Группа бойцов довела их до темных незапертых ворот Алениной избушки, и командир остановился.
— Алена Леонидовна, — подал он усталый голос, — у меня приказ запереть Вас дома и охранять до прибытия Сергея Николаевича. Свет во дворе не включать, ставни на окнах закрыть, окна занавесить чем–нибудь плотным. В доме также желательно обойтись минимумом освещения. За ворота ни шагу. А лучше и из дома. И не допускать шума.
Алена остолбенела. На арест как–то не похоже и она терялась в догадках, на что это могло быть похоже еще.
— А Мара? — машинально вырвалось у нее.
— Не понял, — удивился командир роты.
— Доктор Мара. Вы ее заберете? — объяснила Алена.
— А, нет. Приказано запереть вместе с Вами.
— Виктор, что произошло, пока меня не было? — медленно решилась она.
— Не имею права Вам сказать, Алена Леонидовна, ждите Сергея Николаевича, — сказал Виктор, подходя к двери дома и открывая ее, — Заходите. Надеюсь, Вы все поняли. Не включайте свет, пока мы не закроем ставни и пока не занавесите окна.
— Дверь, — прошептала Алена, — я точно помню, что закрыла ее, — Почему…
— Войдите в дом, — упрямо перебил ее командир.
Мара рванула Алену за руку, протащила через порог и закрыла за ними дверь. И тут случилось нечто невероятное. Гибкие сильные руки обездвижили тело и мягко прижали ее голову к прохладным нежным губам. Неожиданность произошедшего так и не позволила Алене закрыть рот, открывшийся от изумления. Когда Мара отпрянула от нее, Алена уже поняла, что получила двойную дозу успокоительного.
— Думаю, что на этой вашей базе уже есть другая сторона, — бесцветным голосом произнесла пантера, — собственно, раньше которой тебя и пытается допросить этот Сергей Николаевич.
Алена молчала, пытаясь сконцентрироваться. С помощью Мары она избавилась от нервных реакций. Но, голова все равно не хотела думать ясно. В один момент возникло сразу множество на первый взгляд неразрешимых проблем. И девушка пыталась отделить их друг от друга, чтобы не думать обо всех скопом, а попытаться решить по очереди.
— Включай браслет, — тихо велела Мара, — дом могут прослушивать, но на пороге вряд ли. Кто станет болтать о чем–то важном у дверей. С другой стороны, если сюда идет кто–то из начальства втайне от другого начальства, то вполне может быть, что прослушки уже нет. Но, рисковать не стоит.
Алена послушно выполнила повеление.
— Андред, если ты меня слышишь, говори тише, — снова взяла инициативу Мара, — у меня нет времени объяснять, как настроить браслет.
— Я слышу, — раздался в темноте ясный тихий голос Андреда, — что случилось? Почему молчит Алена?
Мара мягко наступила Алене на носок сапога.
— Привет, Андред, — тихо поздоровалась Алена, — они взяли Мару в заложники.
Браслет молчал.
— Ну не то чтобы взяли. Постаравшись, могла и уйти, — успокоила Мара молчаливого медика, — Но, они решили считать твою зв…везду шпионом. Я подумала, что смогу помочь хотя бы забрать Никса. Все же я, как–никак, Шелиак, и большая политика, в том числе и военная, моя родная стихия.
— Только ты их враг, — напомнил спокойный голос из браслета.
— И что? Из–за того, что я враг, они вообще вырубят соображалку? Не думаю, — возразила голосу докторша.
— До того, как выслушать, они могут разобрать тебя на части, — объяснил Андред.
— Могут, — согласилась Мара, — но рискнуть стоит.
— Если с тобой что–то случиться, мне придется отменить информационную блокаду и прийти к вам самому, чтобы это место не стерли с лица планеты.
— Это почему? — подала голос Алена, — прийти сюда из–за меня, из–за Мары, или из–за Никса?
— Никсу уже все равно, — напомнил Андред, — а Мара тебе уже сказала, что по ней никто горевать не будет.
— Если из–за меня, то не приходи. Ведь тогда уже все равно на этой планете ни у кого не останется шансов на выживание. Пусть лучше все закончится быстро.
— Можно я ее стукну? — послышался злющий полушепот Мары, — еще никто не умер. Я всего лишь хотела сообщить, что у нас все относительно под контролем. Но браслет включать не сможем. Иначе ей точно отрежут руку, чтобы проверить, не является ли он шпионским устройством. А ты начал ее запугивать.
— Я просто предупредил, — объяснил голос, и его интонации сменились на раздражение, — Черт, почему я не подумал о таком варианте событий.
— Потому что ты не человек, — объяснила Алена.
— А ты? — удивилась Мара ей в ухо, — почему ты не подумала?
— А я, фактически, не военный человек, — расстроено ответила девушка.
После неуютного молчания повисшего затем во мраке темной избушки, докторша решила:
— Ладно, мы выключаемся. Пока ее жизненные показатели у тебя идентифицируются, не спеши с действиями, Андред.
— Выключай, — шепнула она Алене.
Сделав, как сказала Мара, Алена начала вслепую шарить руками по стене. Где–то на полке должен был быть фонарь. Но, она никак не могла его найти. В конце концов, Мара не выдержала:
— Что ты делаешь?
— Ищу фонарь. Ставни они уже закрыли, надо найти что–нибудь для окон.
— Как он выглядит?
— Ну, небольшой металлический цилиндр стеклянный с одного конца.
— Этот? — вспыхнул через пару минут свет фонаря в глаза Алене.
— Как ты его так быстро нашла? — удивилась девушка
— Так мы же видим в темноте, — тоже удивилась Мара, — у нашего зрения высокий порог восприятия спектров излучений.
— Вот как, — позавидовала Алена, — значит, фонарь можно было не искать. А попросить тебя чем–нибудь закрыть окна.
— Ну вот еще, — возмутилась Мара, — я еще только по помойкам не рылась.
— Помойкам? — изумилась Алена, и неопределенное плохое предчувствие испугало ее.
Она выхватила фонарь из рук докторши и посветила им вокруг. Вокруг был полный разгром. На полу валялись не только вещи, лежавшие ранее на полках, но и сами полки. В полном эмоциональном ступоре Алена прошла в комнату. Состояние комнаты отличалось от прихожей только размерами бедствия. Не глядя, подобрав первые попавшиеся вещи, она закрыла ими окна и кинулась включать свет.
— Мамочки… — не удержалась от тихого вскрика девушка, — здесь что–то взорвалось?
— Вряд ли, — вошла в комнату Мара и встала рядом с Аленой, — кроме кошмарного бардака других следов, которым положено оставаться при взрывах, нет. Думаю, это обыск.
— Обыск, — машинально повторила Алена, — но… кто же мог такое сотворить. Я не могу поверить, что это сделал кто–то из знакомых мне людей. Здесь же успел побывать почти весь состав гарнизона. Праздники, консультации, просто чай… как же после всего можно было так со мной поступить…
