Надежда на то, что тоска его бессмертного существования в этом суровом крае будет скрашена женским обществом, оказалась напрасной.
Жены, любимая и унаследованная, возненавидели друг друга с первого взгляда, как и пристало истинным женщинам. И не замедлили устроить веселую жизнь единственному человеку, который только и был виноват во всем.
Темному Властелину Родриго, разумеется.
Месяц прошел в непрекращающихся двойных истериках, битье бесценной старинной посуды, заказах новых сервизов взамен перебитых, поглощении обеими благоверными пирожных в огромном количестве – и стремительном таянии казны Темного Властелина Родриго, который в своем врожденном миролюбии и стремлении угодить обеим супругам сделался вдруг до расточительности щедр.
Когда щедрость не возымела действия, пришел черед лести и увещеваний.
Через месяц непрекращающейся головомойки Темный Властелин Родриго взвыл. Еще через неделю он собрал дружину и отправился на охоту на горных драконов в отдаленный уголок своего лена. Там, среди голых скал, трясясь от ледяного ветра у жалкого костерка во тьме беззвездной ночи, Темный Властелин Родриго мрачно обгладывал огромный мосол снежного дракопарда, которого добыл в одиночку после дня загонной охоты.
Вкуса он не чувствовал. Мясо, как и вся жизнь, стало вдруг пресным. Хотя нет: в отсутствии вкуса тоже нашлись вдруг свои преимущества. Мясо хотя бы не отдавало горечью беспочвенных обвинений, необоснованных претензий и никчемных пустопорожних ссор, коими была полна его жизнь в последнее время.
С досадой крякнув, Темный Властелин Родриго запустил в сердцах костиной в ночь. Ночь обиженно взвыла в ответ дурным голосом зашибленного костью койота.
Темный Властелин Родриго грустно вздохнул.
Как ни крути, а вечность в горах прятаться не станешь. Возвращаться таки придется. В этот момент Темный Властелин Родриго как никогда остро жалел о том, что столетие назад предпочел остаться на континенте, вместо того чтобы биться плечом к плечу с отцом и Королевой, – пусть даже на дне морском.
Все ж таки в воде хотя бы не очень-то покричишь. При одном воспоминании о визгливых голосах своих жен, штопором ввинчивающихся в мозг, Темный Властелин Родриго украдкой поежился. Впрочем, он все равно то и дело ловил на себе сочувственные взгляды своих оруженосцев, у которых с семейной жизнью явно все обстояло нормально.
Вот и сейчас: Серви, верный его ястребничий, потоптавшись на границе освещенного пламенем круга, наконец испросил позволения присесть рядом.
Темный Властелин Родриго только махнул рукой: давай, чего уж там…
Скромно умостившись на кромке осколка скалы, совершенно не приспособленного для сидения, Серви выдержал приличествующую случаю паузу, помялся, покряхтел, с благодарностью принял предложенный кубок с вином и шмат опаленного на огне драконьего сала, к которым едва притронулся. Помолчал. Потом начал наконец.
– Господин мой! – сказал ястребничий, теребя вислый седой ус. – Я живу долгую, очень долгую жизнь и многое успел повидать на своем веку еще до того, как Благодать снизошла на меня стараниями вашего батюшки, да пребудет он в здравии бесконечно. И сейчас, наблюдая, как снедают вас грусть и тоска… Могу я осмелиться поделиться личным опытом с вами, мой лорд? Уж выслушайте выжившего из ума старика, не гневайтесь!
Серви улыбался, и Темный Властелин Родриго не смог не улыбнуться в ответ.
Процедура Обращения настигла Серви в весьма почтенном возрасте. Алхимия Королевы подарила ему бессмертие, не сделав его моложе. Темный Властелин Родриго знал, что у вечного старца постоянно болят суставы натруженных за долгую жизнь до Обращения ног, и благодаря магии болят они уже на несколько столетий дольше, чем им было отведено природой, и будут болеть еще очень и очень долго. Бесконечно долго.
Старый слуга так навсегда и остался наставником при Родриго, которого нет-нет да и называл по старой привычке «молодым лордом». Как ни странно, именно воспоминания лет, прожитых в плену смертной, неотвратимо стареющей плоти, оказывались наиболее стойкими и долговечными. Казалось, память Обращенных изо всех сил стремится сохранить для них воспоминания именно того далекого времени, когда они все еще были людьми, а не бессмертными полуавтоматами, по жилам которых в бесконечном круговороте тек флогистон, прокачиваемый сквозь миниатюрные насосы механических сердец.
Вот и сейчас.
– Молодой лорд, я обратил внимание, что пребывание в стенах замка вашего отца не радует вас, – сказал Серви. – Могу ли я смиренно высказать свое предположение о причине сего?
Темный Властелин Родриго раздраженно отмахнулся.
– К демоноидам эти формальности, Серви! Ты воспитывал меня все детство, пока отец не вылезал из своих бесконечных походов, и присматриваешь за мной боги знают сколько уже лет! К чему церемонии?
– Ритуалы должны быть соблюдены, молодой лорд, – усмехнулся в усы Серви. – В первую очередь – для ваших новых подданных. Вы теперь перешли в совершенно новое качество, мой господин. В отсутствие вашего батюшки и милорда Карлоса вы единолично в ответе за все земли рода, и ваши люди не должны получить ни малейшего повода для сомнений в вашей способности руководить ими, особенно в наше беспокойное время. Ведь это только для Темных Властелинов бесконечные межевые войны – развлечение, порой единственное. Для людей же, населяющих земли, которые для господ служат предметом раздора, войны эти – сущее наказание, пусть даже эти люди и бессмертны. Всем давно уже хочется покоя, мой господин. А возвращение на Северный континент смертных поселенцев дает людям – и смертным, и бессмертным – обширные возможности для того, чтобы применить себя: в земледелии, в торговле, в ремесле… Да мало ли где еще! Земля оживает, молодой лорд. Войнам и усобицам больше нет на ней места. Люди хотят стабильности. А бессмертие отнюдь не дает уверенности в завтрашнем дне. Глядя на то, сколь неуравновешен в последнее время их господин, который должен быть гарантом будущего своих подданных, эти подданные могут и пересмотреть свои вассальные клятвы. Я всерьез обеспокоен, милорд.
Темный Властелин Родриго угрюмо кивнул, глядя в огонь.
– Бабы, – процедил он. – Проклятые бабы всему виной! Они поедом меня едят, Серви! Ладно, с тем, что одна из них неумна и ветрена, я худо-бедно смирился. Но вот мне досталась благоверная брата, и с двумя никакого сладу не стало! А им даже несчастного случая на охоте не устроишь! И толку не будет, и люди поймут неправильно… Опять же, и не прогонишь. Неудобно выйдет. Не по чести. Ну, и любовь тут еще, и долг, и честь, и совесть…
