Мы же, существа зрячие и осмысленные, не хотим подражать бессмысленной, не рассуждая. Мы сомневаемся, что новые миры надо лепить по образу и подобию старых. Вот природа штамповала планеты в виде каменных шаров. А может, лучше шары пустотелые или ячеистые, как соты, или кубы, или пирамиды, или даже лепешки? И надо ли придерживаться всех законов, стихийно установленных стихиями? К примеру, хорош ли закон тяготения? Удобно ли, что притяжение убывает пропорционально квадрату расстояния? Не лучше ли куб расстояния? Или первая степень? Или неубывание? И вообще, стоит ли монтировать вселенные на скучнейшем принципе тяготения — все притягивается ко всему? Не лучше ли электрический принцип — что-то притягивается, а что-то и отталкивается? Или же химический принцип: притягивается и отталкивается, по-разному, с учетом валентности. Или клеточный принцип: слой наклеивается на слой и форма любая. Или генетический… Мало ли принципов в природе и технике. Все это надо проверить. Мы проверяем, пробуем. Всемогущий, не спи. Какие параметры мы покажем гостям завтра?
— Антитяготение разве, — пробормотал толстяк.
— Стыдись, всемогущий. Даже твой мистический предшественник, невежественный и самовлюбленный, неведающий начал теории относительности, был все же бесконечно сообразительнее тебя. Антитяготение наши гости уже испытали сегодня, когда висели вверх тормашками на макушке дерева.
— А если метод «тыка»?
— Боже, сегодня ты дискредитируешь себя и весь наш Олимп. Иди спать, продифференцируй что-нибудь умное во сне. Кстати, проводи гостя, его комната рядом с твоей.
И так гибель не состоялась. Не раздавленный перегрузками, не сорвавшийся с дерева в космос, спасенный, накормленный и обогретый, лежу на удобной кровати. «Эх, потягусеньки!» — как в детстве.
Заснуть я, однако, не успел, еще и не потянулся как следует. Стена вдруг раскрылась надо мной, в проеме показалась Дальмира.
— Я жду тебя! — закричала она, протягивая руки.
Такого со мной еще не бывало в Звездном Шаре.
— Вы на меня не обижайтесь, — сказал я, — но это явное недоразумение. Мы различные существа, совершенно не подходящие друг для друга. Вы анапод снимите, иллюзия рассеется. Я эстетически неприятен для вас, вероятно.
— Иди же, иди!
Я идти не собирался, но кровать моя, вняв призыву, мягко снялась с ложек и поплыла в объятия Их-Дальмиры.
— Снимите же анапод, — взывал я.
И тут ветреница исчезла. Я услышал рык ревнивого мужа, в проеме показалось разгневанное лицо ушастого Физика.
— Никак не ожидал, — прорычал он. — Тебя допустили на передовой форпост науки, выдвинутый в будущее. А ты, позорный притворщик, думал только о шашнях. Изгнать его… Нет! Утопить, и немедля!
Проем в стене зарос, и в темноте я услышал журчание. Вода стекала по всем стенкам, на полу бурлили ручьи. Хорошо еще, что кровать моя висела под потолком, застряв на полпути к Дальмире.
— Откройте! — взывал я. — Это сплошное недоразумение.
И дверь приоткрылась. В светлую щель просунулась бородка клинышком.
— Не пугайся, всемогущий, — сладко пропел знакомый голос. — Это всего лишь вода — окись водорода в жидкой фазе, абсолютно безвредная для твоего организма. Но неужели ты, всемогущий, не превратишь жидкую фазу мановением руки в твердую или газо… Ой, кто тут? Ребята, влопались! Здесь гость. Ой, извините, пожалуйста!
Потом я ощупывал стену — ни швов, ни рамы, никаких следов проема. Должно быть, сама окраска была светочувствительной, мне показали объемное кино. Как был снят фильм, участвовала ли чета физиков в розыгрыше, не ведаю. А вот вода была подлинная, мокрая и очень холодная.
Наутро, скрывая бесовский огонек под томными веками, Антибог говорил мне сладчайшим голосом:
— Я понимаю, что вы оскорблены и взбешены. Право, я предпочел бы не показываться вам на глаза. Хотя, в сущности, виноват этот хитрющий всемогущий. Он нарочно засунул вас в свою комнату, у него нюх на спокойное ложе. В результате вы злы на меня, но положение у вас безвыходное: только я могу переводить на житейский. Остальные скажут вам: «Вот наша опытная лаборатория, она оснащена УМППП и УММПП с многоканальной семантикой и продольно-поперечными умножителями ППУ». И вы пропали: уедете, ничего не поняв и не записав. В результате вы вынуждены сменить гнев на милость и выслушивать мой перевод.
Итак, приступим. Ваш спутник сказал мне вчера, что любимейшее развлечение ваших однопланетян было: собравшись стройными толпами и одевши одинакового цвета одеяния, убивать друг друга. Война! Не скрою, и мы забавлялись таким способом в древние времена. Так, или иначе, военные образы вам понятнее физических, поэтому перевожу нашу физику на военно-житейский. Тогда наш полигон — это армия гравиинициаторов… ох, непонятно… станций, создающих искусственное тяготение. Шеф командует этой армией, мы все — штаб, мы готовим планы сражений. Всемогущий у нас генерирует стратегические идеи, я их развенчиваю, прочие рассчитывают, шеф принимает решение и отдает приказ личному адъютанту — вот этому шкафу по имени УМППП — универсальной машине программирования произвольных параметров. Сейчас же машина начинает пошевеливать своими мозгами — печатными, напыленными, смонтированными, ратомированными, превращает приказ шефа в сто тысяч маленьких приказиков, каждому гравивоину персональное задание. И по ста тысячам каналов скачут волны-гонцы, размахивая белыми гривами. А шеф наш следит за полем боя… на экране, разумеется… смотрит, какие тела разваливаются, какие взрываются, разгораются, растут или съеживаются. Правильно я излагаю, боженька?
— Вульгаризируешь.
— О боже, нет пророка в своем отечестве. А ты лучше изложишь?
— Точнее. Строже.
— Нет, продолжайте, — взмолился я. — Я не подготовлен к строгому изложению.
— Ага, чья взяла! Ты повержен, самонадеянный! Итак, продолжаю. Бывает, что у шефа не хватает сил. То есть не у самого шефа, мыслительные силы у него в избытке, сил может не хватить у полигона, чтобы разыграть замысел шефа. Допустим, надо проверить что-нибудь вселенское — взрыв радиогалактики например. Галактику на полигон не втащишь при всем желании. Тогда шеф призывает другого помощника — не УМППП, а УММПП — универсальную машину моделирования произвольных параметров, — не адъютанта, а консультанта. Шеф дает команду: «Просчитай-ка мне ситуацию в радиогалактике при включении кубического принципа гравитации». Командует мысленно; УММПП умеет читать мысли. И, прочтя, пошевеливает извилинами своего машинного мозга, туда-сюда рассылает электрончики и выдает ответ не на левый экран, а на правый. Впрочем, шефу картинки без надобности, он читает уравнения, все понимает по коэффициентам.
