Реппл проигнорировал его:
– Кто встанет со мной в этот трудный час? Кто из вас достаточно смел и честен, чтобы сразиться с противостоящими нам силами? – и он поднял бокал. – За победу! И за Дастарию!
Реппл и Аске выпили и снова сели. Уайз слегка надпил свой бренди.
– Ну что же, что бы там ни было, – сказал он, – боюсь, что сегодня среда, а значит я не смогу помочь. Уже занят, знаете ли. Но, – добавил он, – я постараюсь вернуться побыстрее, на случай, если смогу быть полезным.
У Доктора расширились глаза:
– Уже занят?
Уайз выглядел слегка пристыженным:
– Давний уговор. Не могу пропустить. Каждую среду, – он вынул из кармана жилета часы на цепочке, вставил монокль, и посмотрел который час. –У меня около часа до выхода, если это чем-то поможет. Каждую среду я играю в шахматы с другом, живущим дальше по Эмбанкменту[9]. Никогда не пропускаю. Простите. Скоро вернусь, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Но, знаете, нельзя дать поганцам победить, верно? Нельзя позволить им устанавливать правила и диктовать, как нам проводить своё время.
Последнее замечание, видимо, затронуло что-то в душе Реппла, который, соглашаясь, мрачно кивнул.
Пока Уайз говорил, несколько гостей и людей из персонала воспользовались шансом улизнуть. Комната теперь казалась почти пустой.
Доктор пересчитал оставшихся: Аске и Реппл, Кроутер и два его подчинённых. Из гостей остались два пожилых джентльмена (один из которых, Доктор был уверен, был настолько глух, что не знал, что обсуждается) и джентльмен средних лет необъятной ширины, улыбавшийся в радостном предвкушении. Доктор вздохнул. Это, конечно, не армия, но нельзя было рассчитывать на то, что люди станут рисковать собой ради него. Пускай даже если они не очень поверили, что за ним придут заводные убийцы.
Больше всего он расстроился из-за Уайза, но предположил, что тот ему просто не поверил. Как обычно, Уайз был слишком вежлив, чтобы отказать прямо, и в то же время не хотел пожертвовать своим вечером ради потакания Доктору. Можно понять, но всё равно обидно.
– Я отослал женщин, Доктор, – признался Кроутер. – Надеюсь, это было правильно.
Доктор кивнул:
– Пожалуй. А даже если и нет, это уже не изменишь. Хотя Роза всегда полезна в... – он запнулся, оглядываясь по сторонам. – А где Роза?
***
Скорее инстинктивно, чем намеренно, Роза налету ухватила тварь обоими руками за шею и отвернула её в сторону, так, что смертоносные лучи выжигали две полосы у неё за спиной. Пытаясь удержать кошку, она чувствовала, как та извивается. Её тело было словно мешок с твёрдыми костями. Она шипела и сопротивлялась. Когти скребли Розу, пытавшуюся держать кошку на вытянутых руках. Она понимала, что долго так не продержится.
Тогда она повернулась, по-прежнему держа кошку крепко за шею, и сжала руки так сильно, как только могла, но эффекта от этого не было. Голова злобно вертелась, стреляя лучами и пытаясь попасть в Розу, прожигая краску и деревянные панели. Иллюзии о том, что это настоящая кошка из плоти и крови, давно пропали.
Роза расставила на ступеньках ноги и со всей силы ударила головой твари об стену. Раздался неприятный хруст, и кошка издала неземной вой. Роза ещё раз ударила её об стену, которая от удара начала крошиться. И ещё удар – брызги разлетающихся кусков штукатурки и краски. Один глаз по-прежнему стрелял, обугливая стену, и Роза замахнулась ещё раз. Свет в глазе угас. Но когти всё ещё двигались, пасть на разбитой морде всё ещё шипела. Роза одной рукой отпустила шею и схватила кошку за хвост. Вновь расставив по-удобнее ноги, она разжала вторую руку. Ухватившись за хвост двумя руками, она с размаху ударила кошкой по стене.
Со скрипом и скрежетом, словно сломавшийся автомобиль, кошка обмякла в её руках. Роза взмахнула и ударила ею ещё раз – для надёжности и чтобы согнать адреналин. Она всё ещё не верила, что твари пришёл конец. Шкура кошки разошлась, словно по слабому шву. Шестерни, механизмы, рычаги, и маленькие металлические детали посыпались изнутри на пол. Они скакали по ступеням и катались по доскам пола.
Роза бросила остатки кошки. Стараясь не наступать на рассыпавшиеся латунные и стальные детали, она пошла вниз по ступеням. Как только смогла – побежала.
На лестничной площадке воцарилась тишина. Затем панель на двери в комнаты мистера Путера снова отворилась. Оттуда вышла кошка, и изумрудными глазами осмотрела поле боя. Это была чёрная кошка с белым треугольником. Она замерла, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Затем панель на двери закрылась, и кошка побежала по лестнице вниз. Вслед за Розой.
***
Даже с улицы было видно, что в Имперском Клубе что-то происходит. День сменился вечером, и стоящий в сгущающихся тенях силуэт с интересом наблюдал. Ставни на окнах были закрыты. Входная дверь была закрыта и заперта. Фредди слышал скрип металла, когда задвигали засовы.
Он сел на тротуар, проверив, что на нём нет ничего острого, и с интересом следил. Перед тем, как закрылись ставни, он видел в окнах тень Доктора. Он видел Розу, выглядывающую с верхнего этажа и осматривающую улицу. Фредди осторожно отступил глубже в тень, надеясь, что она его не заметит. Он задумался о том, что случилось бы, если бы Доктор или Роза его увидели. Они попросили бы его зайти вовнутрь, под защиту от заводных убийц, которых они явно ждали? Или они отправили бы его домой? Наверное, они бы позвонили его отчиму, чтобы тот приехал и забрал его.
Лучше будет, если не заметят. Лучше смотреть и ждать. И помочь, если будет такая возможность. Становилось прохладно, и Фредди натянул на себя куртку и стал сам себе напевать. Это была мелодия, которой его научил отец. Они насвистывали её вместе, когда пробирались сквозь снег в ту последнюю ночь, до того, как укрылись в амбаре. Ритмичный, грустный мотив. Может быть, к нему были слова – он не знал. Но он чувствовал её настроение и грусть. Тыльной стороной руки он утёр глаза и, продолжая наблюдать, представил, что рядом стоит отец.
***
Толстяка звали Уэнслидейл.
– Как сыр, – весело заметил Доктор.
По словам Уэнслидейла, он был лейтенантом в стрелковом подразделении.
– В молодости, – добавил он, похлопывая по своему огромному животу.
– Спасибо, что остались, – сказала Роза.
Он засмеялся в ответ:
– Не мог вас подвести. Всё равно мне больше нечем заняться, к тому же не могу бросить приличных людей в беде.
– В отличие от Уайза, – сказала Роза.
Она повернулась к Доктору:
– Как он мог просто взять и уйти?
