Признаться, я не догадывался, что она обозначала.
- Штык, - подсказал лейтенант. - За смертью пригоняли сюда немца... Идемте дальше.
Колосков, не моргая, смотрел на мелькающие тени, словно выплывшие из глубин времени.
- Да, вот она, живая история! - сказал он. - Наш народ отходчив и незлобив, но, как ни говори, иной раз вспомнишь былое и крепко задумаешься...
Мы молча бродили по холму, смотря на дрожащие тени, и я думал тогда о словах Колоскова... Давно уж поросли травой поля, где прокатилась война, земля скрыла следы минувших битв, а все же, проходя по этим местам, я мысленно видел куда больше, чем самый совершенный аппарат.
Мне казалось, что на этой земле до сих пор еще не высохли слезы женщин и кровь моих товарищей, погибших за счастье человечества.
Я оставил своих спутников и пошел вперед. Под ногами словно звенели сухие травинки.
На экране мелькали тени каких-то странных угловатых предметов, может быть тени войны еще более давних лет.
Невидимый луч указывал, что подо мной проходил подземный коридор. Позади себя я услышал торопливые шаги: оглянулся - меня догонял Андрей.
- Могу тебя заменить, - предложил он, запыхавшись от быстрой ходьбы. . Устал?
- Ничего, ничего, Андрей. Мы с Колосковым нашли интересное применение этому "зеленому глазу", как он его называет.
- Дай мне аппарат.
- Что случилось? - удивился я. - Зачем он тебе?
- Вдруг мне удастся увидеть его?
- Кого?
Андрей замялся и раздраженно ответил.
- Ведь ты же сам рассказывал, что видел... очки... запонки...
- Очень хорошо помню. Кстати, ты смеялся над этим.
- Послушай, Виктор, ну как тебе не стыдно?.. Ты же понимаешь, что сейчас мне не до шуток... Мало ли какие бывают ошибки.
Я обнял Андрея и попытался его успокоить. Он должен был догадаться, что тогда я не только испытывал аппарат, но искал и знакомые тени. Они все время стояли у меня перед глазами: очки, ключи, запонки.
Вместе с Андреем мы шли по желтой, ломкой траве.
Скользили тени по стеклу. Промелькнул силуэт стабилизатора авиабомбы, щит пулемета, изуродованный ствол противотанковой пушки. Я думал о том, что прав Колосков. Сколько тысяч тонн металла можно было бы достать только из одного этого холма!
Я направил луч аппарата глубже, желая узнать, не тянется ли там еще один подземный коридор.
Сбоку на экране показался небольшой круг. Я посмотрел на него с другой стороны и тут же убедился, что это был не круг, а шар. Мне почему-то представилось, будто нашел я тогда ядро от пушек Суворова. Около полутораста лет назад он проходил здесь на Балканы, так же как совсем недавно по этим историческим местам шли советские войска.
Я старался не выпускать подземный ход из поля зрения аппарата. Колючий кустарник цеплялся за одежду, словно хотел задержать нас... Боясь потерять направление подземного коридора, мы двигались напрямик, не обходя кустов.
Помню, как на экран выплыл большой прямоугольник. Мне пришлось тщательно отрегулировать четкость изображения, затем отступить назад и повернуть объектив под косым углом к земле. На зеленом стекле резко вырисовывался эллипс.
Осторожно, затаив дыхание, и почему-то на цыпочках я пошел вправо. Эллипс постепенно терял свою форму, превращаясь в правильный круг.
- Сейф, - прошептал Колосков, до боли сжимая мое плечо. - Вон, вон, смотри! По бокам запоры... Узнаю...
Федор Григорьевич оторвался от экрана и прильнул к земле, будто стремясь скорее добраться до чертежей, которые так долго от него скрывались.
- Как глубоко он спрятан? - спросил Колосков и быстро поднялся с земли.
- Судя по фокусному расстоянию, на глубине около трех метров, - ответил Андрей, доставая линейку.
Колосков побежал к машине и уже на ходу крикнул, чтобы мы отметили место. Он привезет рабочих с каменоломни.
- Дай мне аппарат! - нахмурившись, сказал Андрей.
Я молча отстегнул ремни, все еще не понимая, зачем это ему потребовалось.
Дрожа от нетерпения, Андрей никак не мог застегнуть пряжку. Я хотел ему помочь, но он отбросил мою руку и направил объектив совсем в противоположную сторону от сейфа, затем повернул ручку фокусировки, точно установил ее на шестнадцатое деление и максимально увеличил яркость.
Метр за метром он тщательно просматривал участок подземного хода, который был виден за сейфом.
Помню, что, совершенно того не ожидая, мы вдруг узнали тень двойника нашего аппарата. В первый момент я даже не подумал о том, как он очутился под землей. Мне никогда не приходилось наблюдать, как "Всевидящий глаз" выглядит на экране, поэтому я невольно заинтересовался, встретив под землей его скелет, который был очень похож на чертеж. Я даже подумал о практическом использовании подобного явления, но тут же отбросил эту мысль. Мне так же, как и Андрею, тогда было не до технических проблем.
Наша находка говорила о том, что под землей была либо Валя, либо человек, взявший у нее аппарат. Андрей побледнел, лицо, освещенное зеленоватым отблеском, сделалось буквально страшным.
Да и было отчего. На экране появился силуэт медленно плывущего кольца. Вдруг кольцо метнулось в сторону и замерло.
- Она! - услышал я шепот Андрея. - Ее часы с браслеткой.
Он с трудом удерживал аппарат, чтобы тот не дрожал.
В зеленоватом тумане на стекле я различал крючки, еле заметные шпильки, кнопки. Помню, что было видно особенно четко - это силуэт комсомольского значка.
- Я пойду к ней? - вдруг твердо заявил Андрей, торопливо отстегивая пряжки и передавая мне аппарат.
Мне пришлось доказывать абсолютную нелепость его намерения. Ясно, что Валю он бы не нашел, а заблудился бы сам в бесчисленных ходах. Я убеждал его подождать Колоскова, он должен приехать с рабочими. Они выроют здесь проход, тогда мы спустимся вниз.
Однако Андрея трудно было уговорить. Он даже рассердился.
- Как так? - чуть ли не кричал он. - Человек заживо погребен под землей. Ему нужна помощь, а ты говоришь - ждать!..
Не помню, что еще он кричал. Я никогда не видел Андрея в таком состоянии.
Куда девались его благоразумие, точный расчет и осторожность! В те минуты, о которых я рассказываю, он мог броситься в подземелье только затем, чтобы там встретиться с Валей. Нельзя было допустить такой опрометчивости, и в то же время мы никак не могли сообщить Вале о близкой помощи. Я вспоминаю этот момент. Валя была неподвижна, лишь тень браслета дрожала на экране.
Не знаю, чем бы кончились мои споры с Андреем, но вдруг вмешался лейтенант. За все время нашего разговора он не отрывал взгляда от экрана.
- Смотрите, что-то здесь движется!
Я взглянул на светящееся поле, куда ткнул пальцем лейтенант, и вздрогнул.
Почему-то я никак не мог привыкнуть к столь знакомому мне сочетанию теней, которые видел тогда уже в четвертый раз.
