— Он болен! — догадался Громозека, и его карманы зашевелились. Из них бились и рвались наружу его детишки. — Он разносит страшную заразу!
— Он здоров, но он разносит страшную заразу! — ответил первый медвежонок. — Где он сейчас?
— Мы не имеем представления, — признался отец.
— Тогда вы должны прекратить все полеты, запретить все вылеты с Земли. Если он вырвется — мы ничего не можем обещать! Вы не представляете, к чему это может привести.
— Да погодите вы! — рассердился тут Громозека. — Что вы кудахчете, как курицы! Опасность, опасность… Какая может быть опасность от одного маленького звереныша?
Алиса понимала, что Громозека нарочно так говорит, чтобы члены военно-правительственной комиссии с планеты Лумм перестали спорить и скорее рассказали, что же представляет собой этот золотой медвежонок.
Но отец не понял Громозеку — видно, очень волновался — и потому остановил его.
— Нет, ты не прав, мой друг, — сказал он. — Не надо перебивать наших гостей. Они сейчас приедут к нам, и мы поговорим. Я же не снимаю с себя вины за происшедшее.
— Боюсь, нам некогда встречаться, — возразил отцу Громозека. — Лучше обменяться мнениями сейчас же. Если уважаемые члены комиссии в самом деле встревожены, пускай они в двух словах все расскажут, и мы начнем действовать.
И, видя, что отец не перечит ему, Громозека тут же задал главный вопрос:
— Кто этот медвежонок? Почему он оказался один на дикой планете? Почему он не признался в том, что он разумный, а тщательно изображал зверя?
После короткой паузы глава делегации начал свою речь:
— Имя этого… существа, которое вы называете медвежонком, Выпрахол Четвертый. В молодости он правил небольшим княжеством на острове того же названия…
— В молодости? — удивилась Алиса.
— Ему сейчас по вашим меркам… — сказал второй член делегации, — примерно шестьдесят три года и три месяца.
— Ничего себе медвежонок! — прошептала Алиса.
— Но ему не сиделось на острове, и он завоевал соседний остров. Он возглавил банду насильников и бандитов, без стыда и совести. И на нашу тихую планету пришла беда. Они назвали свою банду братством щита и кнута, и их гербом, который они рисовали повсюду и даже татуировали на ладонях, был треугольный щит, из-под которого высовывается конец кнута…
Конечно же, подумала Алиса. А мы считали это мышкой.
Отец покачал головой и тихо проговорил:
— Алиса же показывала мне этот знак! А я не поверил! Разве медвежата выжигают знаки на ладошках?
— Остров за островом, княжество за княжеством, страна за страной он покорил всю нашу планету и установил на ней дикие порядки. Никто не чувствовал себя в безопасности. Он был одержим желанием гадить всем хорошим людям. Часто даже его сподвижники и соратники вставали в тупик перед его преступлениями… Выпрахол Четвертый и его бандиты начали даже совершать нападения на другие небольшие планеты и всюду оставляли свой знак…
— И всюду оставляли свой знак, — повторил Громозека. — И убивали…
— Он убил моих родителей, — произнес второй член делегации. И голос его дрогнул.
— Да, — подтвердил глава делегации. — У маршала Варшула погибли родители, у меня подруга.
— А у меня запасная дочь, — произнес третий член делегации.
Алиса подумала, что обязательно надо будет спросить, что такое запасная дочь на той планете? Но события, которые развернулись вскоре, так отвлекли Алису, что она забыла об этом спросить и до сих пор мучается.
— Наконец терпение нашего народа лопнуло! — Медвежонок в очках топнул лапой, а два других зарычали. — Началось восстание. Борьба была долгой и жестокой, погибли тысячи людей!
— И мой брат, — добавил второй медвежонок.
А Алиса подумала: когда они переводят свои слова на русский, то называют себя людьми. А мы их — медвежатами. Просто неприлично получается. Даже если ты произносишь такое слово мысленно.
— Власть кровавого диктатора и бандитов щита и кнута была свергнута. Большинство их были перебиты, а самого Выпрахола Четвертого разжаловали в Выпрахола Половинного…
— Да, именно так! — криками подтвердили эти слова остальные члены делегации.
— Для самого Выпрахола Половинного была придумана страшная медленная казнь. Его отвезли на самую отдаленную планету, где не было больше ни одного живого существа. Навсегда. До самой смерти.
— А мы его нашли, — сказал тогда профессор Селезнев. — И еще ломали голову — почему звереныш совершенно одинок? Что случилось с его родителями?
— Нам очень обидно, что вы нас спутали с какими-то неразумными зверями, — сказал глава делегации, а второй ее член, маршал Варшул, добавил:
— Это помогло хитрому и злобному Выпрахолу. Каким-то дьявольским образом он догадался, что вы не знаете о нашем существовании. Он удивительно способная и хитрая тварь. Я уверен, что уже через день он знал ваш язык и все понимал.
— Конечно же! — признался отец. — В первый день он от нас убежал. А на второй пришел снова.
— Он понял, что вы для него — нежданное спасение.
— Конечно, если вы не догадаетесь, что он известный злодей, — добавил маршал Варшул.
— А как мы могли догадаться? — вздохнул отец.
— Должны были догадаться, — не согласился с ним Громозека. — Иначе вас зря на вашей работе держат. Даже с биологической точки зрения вся эта история была чепухой. Как может одно животное жить на целой планете? Кто тогда его родил? Кто его выкормил?
— Не надо спорить, — сказала Алиса. — Этим мы делу не поможем. Нам же надо поймать этого самого… четвертого Выпрахола.
— Нет, нет! — хором закричали медвежата. — Половинного!
Отец переключился на дежурного по космопорту.
— Никаких новостей? — спросил он.
— Ни ваш беглец, ни Павел Гераскин не появлялись, — ответил дежурный. — Служба безопасности предупреждена. Ни один корабль не поднимется в воздух. Он не улетит. Другие космодромы тоже предупреждены.
Дежурный был очень серьезен — он же слышал разговор с военно-правительственной делегацией с планеты Лумм.
Отец вновь переключился на зал, в котором стояли медвежата.
— Скажите, — спросил глава делегации, — а откуда еще могут подняться космические корабли?
— Все космодромы предупреждены, — ответил профессор Селезнев. — Можете не беспокоиться.
— А я бы не была такой уверенной, — сказала Алиса. — Разве трудно построить космический корабль? Например, в школе?
— Ты еще скажи — в детском саду, — улыбнулся Селезнев.
— Папа, когда ты учился в школе, были еще древние, отсталые времена, — сказала Алиса. — Тогда еще в детских садах дети не знали программ «Д малое» и «Кобра вечером».
