— Надо срочно задержать на всех аэродромах самолеты и ракетопланы, радировать о немедленном возвращении в наши порты всех кораблей, вышедших два часа назад. На всех дорогах Штатов выставить посты и патрули. При всем этом строго иметь в виду: инженер Рендол должен быть пойман во что бы то ни стало живым. Мы заставим его продолжать работу. Кроме того, нам важно овладеть атомным пистолетом. Вот мои предложения, сэр!
Государственный секретарь поднялся и пожал руку Уолтеру.
— Все будет сделано, сенатор. Через два часа ваши предложения будут разосланы от имени президента во все соответствующие инстанции.
Машина мчалась по широкому шоссе. От бешеной скорости позади надрывно завывал ветер, настраивая на грустные размышления.
Куда ехать, Вилли уже знал: в редакцию газеты «Уоркер». Это единственная газета главного города Штатов, в которой работают честные, настоящие люди — коммунисты. Сколько лет охранка Штатов стремилась закрыть эту газету, да все ее попытки провалились. Передовые люди страны — рабочие и фермеры, ученые и врачи, адвокаты и студенты — всякий раз в упорной борьбе отстаивали право газеты на жизнь.
Коммунисты!.. Какое это мужественное слово! Вымолвишь его — и перед тобой предстают широкие площади с морем людских голов, красные знамена, орлиные взгляды людей… Вилли не был коммунистом и не думал, не гадал, что ему когда-нибудь придется встретиться с ними, иметь дело.
А вот, гляди ты, довелось… Вилли припомнил, как несколько месяцев назад, когда он вчерне закончил разработку проекта космической ракеты, его друзья принесли ему газету «Уоркер».
— Почитай, — предложили они. — Нам кажется, газета не зря предупреждает.
— Кого?
— Тебя, Вилли!
Рендол пробежал глазами большую статью на первой полосе. Потом, отложив газету в сторону, оскорбленно глянул на друзей.
— Побасенки!
— Так ли, Вилли? — попробовал посеять в его душе сомнения адвокат Джонни Крон.
— Я работаю для науки, джентльмены, — сухо проговорил Рендол. — И никто не может без моего согласия распоряжаться моим изобретением.
— Это по закону, а на деле…
— Так будет и на деле, — категорически заявил Вилли, и разговор на этом оборвался.
Как он был наивен, если вдуматься! Пророчество коммунистов сбывалось. Вилли Рендол по-иному начал представлять себе этих смелых и настойчивых людей. Он знал: только они теперь могут посочувствовать ему, только они могут стать его настоящими защитниками.
А ему нужна защита! Ведь как все завертелось, перепуталось! Ни за что его обвинили в измене Штатам, облили с ног до головы помоями клеветы и позора. А какой поднимут вой газетные шакалы, когда узнают от полиции, что он, Рендол, изобрел необыкновенный атомный пистолет и ранил им полисмена.
Рендол решил искать защиты у работников газеты «Уоркер». Он обо всем им расскажет, они выступят, и тогда весь мир узнает, что он поступил, как подсказывала ему совесть.
Снова главный город Штатов. Время от времени Вилли незаметно оглядывается: нет ли погони, не настигает ли какая-нибудь подозрительная машина. Возле каждого светофора приходится долго простаивать.
А сердце выстукивает в груди часто и настойчиво: «Скорей! Скорей!»
Вот 110-я авеню. Отсюда начинается Гарлем — негритянское гетто. Здесь в грязных и продымленных домах ютится полмиллиона негров. Пейзаж мрачный и однообразный. На кривых улицах — ни одного зеленого деревца. Подъезды в домах — обшарпанные, с осыпавшейся штукатуркой.
Беден, но и славен этот район. Тут часто вспыхивают забастовки, на его площадях нередко проходят многотысячные митинги в защиту мира.
Возле десятиэтажного дома такси остановилось. Вилли Рендол бросил на сиденье деньги, вышел из машины и быстро взбежал по ступенькам.
Редакция размещалась на шестом этаже. По длинным коридорам беспрерывно сновали с бумагами в руках корреспонденты. Они громко переговаривались, о чем-то спорили. У одного из них Вилли спросил, где можно найти редактора.
— Да вот его кабинет, — показал тот.
В приемной редактора было полно людей.
— Редактор занят? — спросил Рендол у девушки-секретаря.
— Да, он заканчивает статью. Подождите несколько минут.
— Все же я зайду. — Он повесил шляпу, пригладил волосы и добавил: Дело мое, мисс, не ждет и минуты. У меня несчастье…
По просторному кабинету, заставленному простой мебелью, ходил высокий, с приятной внешностью человек. Он резко размахивал руками и с жаром говорил о великой миссии человечества, о равноправии наций, о свободе…
За небольшим столиком сидела стенографистка и быстренько записывала вдохновенные слова, которые через час-два прочитают в газете тысячи людей.
— Мистер редактор, — проговорил инженер, — я к вам…
Редактор обернулся, бросил на ходу:
— Минуточку не можете подождать?
— Нет, сэр. Эта минута может стоить жизни…
— Что вы говорите? Кто вы?
— Я — Вилли Рендол, конструктор космической ракеты.
— Хо! — воскликнул редактор и приветливо улыбнулся. — Почему же сразу не сказали? Рад, весьма рад познакомиться с вами. Томпсон, — протянул он руку и пригласил сесть.
Вилли только теперь как следует рассмотрел редактора. Это был пожилой, но на редкость энергичный человек с кустистыми седыми бровями. Глаза светлые, веселые. Верно, ни одному собеседнику не было с ним скучно.
— Чем могу быть полезным? — спросил Томпсон, в свою очередь изучая лицо Рендола.
— Пришел просить вашей помощи и защиты. Вы же знаете, я сконструировал ракету, мечтал сделать вклад в науку, я…
— Знаю, знаю, — закивал редактор.
— И вот — все-все к черту. Мало того, за мой труд, за добросовестность меня обвинили в измене. Я не являюсь членом вашей партии, но продажная пресса Штатов постаралась окрестить меня коммунистом. Ваша газета первая предупредила меня о судьбе моего изобретения, вы смело и открыто ведете борьбу за мир, против разжигания новой мировой войны, и я теперь понял: вы те, с кем мне по дороге. — Рендол замолчал, рытер платком лоб и продолжал: Хуже всего, что меня считают изменником и угрожают арестом. Я вынужден скрыться…
Томпсон слушал Рендола с большим вниманием, ни на минуту не сводя с него своих умных, проницательных глаз.
В это время в кабинет стремительной походкой вошел незнакомый Рендолу человек. Увидев, что редактор не один, он остановился и приложил к губам палец.
Вилли сидел вполоборота к нему, но знак этот заметил.
