— Окна бьет, — проворчал Тайфун. — Оружием разбрасывается. Холода напускает.
Светлана отошла от окна, наткнулась на кресло, залезла в него с ногами, свернулась клубочком, выстукивая зубами дробь.
— Возьми! — Тайфун перебросил ей одеяло и тут же согнулся, раздираемый болью. Лицо его посерело, покрылось крупными каплями пота.
А под дверью опять заскреблись, она тихонько задрожала, но пока не поддавалась.
— Ты только не бойся, Светка, — выдавил Тайфун сквозь зубы. — Они не тронут проводника, без тебя…
Боль победила. Тайфун упал на подушку и умолк. Кот бесшумно выбрался из укрытия, вскочил птероду на плечи и глубоко вонзил когти в плотную ткань куртки.
Весьма «умный» поступок: запустить револьвером в голову зетага, как обычным булыжником! Эх, Светка, не выйдет из тебя супергерлы. Какого черта я вообще с вами связался? Сидел бы сейчас у холодильника и горя бы не знал!
Наконец, дверь перестала дрожать. На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только шорохом ветра в листве старого дерева да позвякиванием разбитых стекол. Сквозь дыру в окно улетучивались жалкие остатки согретого дыханием воздуха, а взамен вползала ночная сырость.
У Светланы замерз кончик носа, она растерла его и подумала: «Если так зябко в одеяле, то каково Тайфуну без?» Поскольку птерод все еще был в беспамятстве, то против укрытия возражать не стал, а накрытый заодно Васька даже замурлыкал под плюшем.
Скребущий звук возобновился, но теперь со стороны окна. Кот высунул голову из-под портьеры. Он больше не мурлыкал. Зрачки расширились, и в глубине их зажегся странный красный огонек.
— М-мышка, — сказала Светлана непослушными губами.
Кот прижал уши к голове и зарычал: снаружи в окно опять заглядывало страшное лицо! Второго револьвера, которым можно было бы запустить в него, увы…
И тут в дверь бабахнули чем-то тяжелым! Кот стрелой пронесся к окну, скользнул в зияющую дыру, мимоходом проехался когтями по голове незнакомца и исчез. Но пропал и соглядатай!
Дверь затрещала. Светлана оглядела комнату, схватила зачем-то подсвечник, бросила, метнулась к Тайфуну, попыталась усадить… Но птерод валился у нее из рук. Светлана с ужасом поняла, что все это бесполезно: даже если удастся привести Тайфуна в чувство, он еще слишком слаб, чтобы сражаться, он все равно один не справится со всеми… Но она опять и опять пыталась усадить Тайфуна и шептала:
— Тайфунчик, миленький, я боюсь! Вставай, ты же самый сильный, слышишь? Вставай! Ты ведь не бросишь меня одну? Я боюсь, слышишь?!
Дверь распахнулась, разбросав в стороны щепы, и в комнату ввалились призраки. Мертвенно-бледные лица, кости, едва обтянутые кожей, ветхие лохмотья вместо одежды; и смрад, исходящий от гниющей плоти. Светлане стало дурно, она уткнулась в плечо Тайфуна, изо всех сил стараясь не дышать.
— Свершилось! — торжественно возвестил главный призрак.
Светлана подавила приступ тошноты и подняла голову: вокруг теснились чудовищные маски, зияли провалы ртов, блестели в тусклом свете керосинового фонаря лысые черепа, сжимались и разжимались скрюченные пальцы.
— Встань! — приказал призрак.
Как во сне Светлана сползла с кровати, на негнущихся ногах сделала несколько шагов и остановилась перед шеренги призраков.
— Час пробил. Веди.
Светлана продолжала стоять, глядя в провалы глазниц и танцующие на костях блики.
— Веди нас к Могуществу.
До Светланы не сразу дошел смысл сказанного, а потом она судорожно глотнула воздух и рванулась к окну. Ее буквально вывернуло наизнанку. Она порезала себе руку, потому что вцепилась в усыпанный стеклами подоконник, но боли не почувствовала. Наоборот, наступило облегчение. Свежий ветерок охладил лоб и сдул со щек слезы. За окном всходила луна. Светлана еще раз втянула в себя прохладный воздух и через плечо посмотрела на призраков:
— Зачем вам Могущество?
— Оно предназначено нам! — сурово ответил главный призрак.
Светлана истерически расхохоталась:
— Зачем мертвецам Могущество? Что вы будете с ним делать у себя… под землей?!
— Мы не мертвецы, — возразил призрак. — Это в искаженной реальности зетаги стали такими, какими ты нас видишь. Предназначение должно быть исполнено, иначе ты тоже умрешь!
Светлана передернула плечами и почувствовала, как по спине расползается холод.
— Тай! — простонала она.
Ощутив на своем запястье ледяное прикосновение, Светлана отшатнулась: сквозь оконный проем к ней тянулись кисти с огромными кривыми когтями. Дикий ужас заполонил Светлану, она метнулась вдоль ряда призраков и ринулась к раскрытой двери… Дверь захлопнулась.
Ударившись с размаху о дубовую створку, Светлана медленно сползла на пол и села, прижавшись щекой к прохладному дереву.
— Я не знаю дороги к Могуществу, — прошептала она.
Среди призраков возник ропот, который сразу смолк.
— Ты лжешь! — возразил главный. — Птерод ради тебя проник в закрытый сектор!
«Птерод?» — Светлана посмотрела на Тайфуна, и вслед за ней повернул белесую голову главный. Двое зетагов от делились от шеренги, двинулись к кровати…
Светлана мгновенно оказалась на ногах, проскочила между призраками и загородила Тайфуна:
— Вы, дохлые жабы, я пошутила! Конечно, я знаю, где ваше паршивое Могущество!
Зетаги не остановились, они оттолкнули Светлану и стащили птерода с кровати. Он повис у них на руках с запрокинутой головой, жалкий и беспомощный.
Светлана вцепилась в холодные руки:
— Пустите его, жабы! Тай, ну очнись же! Покажи им всем!
Она трясла призрака так отчаянно, что едва сросшиеся ребра птерода пришли в движение и заставили патрульного застонать и открыть глаза.
— Тайфунчик! — плакала Светлана. — Очнись же!
— Не реви, Светка, — сквозь зубы попросил Тайфун и выпрямился.
Не то, чтобы я испугался, ультуновые коты ничего не боятся, просто мне вздумалось прогуляться. Отчего бы коту не выйти прогуляться ночью? Самое время.
Все окрестности вокруг дома провоняли зетагами. Тот, которого я свалил с дерева, опять начал карабкаться наверх, а я пошел поближе взглянуть на подземный ход.
Ход, как ход, ничего особенного. Дверь, правда, хорошая, надежная, зетагам ее взломать не удалось, крепче оказалась, чем в доме. Из подземелья тянуло неприятностями. Неприятности пахнут иначе, чем зетаги, но тоже… не очень. На ступенях каменной лестницы сидела крыса, но я ее ловить не стаж пусть себе бегает животное. Вот если бы сидела рыба… Впрочем, рыбы сидеть не могут.
