- Только не говори, что ты возишь тележку!
- Нет, но здесь я живу в полном довольстве.
Тут Мэллори услышал за спиной вполне отчетливый лошадиный смех. Обернувшись, он узрел вороного коня, вперившего в него взгляд.
- О каком довольстве тут может быть речь?! - изрек вороной. - Мы всего лишь сборище надломленных духом и телом кляч, дотягивающих свой срок по пути к могиле или фабрике собачьих консервов.
- Твои слова полны горечи, - заметил Мэллори.
- А как же может быть иначе? Не все же мы похожи на Эогиппуса, а уж тем паче на Меновара или Секретариата.
- Очень немногие лошади похожи на Меновара или Секретариата, - указал детектив.
- Это потому, что очень немногие так же здоровы! - огрызнулся конь. - Я был бегуном целых шесть лет, и ни разу не сделал твердого шага, не провел ни дня без боли. Я привык чувствовать, как кнут жокея впивается в меня, в то время как я выкладываюсь, хотя ноги у меня сводит, а бабки прямо пылают огнем, и все ломал голову, чем же эдаким заслужил, чтобы Бог так люто ненавидел меня.
- Прискорбно слышать.
- Тебе не было так прискорбно в тот день, когда ты швырнул мне билеты в лицо, а тренеру велел порубить меня на корм рыбам.
- Я?! - удивился Мэллори.
- Я запомнил твое лицо на всю жизнь.
- Тогда прими мои извинения.
- Вот уж порадовал, - с упреком буркнул конь.
- На ипподроме я теряю контроль над собой, - смутился Мэллори.
- Только люди теряют контроль над собой на ипподроме. Лошади - никогда.
- Это не совсем так, - мягко вклинился в разговор Эогиппус. - Бывают исключения.
- Назови хоть одно, - с вызовом потребовал вороной.
- Мне вспоминается Бандитка, - крохотная морда Эогиппуса озарилась при этом воспоминании внутренним светом. - Она была без ума от ипподрома. - Он обернулся к Мэллори. - Вы хоть раз видели ее?
- Нет, но слыхал, что она представляла собой нечто особенное.
- Лучшая кобылка всех времен без исключения, - непререкаемым тоном заявил Эогиппус. - Она была впереди с первого шага до последнего.
- И была мертва шесть часов спустя, - добавил вороной. - Последний шаг сломал ей ногу.
- Верно, - уныло согласился Эогиппус. - В ту ночь я потерял целый дюйм. - Он тряхнул гривой. - Можно подумать, что против нее сделал ставку сам Гранди.
- Гранди? - оживился Мэллори. - Что вам о нем известно?
- Это самый могущественный демон в Нью-Йорке, - объявил Эогиппус.
- А зачем ему понадобилось красть единорога? - продолжал Мэллори допрос.
- Кроме обычных резонов?
- Не знаю. А каковы обычные резоны?
- Ну, к примеру, хотя бы выкуп.
- Нет, - отрицательно повертел головой Мэллори, - он не предъявлял никаких требований.
- Что ж, всегда остается рог. На черном рынке он стоит целое состояние.
- А Гранди нужно состояние?
- Нет.
- А для чего еще годится единорог?
- Да почти ни для чего, - презрительно изрек вороной.
- При каких обстоятельствах он был похищен? - поинтересовался Эогиппус.
- Он был передан под опеку эльфа по имени Мюргенштюрм и похищен часов десять назад Гранди и лепреконом по имени Липучка Гиллеспи.
- Я слыхал о нем, - задумчиво проронил Эогиппус. - Он и сам по себе устрашающий субъект.
- А ты хотя бы вчерне не знаешь, где я смогу его отыскать? - спросил детектив.
- Нет. Но мне не по нутру мысль, что хоть какое-нибудь животное подвергается дурному обращению. Если вы подождете до завтрашнего утра, когда снегопад прекратится, я с удовольствием составлю вам компанию.
- Я не могу ждать, - возразил Мэллори. - Фактически говоря, я и так тут задержался дольше, чем следует. Отведенный мне срок истекает.
- И какой же это срок? - заинтересовался Эогиппус.
- Гильдия Мюргенштюрма прикончит его, если я не найду Лютика к рассвету.
- Лютика?! - заржал пораженный Эогиппус. Это имя прокатилось вдоль конюшни эхом - все лошади повторяли его тоном величайшего благоговения.
- А он отличается чем-нибудь особенным? - справился Мэллори.
- Еще бы, раз Гранди его заграбастал! - ответил Эогиппус.
- Что-то я не понял.
- Раз в тысячелетие на свет рождается единорог с почти безупречным рубином во лбу, в точности под рогом, - поведал Эогиппус. - Это своеобразное родимое пятно.
- Из чего я заключаю, что у Лютика таковой имеется.
- Имеется, - подтвердил крохотный конек.
- И это так поднимает его в цене, что может заинтересовать даже Гранди?
- Деньги здесь ни при чем. Рубин открывает дверь между мирами, да и сам по себе является источником невероятного могущества. У Гранди уже есть два таких камня, потому-то он и Гранди. Кто знает, кем он станет, если заполучит еще и третий?
- Все только и твердят мне о том, что никакого волшебства не существует, - пожаловался Мэллори, - и тем не менее, смахивает на то, что это единственная сила, правящая тут бал.
- Камни вовсе не волшебные, - не согласился Эогиппус. - Они обладают определенными свойствами, находящимися в полнейшем соответствии с законами, управляющими физической Вселенной, создавая проницаемую мембрану между вселенными и позволяя своему владельцу канализовать электромагнитные излучения мозга куда более эффективно, чем всякому другому.
- А что бы камни делали, будь они волшебными? - недоумевал Мэллори.
- То же самое.
- Тогда разница лишь в названии.
- Разница в научном содержании, - поправил его конек.
- Но результат-то один.
- По сути.
- Как по-твоему, что Гранди собирается делать с этим могуществом?
- От этого мира он уже получил все, что хотел. Я склонен предположить, что дальше он намеревается распространить свое влияние и на ваш мир. Простите меня за столь поспешные выводы, но ведь вы из того, другого Манхеттена, не так ли?
- Да.
- Вот я и думал, что вы бывали там не только для того, чтобы играть на бегах.
- Почему?
- Потому что вы тут только и разглагольствуете, что о волшебстве, как будто средства важнее, чем результат. На самом деле существенно только что Гранди сделает с камнем Лютика, а не как он это сделает.
- Поддерживаю, - согласился Мэллори, направляясь к двери. - Я лучше пойду.
- Куда же вы пойдете? - спросил Эогиппус. - Даже если единорог, которого вы преследовали, и в самом деле Лютик, вы все равно не сможете отыскать его след в такую пургу.
- Знаю. Думаю, мне остался лишь один возможный курс действий - найти телефонную книгу.
- Зачем?
- Мне надо разыскать полковника Каррутерса, если он живет в Манхеттене.
- А какое отношение Каррутерс имеет к Лютику? - осведомился Эогиппус.
- Ни малейшего. Но поблизости он вроде бы единственный эксперт по единорогам - во всяком случае, единственный из тех, о ком я знаю. - Мэллори на миг задумался. - Если объявится Мюргенштюрм, скажите ему, пусть выяснит адрес Каррутерса и нагонит меня там.
