Он замолчал.
— Продолжай.
— Леопольд смущенно проговорил:
— Я хочу сказать… если на свете действительно существует Космический Дух, он… э-э-э… ему это может не понравиться. Как думаете?
Венис вновь уселся и губы его искривились в странной усмешке.
— Так ты значит всерьез думаешь о галактическом духе, вот как? Вот что значит оставить тебя без присмотра. Ты просто наслушался Вересова, я это так понимаю.
— Он много объяснял мне…
— О Галактическом Духе?
— Да.
— Какой ты еще теленочек. Он верит во всю эту ерунду намного меньше, чем я сам, а я вообще в нее не верю. Сколько раз тебе говорил, что все это пустая болтовня?
— Да, я помню, но Вересов говорит…
— К черту Вересова, это болтовня.
Наступила короткая, упрямая тишина, а затем Леопольд сказал:
— Все равно все в это не верят. Я имею ввиду, что Хари Сэлдон пророк, и что он создал Основание, чтобы оно выполнило его предвидения, и что в один прекрасный день настанет рай на всей земле, и что каждый, кто ослушается, будет проклят, и уничтожен на веки. Они в это верят. Я бывал на многих празднествах и я знаю, что это так.
— Да, они верят, но мы — нет. И ты можешь быть только благодарен, что это так, иначе ты был бы не королем по священному праву и сам бы не считался помазанником божьим. Даже очень удобно. Это устраняет все возможности революций и гарантирует абсолютное послушание во всем. И вот почему, Леопольд, ты должен принять активное участие в войне против Основания. Я только регент и, следовательно — человек. Ты же для них король, более того — полубог.
— Но по-моему это совсем не так, — машинально ответил король.
— Не совсем так, — последовал иронический ответ. — Но все так считают, за исключением Основания, конечно. Ты понял? Для всех, кроме Основания. Как только мы их уничтожим, некому будет уже сомневаться в том, что ты избранник божий. Подумай об этом!
— И тогда мы сами сможем управлять этими могущественными коробками в храмах и водить корабли без людей, и принимать святую, которая излечивает от рака и получить остальное? Вересов говорит, что только благословенные Галактическим Духом могут…
— Вот именно, Вересов говорит! Вересов, второй после Хардина, — твой самый злейший враг. Будь со мной, Леопольд, и не думай о них. Вместе мы создадим Империю, не просто королевство Анакреон, а такое, которое охватывает каждое из биллионов солнц Галактики. Разве это не лучше, чем слова вроде «рай на земле».
— Да-а-а.
— Разве может Вересов обещать большее?
— Нет.
— Очень хорошо.
Голос его звучал повелительно.
— Думаю, можно считать, что с этим делом покончено. Мы договорились. — Он не подождал ответа. — А теперь иди, я буду позже. И вот еще что, Леопольд.
Молодой король обернулся с порога.
Венис улыбнулся, но его глаза оставались холодными.
— Будь осторожен на охоте, мой мальчик. После несчастного случая, который произошел с твоим отцом, у меня все время появляются какие-то странные предчувствия относительно тебя. Надеюсь, ты будешь осторожен. И ведь ты сделаешь то, о чем мы с тобой говорили, правда?
Глаза Леопольда расширились и он опустил свой взгляд.
— Да… конечно, дядя.
— Прекрасно.
Без всякого выражения на лице он посмотрел в след удаляющемуся племяннику и вернулся к столу.
Мысли уходящего Леопольда были трезвы и лишены страха. Может это будет и к лучшему: победить Основание и добиться той власти, о которой говорил Венис. Но после, когда война кончится, и он будет крепко сидеть на троне…
Он внезапно остро осознал то, что Венис и два его взрослых сына были в настоящее время единственными наследниками трона.
Но он был королем. А короли могли приказывать выстрелить. Даже в своих дядей и братьев.
После Сермака Льюис Борт был наиболее деятелен в подборе кадров, которые сейчас вливались в их так называемую партию Действия. И тем не менее он не был членом делегации, нанесший визит Хардину почти полгода тому назад. Так получилось не потому, что партия не признавала его стараний, как раз напротив. Он отсутствовал по той простой причине, что в это время находился на Анакреоне.
Он посетил планету как частное лицо. Он нигде не регистрировался и не делал ничего важного. Он просто наблюдал темные стороны жизни этой планеты и совал свой длинный нос в самые темные ее углы.
Он прилетел домой в сумерках короткого зимнего дня, который начался с облаков и который кончился снегопадом, и уже через час сидел за столом в доме Сермака.
Первые его слова не были рассчитаны на то, чтобы улучшить настроение собравшихся, которое уже было достаточно угнетено сгущающимися сумерками и снегопадом за окном.
— Боюсь, — сказал он, — что наше положение называется так: «Дело наше пропащее».
— Вы так считаете? — угрюмо спросил Сермак.
— Думать тут не о чем уже, Сермак. Другого мнения быть не может.
— Оружие… — начал доктор Вальто несколько официально, но Борт прервал его.
— Забудьте о своем оружии. Это старо.
Его взгляд прошелся по лицам.
— Я говорю о народе. Я признаю, что попытка организовать дворцовый переворот и посадить на трон своего короля, благожелательно настроенного к Основанию — моя идея. Это была хорошая идея. Она и сейчас хороша. В ней есть только один маленький недостаток: ее невозможно осуществить. Великий Сальвор Хардин позаботился об этом.
Сермак угрюмо сказал:
— Если вы расскажите нам все подробности, Борт…
— Подробности! Но их нет! Все это не так просто. Надо брать всю эту проклятую ситуацию на Анакреоне в целом. Дело в религии, которую насадило Основание. Она действует.
— Подумаешь!
— Вы должны видеть, как она действует, чтобы понять. На Терминусе вы видите только много школ, в которых обучают священников, да иногда еще устраивается специальное представление для пилигримов на окраине города — вот и все. Нас, в основном, это почти не касается. Но на Анакреоне…
Лем Тарки разгладил одним пальцем модный узел на галстуке и откашлялся:
— Что же это за религия? Хардин всегда говорил, что это — обычная болтовня, чтобы заставить признать нашу науку без ненужных вопросов. Ты помнишь, Сермак, он нам тогда сказал…
— Объяснения Хардина, — напомнил ему Сермак, — вряд ли когда можно принимать на веру. Но все-таки, что же это за религия, Борт?
Борт задумался.
— С этической точки зрения с ней все в порядке. Она мало отличается от бывших философских течений старой Империи. Высокие моральные устои и все такое прочее. Тут мало что можно возразить. Религия — одно из высших цивилизующих влияний истории, и в этом отношении она выполняет…
