Охотники засмеялись. Впрочем, смех вышел несколько натянутым.
– Я думаю, – продолжал между тем Поул Мер Ло. – нам суждено вернуться. Если человек чего-то очень хочет, он обычно этого добивается. К тому же, мы возьмем с собой страшное оружие, которое я специально привез из страны на том краю неба.
– Господин, – сказал охотник, которого Зу Шан называл Шон Ху, – само путешествие – это одно, а локхали – совсем другое.
Поул Мер Ло встал, вошел в дом и через мгновение вернулся с фотонным ружьем в руках.
– Ваши стрелы и духовые трубки, трезубцы и дубинки – без сомнения, отличное оружие, – заявил он. – Но сколько локхали вы убьете, если они на нас нападут?
Шон Ху посмотрел на своих товарищей.
– Господин, мы всего лишь люди… возможно, сильные, возможно, опытные, но люди. Я думаю, если Орури будет к нам благосклонен, то вместе с нами он прижмет к своей груди втрое больше локхали
Поул Мер Ло снял ружье с предохранителя Он посмотрел на рощу, темнеющую метрах в двухстах от дома.
– Смотрите, – сказал Поул Мер Ло.
Он прицелился, нажал на курок и повел лучом по верхушкам деревьев. Раз, другой. Повалил дым. Еще несколько раз, и деревья вспыхнули. Там, где только что высилась роща, теперь бушевало пламя.
– Господин, – прошептал Шон Ху после долгого молчания, – вы показали нам воистину страшную вещь.
– Ты прав, – кивнул Поул Мер Ло. – Это действительно страшная вещь. Твоя задача, Шон Ху, – охранять меня. В случае необходимости я буду пускать в ход это оружие. Если локхали нападут на нас, то многим из них придется объяснить Орури, почему они решили встать на пути Поула Мер Ло и его друзей… И тем не менее, – он пристально посмотрел на охотников, – наше путешествие все равно будет трудным и опасным. Если кто-то из вас чувствует, что поторопился, согласившись идти со мной, пусть он скажет об этом сейчас. Я не стану его держать. Он может идти. Мы помолимся за счастье его детей и внуков.
Никто не шевельнулся.
Молча и печально Мюлай Туи принесла новый кувшин вина.
Проторговавшись два дня, Шон Ху купил баржу за вполне приемлемую сумму в девять колец. Поул Мер Ло, которому не терпелось поскорее отправиться в путь, был готов заплатить и шестнадцать – столько запросил корабельный мастер. Но Шон Ху объяснил, что согласиться на такую цену, да еще не торгуясь, значит привлечь к себе излишний интерес. Мастер, несомненно, похвастается такой удачей, начнутся расспросы о покупателе – охотнике Шон Ху, всплывет и его связь с Поулом Мер Ло. Уже одного этого вполне достаточно, чтобы привлечь к сделке внимание властей. В итоге экспедиция может закончиться, не успев начаться.
После того, как воины Энка Нэ сожгли школу, стало ясно, что бог-император знает о делах Поула Мер Ло куда больше, чем предполагал Пол Мэрлоу.
Так что им обоим пришлось терпеливо ждать два дня, пока Шон Ху и бесконечные возлияния каппового вина не снизили цену до приемлемых девяти колец.
Впрочем, это время не пропало даром – дел оказалось невпроворот.
Надо было купить бурдюки, набрать в них воду, запастись сушеной каппой и вяленым мясом. Хотя в составе экспедиции были четыре охотника, Поул Мер Ло не собирался тратить время на охоту. Из личных вещей он брал с собой только ружье и рацию. Атомные гранаты, которые ему когда-то подарил Шах Шан, нельзя было использовать в ближнем бою – если, конечно, вообще придется сражаться. Их, собственно, и оружием-то назвать было трудно – они принесли бы больше пользы инженеру, чем солдату. (Ну как их использовать во время боя? – разве что при отступлении, с взрывателем, поставленным на максимальную задержку).
Поул Мер Ло не знал, зачем берет с собой рацию. Она была в отличном состоянии, а ее изотопная батарея не сядет еще много-много лет. Поул прекрасно знал, что на Альтаире Пять нет другой радиостанции. Сколько раз за последние несколько месяцев (особенно по ночам) он включал ее, напряженно вслушиваясь в эфир. Но из динамика доносился только шум.
Поула беспокоило состояние фотонного ружья. Индикатор заряда показывал, что ружье заряжено меньше, чем наполовину. Значит – всего несколько выстрелов на полной мощности. Микрореакторная батарея почему-то вышла из строя. Без счетчика Гейгера Поул не мог определить состояние защиты. Кто его знает, может и ружье, и сам Поул Мер Ло давно уже стали источниками губительной радиации. Но с этим ничего не поделаешь. На все воля Орури… Поул усмехнулся, поймав себя на этой мысли.
Шон Ху утверждал, что на барже им придется плыть два с половиной дня: день по Каналу Жизни и полтора – по большой реке с живописным названием Влага Орури. Затем пару дней идти по заросшим лесом предгорьям. Что дальше – Шон Ху не знал, но утверждал, что, пройдя лес, они сразу же увидят Храм Белой Тьмы. Ну, а там Орури подскажет дорогу.
Экспедиция отправлялась в путь с первыми лучами солнца. В такой ранний час они вряд ли привлекут к себе чье-либо внимание. Лишь охотники поднимались рано, остальные байани вставали, когда солнце уже стояло высоко над горизонтом.
Все было готово: провизию и воду, духовые трубки и трезубцы, фотонное ружье и рацию, груду шкур, которые вначале будут служить путешественникам постелью, а потом – защитой от холода – все погрузили на баржу. Кроме четырех охотников, Поул Мер Ло взял с собой Зу Шана и Немо. Тсонг Тсонг оставался с Мюлай Туи. Ей Поул оставил достаточно медных колец, чтобы нанять служанку, если ребенок родится до его возвращения.
Решив взять с собой Немо, Поул создал себе серьезную проблему: ведь маленький калека совсем не мог ходить. И все-таки Поулу очень не хотелось оставлять его в Байа Нор. Он взял с собой Немо не только потому, что мальчик отчаянно хотел этого. Пол взял его, рассчитывая, что способность читать мысли может пригодиться экспедиции. Кроме того, именно Немо, с ею видениями бога, из чрева которого выходят люди, послужил первым толчком к этому путешествию. Возможно, они что-нибудь найдут на склонах белой горы – Возможно, Немо почувствует, где это что-нибудь находится. Для него сделали специальный мешок, в котором мальчик мог ехать на спине любого из них. В ночь перед отплытием Зу Шан, Немо и охотники ночевали на барже. Поула Мер Ло с ними не было. Он не спал. Не спала и Мюлай Туи. Они лежали рядом и одновременно были так далеки друг от друга в этом маленьком домике, ставшем для Поула Мер Ло родным. Он даже пахнуть стал по-домашнему уютно.
Мюлай Туи не сомневалась, что они видятся в последний раз.
– Господин, – сказала она на байани. – Сейчас я растолстела, и во мне нет даже той красоты, которая, возможно, была. Женщине не подобает так говорить… но мне бы очень хотелось, чтобы ты думал обо мне и вспоминал, как мы любили друг друга раньше.
