-Но попробовать-то можно. По слухам, вы жили на Материке?
Бидзанби Да про себя изумился. Немногочисленным иммигрантам в Империи не было принято напоминать об их континентальном прошлом. Это не запрещалось, но считалось бестактным. И на Адзи это было совершенно не похоже.
-У вас там остались друзья? Жена? Дети?
Всеслав, демонстративно держа паузу, посмотрел девушке в глаза. Было заметно, что она напряглась, чтобы не мигать, но не выдержала – моргнула.
В дверь постучали, заглянул всклокоченный третьекурсник – посыльный из студенческого театра "Дилетант":
-Добрый день. Можно ли взять рукопись? Вы обещали…
-Можно. Левый шкаф, третья полка, красная папка с наклейкой. –ответил Всеслав, студент рассыпался в благодарностях и унес, читая на ходу, лунинский перевод «Ромео и Джульетты» на эм-до.
-То есть вы спрашиваете о семье? О людях, которые мне нужны и дороги, которым я нужен и дорог?
-Д-да…
-А как я попал бы сюда, если бы такие люди были, а я чувствовал ответственность за них? Хотя не скрою, в брак вступал. Эээ… невероятно далеко отсюда. На другом конце мира. Но это было давно и… эээ… не особенно удачно…
-И вам было плохо? Вы старательно забывали о том, что могут быть люди, которым вы... нужны и дороги?
Бидзанби Да, научный сотрудник кафедры методики преподавания обществоведческих дисциплин, превратился в немую статую Изумления.
-Ну, знаете ли, Адзи… -наконец сказал он. –Ну, ничего себе… Повторяю: вы убеждены, что услышите ответ?
-Не убеждена… И потом я, скорее всего, была слишком резкой, -вздохнула Адзи. –Ну, не забыли… Может правильнее – не хотите заметить этих людей. Мне так показалось...
-Скорее всего, вы не правы. –серьезно ответил Всеслав. –Не забыл. Но не вспоминаю. Это разные вещи.
Адзи поднялась и расстегнула свой портфельчик. Вытащила открытку из тетради с конспектами.
-Вот, - быстро сказала она, -приглашение. Мой опекун устраивает вечер на лагуне. Гостей ожидается немного, но все крайне интересные люди.
-Постойте, постойте, я-то какое отношение имею к вашему опекуну?
-Прямое: интересный человек - раз, приглашенный его воспитанницей - два. И потом, я рассказывала о вас, и он повел себя совершенно на него не похоже. Обычно он мало чему удивляется, а тут был поражен, стал о вас расспрашивать и, в конце концов, заявил, что будет крайне рад познакомиться. Это в-третьих.
-Несколько настораживает пункт «отдых и развлечения». – тревожно сказал Всеслав, -Не сумею.
-Замечательно! - ответила Адзи. -Как раз то, что нужно. Но не буду больше отвлекать от дел, до свидания.
Саракш, Островная империя
Черный Пояс, о.Бацуза, город Цугазай
Цугазайские Новостройки, Голубиная улица, дом 19, кв. 31
8 часов 65 минут, 2-го дня 1-ой недели Красного месяца, 9591 года от Озарения
На Бацузе начались теплые и тихие зимние субэкваториальные дожди. Птицы и уцуки перестали по вечерам орать и ссориться на деревьях, монотонные журчание и плеск за окном навевали сонливость и апатию.
Всеслав вымыл посуду, навел на кухне порядок и, позевывая, прошел в гостиную, уютно освещенную торшером в углу. Он поставил на телерадиопроигрыватель диск с записью «Элегий океана», повалился на диван и поднял с пола книгу. Вчера всех преподавателей приглашали на торжественное заседание, посвященное тридцатилетию Цугазайского университета. Каждый получил в подарок отлично оформленное издание справочника, посвященному прошлому и настоящему альма матер.
Всеслав рассеянно перебрасывал страницы. Заслуги, награды, планы на грядущее… Студентов – столько то, преподавателей - столько то … Аудитории… Первый ректор, второй, третий… Теперешний - четвертый. Фотографии: чтимый ректор на трибуне, чтимый ректор в кабинете. Все стены ректорского кабинета – сплошные книжные полки, уставленные толстыми томами. Массивный стол с чернильным прибором и кипами бумаг. Глобус на обширном столе. Вычислитель, сразу видно, что мощный.
Всеслав еще раз зевнул, захлопнул книгу и поднялся, чтобы подкрутить капавший на кухне кран. Но, прикоснувшись к никелированному вентилю, внезапно замер. Постоял несколько секунд, машинально заворачивая до отказа круглую ручку, и пробормотал: -Бред какой-то…
Бросился назад в гостиную, схватил книгу, принялся лихорадочно листать.
-Гацу ба-дацу… сказал он себе оторопело, -Ах, ты кретин! Недоумок! Олигофрен! Бидзанби Да задрипанный!
Вот она, фотография ректорского кабинета. Глобус на столе. Глобус! Глобус Саракша!!!
Рабочая. Локальная (СМС) связь[1]
"Саракш-2"
Для ретрансляции К.Бхартримурти
Уровень конфиденциальности - нет.
Дата 5 ноября 2171 г.
Автор: Черная Пешка
Тема: операция "Штаб".
Содержание: к проблеме соотношения космографии и геополитики
Уважаемые коллеги!
Довожу до вашего сведения материалы, которые мне кажутся весьма важными для общего понимания социально-политической структуры империи. С первого взгляда может показаться, что данное сообщение имеет узкую направленность и касается только проблем саракшианского видения Вселенной. Это не так.
Как мне удалось выяснить за последние две недели, даже специализировавшиеся по Саракшу КОМКОНовцы находятся в плену устаревших представлений. Они считают, что у саракшианцев в ближайшем обозримом будущем не произойдет перемен в космографии. По мнению ведущих специалистов КОМКОНа-2 и рядовой обыватель, и ученый Саракша единодушны в заблуждении, будто они живут на внутренней поверхности огромной сферической полости в беспредельной тверди, заполняющей прочую часть Вселенной. При этом сила тяжести направлена от центра этой полости (Сферы Мира) перпендикулярно к ее вогнутой поверхности. В центре полости неподвижно висит Мировой Свет, происхождение которого не может быть выяснено. Нет, конечно, известно. Что еще в древности возникла некая «отвлеченная математическая абстракция», представлявшая вселенную иначе – как шар. Учение это зародилось еще в древнюю эпоху, вначале религия, а потом психиатрия объявляли ее отклонением от здравого смысла. Около ста лет математики и физики придали этой теории стройный вид упорядоченной и законченной модели, но модель эта так и осталась сугубо абстрактной, найдя себе лишь частное утилитарное употребление в военном деле – при расчете траекторий полета баллистических ракет и сверхдальнобойных снарядов.
