…Стремительный выход человека в космос и выдающиеся достижения современной науки вновь поставили на повестку дня извечный вопрос, одиноки ли мы во Вселенной, или под чужими солнцами тоже существует жизнь, разум, цивилизации? Увы, длительные поиски искусственных радиосигналов с других миров, а также проявлений «космических чудес» — следов астроинженерной деятельности «сверхцивилизаций», далеко обогнавших нас в своем развитии, не дали результатов. Если, конечно, не принимать во внимание НЛО. Но с ними пока больше споров и сомнений, чем реальных доказательств их космического происхождения.
Поскольку практика оказалась бессильна, на авансцену вышли ученые, попытавшиеся истолковать отрицательные результаты поисков.
Оптимисты исходят из теории «населенной Галактики» американца Дрейка. Согласно ей, жизнь возникает везде, где для этого есть подходящие условия. Причем число ВЦ, учитывая размеры и возраст Вселенной, должно достигать порядка десятков миллионов. Более скромные оценки колеблются от ста тысяч до миллиона. Все оптимисты твердо верят в «принцип нормальности», который гласит: «Мы, земляне, не слишком хороши и не слишком плохи. Мы просто типичны и поэтому представительны». Ненаблюдаемость же технологических цивилизаций можно объяснить разными причинами. Например, срок жизни ВЦ в «коммуникативной фазе» слишком мал. Они гибнут еще в «младенческом возрасте», не успев установить межгалактические контакты. Или же посылаемые ими сигналы настолько сложны для нас, что не поддаются расшифровке.
Другие полагают, что нужно отказаться от положения о непрерывности возникновения жизни. Она зародилась сразу во многих местах на определенном этапе эволюции Вселенной, когда для этого создались соответствующие физико-химические условия. Далее началась эволюция от простейших форм к сложным вплоть до разума. Однако пока ВЦ, как и наша земная цивилизация, еще не достигла столь высокого развития, чтобы иметь возможность посылать достаточно мощные сигналы в межзвездное пространство, которые были бы услышаны другими.
Пессимисты, напротив, считают, что Земля — единственный очаг жизни во Вселенной. Следы деятельности сверхцивилизаций в космосе нельзя не заметить. А раз мы их не видим, значит, ВЦ просто нет. Этой точки зрения, в частности, придерживается известный советский ученый И. С. Шкловский.
Я лично не согласен с ним, хотя скорее всего разумную жизнь в Галактике обнаружить действительно легче, чем простейшую. Разум в стадии технологической цивилизации не может не дать о себе знать, не проявить себя. Взять хотя бы искусственное электромагнитное излучение Земли, не говоря уже о посылке в космос радиосигналов и межпланетных станций. Поэтому представьте мою радость, когда выяснилось, что Прянишников тоже не усматривает в землянах нечто исключительное и уникальное. Если же нам до сих пор не удалось установить контакт с братьями по разуму, то, по его словам, виноваты в этом мы сами.
— Наша принципиальная ошибка в том, что мы закостенелые технократы и по своему образу и подобию приписываем это прискорбное качество другим, — запальчиво доказывал Прянишников. — Мы считаем, что контакт возможен лишь с такими формами жизни, которые пошли по линии совершенствования технологии, а «цивилизацию рыб», например, на покрытых водой планетах можно обнаружить, только побывав там. В итоге эта закостенелость привела к напрасной трате времени и колоссальных интеллектуальных и материальных средств…
В отношении последнего я был осведомлен, пожалуй, даже лучше Бур Мура. После Международной конференции в Бюрокане я увлекся проблемой поиска ВЦ и подготовил серию материалов об этом. Время тогда было такое, что, казалось, еще шаг, еще усилие — и мы мысленно обнимемся с нашими братьями по разуму. В течение пяти лет исследовательский центр НАСА в Пасадене обследовал четыре пятых видимого неба на всех частотах «радиоокон». Стартовал проект «ОЗМА», программа наблюдений двух похожих на Солнце звезд — тау Кита и эпсилон Эридана, — находящихся от нас на удалении всего нескольких световых лет. Затем в работу включился самый большой в мире радиотелескоп «Аресибо» в Пуэрто-Рико, прослушавший шестьсот пятьдесят звезд уже на расстоянии семидесяти пяти световых лет. В Огайо-Веслейоне составили каталог из двадцати тысяч радиоисточников. Однако, сколько ни билась гигантская ЭВМ над расшифровкой их сигналов, ничего похожего на признаки внеземного маяка обнаружить не удалось. Оставалось утешаться тем, что отсутствие доказательств не есть доказательство отсутствия. Не исключено, что мы — «младенческая цивилизация», которой нужно еще расти и расти, чтобы быть принятой в «Галактический клуб для взрослых».
Вообразите охватившие меня чувства, когда я познакомился с гипотезой Прянишникова в отношении ВЦ:
— Смешно думать, будто можно наладить космическую связь с помощью радиосигналов, света, инфракрасного или рентгеновского излучения. Слишком велика будет временная пауза между посылкой первоначального импульса и получением ответного, чтобы всерьез заниматься этим. Мы не хотим понять, что ни одно разумное существо не станет пытаться завязывать диалог, если продолжать его будут в лучшем случае далекие потомки. Представь себе, что на заре туманной юности ты звонишь кому-нибудь по телефону и спрашиваешь, как у него дела. Потом, прожив жизнь, из ответного звонка вдруг узнаешь, что у собеседника полсотни лет назад они обстояли хорошо. А ты уже вообще забыл этого человека. Ну не глупо ли? — смеялся Бур Мур. — Единственная возможность космических контактов — это мысленное излучение с его мгновенным переносом информации. Именно здесь нужно сконцентрировать усилия и вести интенсивный поиск, если мы хотим добиться результатов…
За несколько лет до моего знакомства с Прянишниковым, когда вышел первый номер журнала «Феномен», он наделал много шума сенсационными материалами о безграничных возможностях экстрасенсов, легко читающих прошлое и предсказывающих будущее, исцеляющих любые болезни и чуть ли не овладевших левитацией, не говоря уже об элементарном телекинезе. Во всяком случае знаменитый Геллер рассказывал в журнале о том, как он мысленным усилием остановил лондонский Биг Бен, а потом во время телесеанса заставил пойти тысячи сломанных часов в Советском Союзе.
Достать «Феномен» можно было только на «черном рынке» за пять номиналов, да и то в ксерокопии. Ясно, что я тут же решил перейти на работу в его редакцию, благо ответственный секретарь был моим приятелем. И лишь категорическое «нет» мудрого Ван Ваныча спасло меня от опрометчивого шага. «Сенсации рождаются и умирают, а наше „Всемирное обозрение“ было и будет всегда», — изрек он с апломбом дельфийского оракула или, если хотите, бабы Ванги, известной болгарской прорицательницы. И оказался прав. О «Феномене» сегодня никто не помнит, а «Вокруг да около», как называем мы между собой в шутку наш телевизионный вестник, передается не только по первой всесоюзной программе, но и по каналам «Интервидения», «Евровидения» и «Уорлд нет».
