: зачем ты сюда приехал? Неужели рассчитывал сдать?
— Да, — признался Крокодил. — И еще хотел понять, что это. Понять, в чем критерий.
— Понял?
— Не совсем, — медленно отозвался Крокодил.
— Ладно… Первое твое задание: упомяни при Тимор-Алке имя Махайрод и проследи за реакцией.
— Хочешь знать, как он к тебе относится?
— Стоп, — Аира нахмурился. — Он знает, что меня зовут Махайрод?
Крокодил почувствовал себя идиотом.
— А что, это тайна? — промямлил, отводя глаза.
— Ну, в общем, это закрытая информация, — грустно сказал Аира. — Для мальчика плохо, если он меня узнал. Он может нервничать.
— Он нервничает, — признал Крокодил.
— Неудачник, — пробормотал Аира, неизвестно кого имея в виду. — Ну, побежали.
* * *
У самого лагеря Крокодил отстал от Аиры. Не хотелось демонстративно расписываться в назначении на должность провокатора; он свернул к реке, явно различимой в светлом ночном лесу, и некоторое время провел в попытках кого-то поймать. Было бы хорошо явиться к костру с рыбиной — и авторитет, и алиби, и ужин. Но рыба не желала ловиться; с горя Крокодил подобрал несколько моллюсков у берега и понес их жарить к костру. Издалека услышал, как ребята считают вслух, хором.
