"Сам с собой он, что ли, беседует? Может, заболел?" - встревожился Тимофей и вошел. Учитель, кинув на него недовольный взгляд, оказал, что он очень занят и просит ученика не беспокоить его. Однако чуть позже из кабинета донеслись чьи-то чужие шаги. Тут до Тимки и дошло, что к Силу Троевичу пожаловал невидимый гость.
Чародей и сам стал надолго уходить из дому. Позанимается с Тимкой, задаст урок и пропадет до самого ужина. Когда учитель был дома, надолго удалялся Веспасиан. И только Морфей почти никуда не выходил. Кажется, в его обязанности теперь входило приглядывать за Тимкой. Однако и характер домового заметно изменился. Он теперь почти не охал, не жаловался на здоровье. И хотя Тимофею ничего не говорили мальчик явственно ощущал тревожную атмосферу.
С Кассандрой пока увидеться не удавалось, зато они освоили переписку. Шкатулла оказался хорошим почтальоном. Вечером, перед сном, Тимка отправлял очередное послание, а утром, по пути к умывальнику, выуживал пальцем из норки рядом с сараем ответ. Впрочем, что скажешь в короткой записке. Саня все больше жаловалась на своих наставниц. Правда, ее наконец стали учить летать на метле. "Вот освою как следует, - писала девочка,- и прилечу к тебе в гости." Про Мишку она так ничего сообщить и не смогла. И про других ребят тоже. А Шкатулла, у которого хотел навести справки Тимка, пока ему почему-то не показывался. Просто забирал из норки очередное письмо и доставлял ответ.
Однажды Сил Троевич ушел куда-то вместе с Веспасианом. Домовой громко храпел в своем убежище. Поняв, что на какое-то время предоставлен самому себе, Тимка решил как следует этим воспользоваться. Ему давно хотелось отлить себе в личное пользование хоть немного увеличительного, уменьшительного и закрепительного элексиров. Кто знает, вдруг зачем-нибудь пригодится. К тому же он как раз вчера наварил по огромной бутылке каждого зелья. Силу Троевичу зачем-то понадобилось. Тимка еще вчера хотел позаимствовать элексиры, но Веспасиан помешал: разлегся рядом и травил волшебные байки.
Найдя три пустых пузырька, Тимофей быстро осуществил задуманное и запер шкаф. Однако унести элексиры к себе в комнату не удалось. Из щели вылез заспанный Морфей.
- Чем занимаешься? - Его глазки-бусинки с любопытством сверлили Тимку.
- Да вот… Потренироваться думаю, - нашел отговорку тот.
- А что делать будешь? - поинтересовался Домовой.
- Поуменьшаю или поувеличиваю, - Начинающему чародею хотелось как можно скорее избавиться от непрошеного соглядатая.
- Ой! - воскликнул Морфей. - А давай - ты уменьшишься, и пойдем ко мне в гости. Веспасиана нет, он ничего не узнает и не обидится. Его-то я к себе не пускаю. А тебе - добро пожаловать. Давай, давай, уменьшайся.
Тимка капнул на себя уменьшительного элексира и вскоре стал ростом с Морфея.
- Видел, точность какая, - не удержался он от похвалы самому себе.
- Талант, - развел коротенькими ручками Домовой - Проходи в щель. Сейчас я под тебя ее подколдую.
Тимофей нерешительно переминался на месте. По его мнению щель была чересчур узкой.
- Валяй, не бойся, - подбодрил его домовой.
Тимка действительно с легкостью проскользнул внутрь. Домовой появился следом.
- Милости прощу к моему шалашу.
"Шалаш" представлял собой сумеречную комнатку о крохотным оконцем, которое выходило непонятно куда. Сколько Тимка не прикидывал, получалось, что окна вообще быть не могло, ибо жилище Морфея располагалось в центре дома. Но вопреки всякой логике оно было, и из него даже лился солнечный свет.
Пол устилали плотные клубы пыли. Тимка ступал по ним, как по ковру.
- Пыль тепло создает, - пояснил Морфей. - Поэтому я ее и не трогаю. Зато у меня здесь даже зимой ниоткуда не дует. Присаживайся, пожалуйста, в гостевое кресло.
Домовой указал на кучку тряпья. Тимка осторожно сел. Вполне удобно и даже мягко! Хозяин комнатки опустился на кучку тряпья побольше, которую назвал диваном-кроватью. Над изголовьем "дивана" висела огромная картина в рамочке. Глянув на нее, Тимка обомлел. Это был портрет русалки Ундины. В нижнем правом углу он увидел надпись каллиграфическим почерком: "Дорогому Веспасианчику".
Проследив за взглядом гостя. Домовой откашлялся и, смущенно потеребив бороду, произнес:
- Красота-то какая! Понимаешь, не удержался, свистнул. Веспасиан потом месяц по всему дому искал. Но ко мне-то ему не пройти! - Морфей хихикнул. Вот он теперь считает, что портрет ветром в окно удуло. И пусть считает. Ты ведь ему не скажешь, а?
Тимофей, кивнув, продолжал оглядывать помещение. В щель к домовому "удуло" не только портрет Ундины, но и еще кое-какие предметы. Например, колбу из лаборатории Сила Троевича, которую Хранитель Очага использовал в качестве вазы; сейчас в ней стояли засушенные полевые цветы.
- Уютно у меня, правда? - спросил Морфей.
Тимка снова кивнул. И пока Хранитель Очага вдохновенно расписывал преимущества своего жилища, а также свой метод декора, который сводился к тому, что тратиться на это совершенно излишне и глупо, раз в доме Сила Троевича есть столько полезных и красивых вещей, у Тимки созрел план. Морфей наверняка, хоть изредка, общается с другими домовыми. Вдруг у кого-то из их хозяев тоже появились ученики?
- А к вам многих от нас вызывают? - воспользовался он первой же паузой в разговоре.
- Мало, - отозвался Морфей. - И к тому же редко. У нас ведь подолгу живут.
- Я думал, вечно, - удивился Тимка.
- Ах, молодо-зелено, - покачал косматой головой Морфей - Вечно нигде ничего не бывает. Все когда-нибудь да кончается. Вернее, в другую стадию переходит.
- Значит, вы все когда-нибудь умираете? - до сих пор не предполагал подобного Тимка.
- Во-первых, не "вы", а "мы", - Хозяин жилища кинул на него выразительный взгляд. - А во-вторых - конечно!
- И сколько же тут живут? - поинтересовался мальчик.
- По-разному, - махнул рукой Морфей. - Когда сколько отпущено. Кто пятьдесят лет, кто сто, а кто и по нескольку тысяч.
Тимка успокоился. Даже пятьдесят лет ему представлялись почта вечностью.
- Я, например, очень больной и старый, - Тема явно пришлась по душе домовому. - Давно на пенсии, но работаю. Потому как трудолюбивый. И Сил Троевич без моей заботы пропадет.
- А Силу Троевичу-то сколько? - полюбопытствовал Тимофей.
- У-у-у, - протянул Морфей, - Он еще до моего рождения долго-долго жил.
- И всегда здесь?
- Нет, насколько я знаю, в разных местах - Словоохотливый домовой почему-то насторожился и с хитрым видом добавил: - Но это ты лучше у самого Сила Троевича узнай. А то вдруг еще чего напутаю. Ох, старость - не радость.
И, схватившись за бок, он заохал.
"Темнит, - пронеслось в голове у мальчика. - Как же мне у него про Мишку-то выяснить?" Для начала нужно хотя бы снова свернуть разговор на нужную тему.
