Ещё в американском грузовике Володя перенастроил частоту рации с разрешённой штатовской на спецканал российского посольства в Багдаде и произнёс ключевые слова, означавшие успех операции. Оба негра, которым из-за нервного возбуждения не спалось, – как-никак наступление на Багдад – взирали на Володю с неким благоговением. Наверное, думали, что подвозят важных штабных шишек, инспектирующих колонну.
В посольстве всё уже было готово к эвакуации. Уже запросили американское командование на предоставление коридора. И ждали лишь сигнала Володи.
Когда негры-тыловики, справившись с нервами, всё же заснули, Володя вышвырнул за борт и рацию и компьютер.
Игорёк смотрел пустым взглядом на расстилающееся впереди полотно шоссе. Опустошённость и вялость владели им. Успокаивать себя было нечем.
Торговец кофе крутил баранку и напевал какую-то заунывную песню. Игорёк слушал сначала с раздражением, а потом уже с профессиональным интересом. Подумалось, что все песни мира – описания того, что человек видит. Едет по степи – поёт "степь да степь"; едет по лесу – орёт "на муромской дороженьке"; едет по пустыне – гундит как этот абориген; забрался в горы – "лучше гор могут быть только горы"; в космосе – "на пыльных тропинках далёких планет".
Песня водителя не долго занимал его внимание. Игорёк погружался в меланхолию и думал о том, что при всём его бессмертии, бессмертного из него не вышло. Он оставался рабом обстоятельств, как любой из, сколько их там, миллиардов смертных.
Наконец они добрались до места.
Володя расплатился с хозяином, и тот довольный покатил обратно. Они остались в степи, зелёной и влажной, на развилке трасс; здесь же проходила какая-то узкоколейка. В двадцати километрах восточнее находился Ар-Рамади, который они объехали южным берегом озера аль-Хабания.
И теперь можно было просто полежать на траве, погрызть фиников, запивая тепловатой местной минералкой, словно на пикнике. В воздухе висел пылевой смог, принесённый ночью с запада.
Посольская колонна так и не появилась. На выезде из Багдада её обстреляли, остановили и обыскали американцы. Об этом обстреле в два часа по Москве сообщили сперва российские, затем и прочие средства массовой информации. О досмотре же мировая общественность так и не узнала. А искали американцы троих диверсантов. Видимо, высшее руководство Соединённых Штатов посчитало, что те просочились за ночь в Багдад и следовали сейчас в российских машинах.
В это же время третья пехотная и первая экспедиционная дивизия морской пехоты заканчивали окружение Багдада, перекрывая все трассы, ведущие из города. По прежнему шёл ничего не решающий бой за аэропорт имени Саддама Хусейна. Наверное, за аэропорт сражались оставшиеся верными Хусейну части. Здесь американцы положили полсотни пехотинцев и потеряли шестнадцать единиц бронетехники, включая тяжёлый танк «Абрамс». В правобережные районы Багдада вошли подразделения сто первой воздушно-десантной дивизии и танки третьей механизированной. Там велись вялые уличные бои, а на противоположном берегу Тигра текла мирная жизнь: работали магазины, кафе, ресторанчики, по улицам ездили автомобили.
С приближением ночи они разожгли костёр из сухого кустарника и кизяка, оставляемого овечьими отарами. Спать не хотелось никому. Они сидели у костра и разговаривали. Говорил, главным образом, Володя.
Оказалось, что он проник сюда из совсем другого мира. В том мире, в общем, всё то же самое, что и здесь. Но имеется одно неприятное свойство: убить никого нельзя. Физика там такая. Общество в том мире поделено на военные кланы, постоянно враждующие между собой. Так как смерти нет, то воюют обыкновенными дубинами, словно мечами, дубася друг дружку до потери сознания. Дубины деревянные. Более крепкие материалы не годятся: тело серьёзный удар поглощает, как ту израильскую ракету, и дематериализует само оружие.
Володя числился в лучших бойцах. Поэтому имел право на добычу одним из первых. Лучшими трофеями считались женщины. А так как старения они не знали, то все выглядели как двадцатилетние девушки. Таких рабынь у Володи было около сотни, а подруг, то есть девушек из его клана, всего три. Вроде всё у него складывалось хорошо, но как-то раз попал он в неприятную историю. Был в разведке и напоролся на засаду. Володя долго отбивался и таки отбился, а в это время их лагерь был разгромлен, разграблен, элита клана оказалась в плену. И теперь строит дома и дворцы для победителей. Володя потерял лицо и вынужден был отправиться в изгнание.
Странствуя по нейтральным территориям, как-то раз повстречал удивительно вспыльчивого человека. Именно человека, смертного. Смертный вёл себя дерзко. Требовал уважения. Пугал какими-то авторитетами и какими-то братками. Таких кланов, как Солнцевские, Ясеневские, Люберецкие Володя не знал. Слово за слово, дерзкий смертный взялся за пистолет, заорал, что сейчас его, козла, урода, лоха грохнет, мочканёт, положит. Загремели выстрелы. Выпучивший глаза смертный успел было спросить: «Ты чё, урод, в бронике?», как Володя коснулся смертного пальцем и тот обмяк. Скорчился от боли. И умер.
Скорчился от боли в мире Володи, а умер уже здесь, и Володю с собой утянул. Такова сила смерти, что может вырвать из одного мира и перебросить в другой.
Оказалось, что мужик ехал в поезде из Екатеринбурга в Москву, с разборок. Непонятно каким образом оба мира совместились; непонятно, отчего мужик не заметил, что тамбур вагона превратился в телегу, в которой Володя странствовал по нейтральным землям.
В итоге Володя продолжил свои странствия в поезде «Екатеринбург – Москва».
Вот так десять лет назад Володя оказался в этом мире. И пока на судьбу не жаловался.
Выслушав, Серый уважительно спросил, откуда этот мужик понимал по-вашему, если он из Москвы?
– Не забивай себе голову глупостями. Когда контакт между мирами, языковые проблемы снимаются.
– Встречал я таких, из параллельных миров, – задумчиво произнёс Серый, – семнадцать тысяч лет назад. Страшное дело… Ты, друг, помягче тех будешь. Те страшные звери. Про Махенджодаро слыхал? За одну минуту сожгли. Всех живьём. Историки потом всё на ариев повесили.
Серый зевнул и растянулся у костра.
Колонна появилась утром. Группу Володи усадили в «мерс» самого посла, с простреленным лобовым стеклом. Посол от имени России поблагодарил группу, пообещал лично отправить самолётом из Дамаска.
– Мы как-нибудь по своим каналам, – возразил Володя.
– Самолёт МЧС, чего боятся? – удивился посол.
– Какие-нибудь дружественные хохлы собьют, учебно-боевой ракетой, – брякнул Серый.
– Конечно, я вам должен доверять, но президент лично просил проконтролировать.
