Звонок в дверь раздался ровно в девять. Такой пунктуальности Варька от Волкова не ожидала, поэтому затеяла неспешную уборку квартиры. Она закинула веник в туалет и побежала открывать. Волков стоял без своего девчоночьего пальто, только в пиджаке. Видать, такие и в марте не мерзнут.
— А пожрать что-нибудь есть? — спросил он вместо «здрасте».
— Руки в ванной помой, борщом накормлю. Пельменей нет, извините-с!
— Да уже все мозги прополоскали из-за этих пельменей!
— Не знаю, Волков, как это можно чужое кушать? Их ведь еще варить надо…
— А ты чо, до сих пор не умеешь газ включать, что ли?
— Умею.
— Ну, а тогда их варить-то надо пятнадцать минут! У нас в тот раз дома совсем ничего не было, а эти пельмени три дня на балконе у старухи лежали. Сама бы ты стала терпеть три дня? А я терпел!
— Ладно, жри и давай с математики начнем.
— Ботанику и географию учить не буду.
— Будешь, тебя сейчас по всем предметам с моего буксира спрашивать начнут. Все училки захотят на холяву свои показатели подправить. Пока бери тряпку и воду, пол на кухне мыть будешь, а я тебе в это время рассказывать вслух буду, потом спрошу, потом мы тебе шпаргалки напишем на закрепление материала. Ты ведь сначала мало что запомнишь, поэтому у доски тебе не продержаться. А чтобы не вызвали к доске, будешь руку поднимать и дополнять ответы с места. Вкладывать шпаргалки за откидную доску парты я тебя научу.
— Не буду я руку поднимать! Я не девчонка! И полы мыть не буду!
— Даже не спорь, если я разозлюсь на тебя сейчас, то ничего не получится, кроме мордобоя.
Варя была права. Волкова спрашивали на всех уроках. Но выбранная ими тактика сработала отлично. Учительницы просто ошалели от того, что бандит Волков, вместо гадких шалостей на уроках, вдруг стал тянуть руку. Везде он получил четверки за дополнения, хотя на физике тянул даже на пятерку. Но самостоятельные ответы у доски ему пока могли выйти боком, Варя обнаружила множество пробелов в его слабых познаниях. Хотя голова у него варила, особенно по физике. Он даже починил два выключателя у Варьки в квартире, висевшие на искрящихся соплях. Теперь за лабораторные по электротехнике за Волкова можно было быть спокойной. Только по английскому она помочь ему не могла, потому что учила немецкий. Варя еще раз убедилась, что на буксир ей Лешку подцепили только из подлости, обычно прикрепляли к ребятам, изучавшим один и тот же иностранный язык.
Она основательно подготовилась к тому, что ее начнут дразнить из-за Волкова, но удар получила совершенно с неожиданной стороны. Дразнить ее, конечно, стали, но из-за Леньки Коробейникова — спокойного, уравновешенного мальчика, прославившегося только тем, что в четвертом классе он совершенно всерьез решил замочить Кольку Железника. Первые три класса они были закадычными друзьями, а потом вдруг не просто разошлись, а разодрались вдрызг. Их первая драка случилась после того, как Железник выступил на пионерском сборе, где, к удовольствию Валентины Семеновны, заклеймил Варьку за мещанскую идеологию. Что-то некстати она процитировала тогда в классе бабушкины идеи о том, что коммунисты, когда жрать захотят, всем им землю обратно вернут. Из Колькиного выступления и последующего резюме Валентины Семеновны Варя с горечью поняла, что возврат земель в планы партии не входит. Влетело ей тогда по первое число. Но после уроков она все равно отбила Кольку от озверевшего Леонида. Что теперь было кулаками махать, если бабкиной землицы ей все равно никто не возвернет?
Варя потом даже провожала месяца три Коляна до дома после школы, потому что по пятам за ними крался мстительный Коробейников. Коля тоже не понимал, почему вдруг Леня так изменился по отношению к нему, они так здорово вместе выпиливали лобзиком полочку для Колиной мамы! А Варю Железник все-таки продолжал критиковать на собраниях, потому что у него были принципы. Принципов у Железника было удивительно много, на каждый жизненный случай, поэтому провожать его было даже интересно. Иногда они подолгу стояли у фонаря возле Колькиного дома, и Варя поражалась его сложной душевной организации. Но потом ее стали утомлять эти длинные нравственные обоснования собственных поступков, да и Коробейников как-то охладел к Кольке. Опасность Железнику уже никакая не грозила, поэтому Варя с легкостью послала Коляна подальше.
И теперь этот Коробейников вдруг в один день схватил три двойки! По мнению одноклассников, сделал он это явно нарочно. Двойку он получил даже по любимой литературе! Поэтому все тут же решили, что этот хлюст тоже захотел к Варьке на буксир. Девочки на переменках разнесли эту новость в параллельные классы, и Варваре сразу стало нельзя появиться в столовой. Одно утешало, что ее буксир с Волковым практически не обсуждался.
После уроков Варя собирала портфель. Ни Волкова, ни Коробейникова ей просто видеть не хотелось! Тут-то к ней и подошла Танька Слепцова.
— Варя! Скажи, пожалуйста, Волкову, чтобы он ко мне не приставал.
— Сама скажи.
— Варя, я говорю, говорю, а он все равно лезет. Плохо очень лезет, щиплется везде, хихикает все! Я не могу, мне страшно. Пойдем с тобой из школы, а? Он меня под лесенку все тащит каждую переменку.
— Вот скотина! Что же ты мне вчера не сказала?
— Я боюсь. Он сказал, что сделает со мной это, если скажу кому. Надо мною уже и так девочки смеются.
— Не реви, пошли домой.
— Варя, а можно я с тобой за партой сидеть буду? Ты ведь все равно одна сидишь… И, пожалуйста, не болей до конца года больше!
Утром Волкова вместо борща ждал небольшой сюрприз в виде Варвары, вооруженной солдатским ремнем отца. Уворачиваясь, он пытался ухватить полоску свистящей кожи, но это никак не получалось. Варьку хорошо обучили управляться с кнутом при хуторском стаде, и еще год назад она спокойно выходила одна против годовалых бычков, взъярено дравших дерновину копытами.
— За что, у-у… Больно! Не надо больше!
— Надо-надо! Получай, гад! Ух-ха! На сладкое с пельменей потянуло? Я в другой раз пряжку надену с крючком, это будет больно! А вот это — так просто, семечки! Ух-ха!
— Да что я сделал-то такого? Не надо! Мне пиджак только на будущий год выдадут!
— К Таньке еще лезть будешь?
— Ты за эту овцу бьешь, что ли? Дура! Да тихо ты! Не буду я! Честно! Совсем с ума сошла… Больно-то как…
Волков сидел в коридоре и плакал по настоящему.
— Я домой пойду…
— Не бойся, больше не буду. Но только до того момента, как ты опять Таньку под лесенку потащишь. Такие, как ты, с первого раза не понимают.
— Не думал я, что ты такая! Дерешься еще… Саму-то за эту лесенку за ухо к Кларе таскали!
