— Ты его знаешь. Он похож на золотого медвежонка и жил до сегодняшнего дня в Космозо.
Пашка смешался. Врать в глаза профессору Селезневу он не мог.
Он растерянно обернулся, будто ожидая, что ему подскажут из корабля, как себя вести.
— Разреши, я войду в корабль, — сказал Селезнев, — и поговорю с твоим приятелем?
— Но я ему обещал! — воскликнул Пашка. — Он так просил показать ему Луну.
— Что? — удивился Селезнев. — Какую еще Луну?
— Я научил Женечку читать и складывать карточки, — сообщил Пашка профессору. — Он такой способный! Я хотел исполнить его мечту.
— Вот и отлично, — сказал Громозека, подходя к Селезневу. — Ты его научил, а теперь нам с ним надо серьезно побеседовать.
— Он так стесняется, Громозека, — ответил Пашка, совсем не удивившись тому, что археолог участвует в разговоре. Пашка казался каким-то подавленным и пришибленным. — Может быть, лучше мы сначала с ним немного полетаем, а поговорите потом, когда вернемся?
Пашка сделал шаг назад и попытался закрыть за собой люк, но профессор Селезнев быстро взбежал по лесенке, чтобы помешать Пашке.
— Нет! — закричал тогда Пашка и, словно пантера, кинулся на профессора Селезнева.
Селезнев успел отшатнуться, и Алиса увидела в проеме люка темный силуэт медвежонка, который, конечно же, гипнотизировал Пашку. Пашка неудачно упал на землю и застонал, схватившись за ногу. Профессор Селезнев хотел было схватить медвежонка, но и его постигла участь Пашки — вдруг он спрыгнул на землю и, повернувшись к остальным, закричал не своим голосом:
— Назад! Назад! Скорее назад! Не мешайте этому несчастному зверенышу посмотреть на Луну! Иначе я вас всех перебью!
— Папа! — закричала Алиса. — Папа, что с тобой?
Но в этот момент ее охватило странное чувство — безграничная любовь к несчастному золотому медвежонку. И ей хотелось лишь одного — скорей пробраться в корабль и показать медвежонку, как лучше управлять им, помочь медвежонку взлететь в небо.
Алиса как будто бодрствовала, но не принадлежала себе.
Она хотела было быстро подняться в корабль, закрыть за собой люк и помочь медвежонку улететь, но тут на площадку опустился еще один флаер.
Из него выскочили три медвежонка в купальных шапочках. Вид у них был странный и даже смешной. Но Алисе не было смешно — ей в сердце вонзился ужас при виде этих отвратительных карателей. Вместе с Пашкой и папой она, как дикая кошка, кинулась на военно-правительственную делегацию с планеты Лумм, стремясь стереть пришельцев в порошок. Но Громозека? Что с ним? Почему он медлит? Почему он не идет нам на подмогу?
Все эти мысли пронеслись в голове как молния — за секунду.
Больше Алиса ничего не помнила.
Она лишь увидела строгие глаза маршала Варшула с планеты Лумм, который надвигался на нее, целясь из бластера.
И больше ничего…
Алиса очнулась минут через пять. По крайней мере, ей сказали потом, что она была без сознания пять минут после того, как и ей достался парализующий заряд из бластера маршала Варшула.
Рядом на земле лежали без чувств ее отец профессор Селезнев и лучший друг — Пашка Гераскин.
Громозека навис над ними, растерянно разведя щупальца в стороны, а из боковых карманов его широкого костюма выглядывали многоглазые лица его детишек.
Алиса села. Голова кружилась.
Совсем недалеко от нее стояли три медвежонка в купальных шапочках, защищающих от гипноза. Они окружили четвертого, самого золотого. Они стояли, направив на него бластеры.
Рядом зашевелился Пашка. Будто просыпался. Случайный комар сел ему на нос, и, прежде чем прийти в себя, Пашка хлопнул себя по носу. Затем очнулся и отец.
— Простите, — сказал глава делегации с планеты Лумм. — Мы вам причинили небольшие неудобства. Теперь Выпрахол будет жестоко наказан. Его будут называть Выпрахолом Четвертинным.
— Только не это! — закричал по-русски золотой медвежонок. Кричал он совсем без акцента, будто в Москве родился. — Я Четвертый! Я всегда буду Четвертым и умру Четвертым. Вы можете отнять у меня свободу, вы можете связать и сослать меня. Но не троньте мое честное имя!
— У тебя, преступник, нет честного имени, — ответил маршал Варшул.
— Алиса! — обратился к ней медвежонок. — Неужели тебе меня совсем ни капельки не жалко?
И удивительное дело: Алиса все знала и понимала, она ничуть не верила Выпрахолу и в то же время не могла не любоваться его славной мордочкой, его золотой пушистой шерстью, его беззащитными сиреневыми лучистыми глазами.
— Хватит! — сказал маршал. — Хватит тебе обманывать человечество. Тебе многие верили, и где они? Погибли.
— Профессор Селезнев! — закричал медвежонок. — Я обращаюсь к вам официально как к директору Космического зоопарка и известному гуманисту. Вы должны охранять редких животных! Я требую занести меня в Красную книгу, и чем скорее, тем лучше.
Профессор Селезнев поднялся с земли. Он чувствовал себя неловко. Не глядя на космического преступника, он подошел к Алисе, положил ей руку на плечо и спросил:
— Тебе не больно?
— Все хорошо, папа, — ответила Алиса.
Селезнев обернулся к Пашке.
— У меня тоже все в норме, — ответил Пашка, догадавшись, о чем хочет его спросить отец Алисы. — Только не понимаю, как же я попался?
— Павел! — закричал медвежонок. — Как мы славно полетим с тобой! Да здравствуют щит и кнут! Долой врагов и бездельников! Бери свой бластер, сядем в крейсер, врежем всем по первое число!
— По-моему, он не совсем нормальный, — сказал Пашка.
— Ненормальный-то ненормальный, — не удержалась Алиса, — но обвел тебя вокруг пальца. Видите ли, мы решили показать ребеночку Луну!
— Кто так говорил? — удивился Пашка.
— Ты так говорил.
— Я так никогда не говорил. Я не мог такого сказать!
— А зачем вам понадобился наш школьный космический корабль?
— Чтобы… чтобы посмотреть!
Тут этот разговор прервал глава военно-правительственной делегации с планеты Лумм.
— Простите за причиненное беспокойство, — произнес он, протягивая руку профессору Селезневу. — И вдвойне простите, что мы были вынуждены вас временно парализовать. Вы попали под власть этого преступника.
— Все, кроме меня, — сообщил Громозека.
— И нас! И нас! — поддержали его малыши.
— У него на вас силенок не хватило, — сказал маршал. — Он потратил их на землян.
Попрощавшись с остальными, медвежата, то есть члены военно-правительственной делегации, направились к своему флаеру. Между ними шагал, переваливаясь, золотой медвежонок.
