Но, еще через полчаса, потерявшая терпение Мара, отказавшись от внушительных размеров устройства усиленной звукопередачи, без всякого предупреждения отправилась к шоссе по дорожке света прожекторов. Заявив, что если они тут ничего не придумают, то останется там до утра. И если никто не придет за Аленой, то они просто вернутся назад. Напрочь игнорируя гневные крики Андреда и возмущение других тварей. И Алена, последний раз посмотрев на Андреда, помахала ему рукой и побежала ее догонять. До грузовика они добрались без приключений. Полазив в машине, Мара вытащила брезент в довольно сносном состоянии и расстелила его на земле и находящемся на ней переднем колесе перевернутой машины. Расположилась на брезенте и стала ждать. Постояв некоторое время возле нее, Алена поставила ранец на брезент возле ног и тоже опустилась на него, пытаясь устроиться поудобней. Сколько им ждать, пока за ней придут ни у нее, ни у Мары представления не было. Ни со стороны тварей, ни со стороны людей никаких движений не происходило. У Алены начинало портиться настроение. Неужели за ней не придут? Через сорок минут их ожидания, прожектор, освещающий грузовик, начал растягиваться дорожкой в сторону гарнизона и обратно. До тех пор, пока в ней не показались, наконец, люди. После чего прожектор вернулся обратно на шоссе и больше не двигался.
Когда возле грузовика появились знакомые грязно–зеленые силуэты, Алена с облегчением вздохнула и, подбирая ранец, встала, направляясь к своим. Однако, резкий голос тут же остановил ее:
— Алена Леонидовна, возможно, это и Вы, но твари могли промыть Вам мозги. Возможно, сделали своим шпионом или диверсантом. Поэтому не двигайтесь, пожалуйста.
Стоявшая рядом Мара, вдруг мелодично рассмеялась. Вокруг нее моментально выросла стена бойцов, словно еж ощетинившаяся стволами автоматов.
— На Земле все такие параноики? — отсмеявшись, повернула голову к Алене пантера, игнорируя вооруженных людей.
— Мара, не надо, — тихо сказала совершенно растерявшаяся Алена, изо всех сил пытаясь сообразить, как ей быть.
Но Маре было надо. Она повернула голову в сторону темных фигур и безошибочно вычислила командира роты охраны. Грациозно поднялась с брезента, направляясь в его сторону. По–кошачьи жмуря свои прекрасные глаза, мягким спокойным голосом объяснила:
— У вас ведь есть спорт? Или был… Ну так вот, взять, к примеру, бокс. Кому будет интересно, если один боец бьет другого, который или находится в инвалидной коляске, или обдолбан наркотиками? Считайте, что война — наш спорт. И первый боец — это мы. Никакие шпионы и диверсанты среди вас нам не нужны. И промывать мозги так, чтобы их носители не выглядели ходячими овощами, мы еще не научились. Я бы знала, я врач.
— Мара, пожалуйста, — взмолилась Алена, чувствуя, как вокруг нее все наполняется человеческой злобой.
— Витя, — бессильно сжимая руки в кулаки, пыталась достучаться она до командира роты, — Они все видят. Они к этому готовы. Если убьешь ее, тут моментально начнется такое, что все прошлые бои покажутся детской возней. Будут горы убитых и раненых…
— О, Витя, — перебивая ее, продолжала издеваться Мара, — а за что тебе меня убивать? Я ни разу не принимала участия в боях, стою тут не двигаясь, никого не трогая. Или ты меня боишься? Я тут совершенно одна, совершенно голая, на мне даже бронежилета нет. И без оружия. Среди кучи бронированных вооруженных мужиков. И вам страшно?
— Мара!
Все случилось в одну секунду. Одинокий выстрел все–таки раздался в ночи. У кого–то сдали нервы.
— Не стрелять!
— Мара, — с ужасом прошептала Алена, бросаясь в сторону докторши и чувствуя, как ее внутренности сковывает холод. С каждым стуком сердца, начавшего звучать в ее ушах как колокол, ожидая ответного удара тварей.
— Слезь с меня, — раздался спокойный голос Мары откуда–то с темной земли за границей света прожектора.
— Кто стрелял?! — резко раздался оттуда же голос командира роты.
— Виктор Николаевич, — яростно начал выходящий из задних рядов боец, — эта тварь…
— Сдай оружие сержанту, — проскрежетал четкий металлический голос командира, пугающе лишенный какой–либо эмоциональной окраски, — Ты арестован. Приказа стрелять не было.
— Виктор Николаевич, — обалдел боец, — но…
— Отставить разговоры. Выполняй. Стрелять будете, когда я прикажу. Всем ясно?
По темным рядам шелестом пронеслось нестройное «так точно».
— Не испытывай судьбу, тварь, — тихо сказал Виктор, поднимаясь с Мары, — жива ты, стервозная дрянь сейчас только по нелепой случайности.
На что Мара лениво улыбнулась в ответ, позволяя Алене поднять ее с земли.
— Ты с ума сошла! — гневно зашептала ей Алена, — зачем ты их злишь? Ты что, умереть хочешь?!
— Я всего лишь ускорила события, — изящно пожала плечом докторша, — сколько бы они еще эту параноидальную резину с автоматами тянули…
— Не делай так больше, — умоляюще попросила Алена.
Мара молчала, ожидая дальнейших действий людей. И Алена тоже молчала. Такая встреча оказалась для нее полной неожиданностью. И только спокойствие Мары, которая ни за что не причинит ей вред, пока Алена нужна Андреду, не давало хаосу проникнуть в ее рассудок. Что же делать, что нужно им сказать? — отчаянно думала Алена. Но придумать ничего не успела. Командир роты возвращался назад. С двумя касками, бронежилетами и плащами. Остановившись возле девушек, он ненадолго замялся, создавая впечатление, что сейчас бросит свой багаж им в лицо. Но он передумал. Протянув все Алене, он сказал:
— Оденьтесь, чтобы больше ни у кого не возникло искушений.
Алена машинально надела ранец, все еще находящийся в ее руке, и взяв из его рук тяжелые вещи, положила их на землю возле своих ног. Потом начала одеваться.
— А тебе что, особое приглашение надо? — рявкнул Маре наблюдавший за Аленой командир роты.
— А мне зачем? — удивилась тоже наблюдавшая за Аленой Мара, — я только проводник. Мне нужно возвращаться.
— Забудь об этом, — твердо сказал мужчина, — ты идешь с нами.
Алена опустошено опустилась на землю, готовая разрыдаться.
— Виктор Николаевич, это невозможно, — отрицательно качая головой, заговорила она, — Она должна вернуться. Твари в полной боевой готовности. Они не отдадут ее. Свяжите меня с командиром полка, или хотя бы с заместителем? В конце концов, я отправилась к ним по приказу Сергея Николаевича.
— Вот дойдем до гарнизона и там разберемся, — непробиваемо зарождал в ней ужас когда–то милый, когда–то знакомый человек.
