Ночные трофеи, добытые Толяном малой кровью, лежали там, куда их ночью же отнес Игорь - в кладовке с садовым инвентарем.
С оружием Толян в своей жизни встречался, но в основном это были кастеты, ножи, пистолеты, максимум пистолеты-пулеметы. А тут в компании со шлангами, опрыскивателями и вилами на полу лежали солидные такие, военные-военные автоматы и гранатометы. В армии Толян не служил из-за плоскостопия, и подобное оружие видел лишь в боевиках, которых в свое время насмотрелся до одури. Это, однако, вовсе не означало, что он бы в решающую минуту спасовал и не взял его в руки. Взял бы, и не просто за ствол, чтобы прикладом отходить противника, а как надо, и всадил бы в брюхо ему тройку горячих пуль, и разнес бы его из гранатомета в пух и прах.
- Ту-ту-ту-ту-ту, - "застрочил" из автомата Толян, взяв его в руки.
Антон хмыкнул - Толян при всех его хоромах и машинах был такой ребенок. Оружие было классное, супероружие. Антон быстро с ним разобрался, одного только не мог понять, как ночные диверсанты собирались его применять? Не война ведь. Стрельба пойдет очередями и не обязательно в цель, от гранат полетят осколки, а вокруг гражданское население. Где у этих диверсантов голова, почему бездействует милиция, куда, в конце концов, смотрят органы безопасности? Ведь это же армейское оружие, как оно вообще попало на гражданку? Глупое время, безответственное.
Антон почувствовал легкую тоску по ушедшему уже так далеко 37-му году, жизнь в котором была строго и определенно очерчена: карьера кадрового офицера, очередные звания, заслуженные награды, но главное, конечно, работа. Человек хоть и не лошадь, однако тоже предназначен для работы.
А тут что? Холуй при обормоте.
Антон посмотрел на Толяна, который, встав на четвереньки, изучал гранатомет, и вздохнул. Обормот и есть.
Буханкин с Ремизовой болтали в тени на лавочке.
Маша ушла куда-то звонить, а Света сидела в комнате и никуда не пускала Кольку. Тот слонялся из угла в угол, не зная, чем бы заняться, пока Света не подсунула ему коробку с китайскими головоломками.
- А ежели они пушку приволокут? - глубокомысленно изрек Толян и повернул к Антону свою большую круглую голову.
Нет, этот парень обормотом не был. Просто время было такое - непосредственное, без экивоков. В этом времени диверсанты вполне могли прилететь на самолете и скинуть на дом Поповых бомбу. А чо? И ничо.
Вскоре пришла Маша. Антон увидел её в окно и вышел в сени встречать. Она улыбнулась ему, совсем как там, во сне, и он понял, что был суров и несправедлив к нынешнему времени.
- Будем, наверное, прощаться, - сказала Маша.
То есть, как прощаться?
- Почему? - сказал Антон, чувствуя, что говорит глупость. Маша ведь не при Толяне.
- Стоп, - заявил Толян, выходя в сени. Он всё слышал, поросенок этакий. - Так не пойдет. А ежели они сейчас нагрянут? У нас всего-то двое стрелков - Антон да ты, Мария.
- Кто нагрянет? - спросила Маша.
- Диверсанты, - ответил Толян.
- Извини, Толик, работа, - сказала Маша. Прозвучало это как: некогда мне тут с вами глупостями заниматься.
- А нам кизяками, значит, отбиваться, - произнес Толян. - Ну, спасибо, Мария.
- Свету и Кольку я забираю с собой, - сказала Маша. - Так что можете кизяками, а можете возвращаться в город.
- Мы бы вернулись, да у меня хата арестована, - помявшись, признался Толян.
Маша посмотрела на Антона. Тот утвердительно кивнул и вздохнул.
- Ну-ка, ну-ка, - сказала Маша, согнав с лица улыбку. - Прошу пройти на кухню, граждане...
Рассказанное Машу не удивило, так как про виртуалов она знала. Вопрос с арестом квартиры был бы легко разрешим, если бы не одно но: применение стрелкового оружия. Вот тут была большая закавыка, ибо ни у Толяна, ни у Антона не было санкции на право применения оружия.
- Позвольте, позвольте, - перебил Машу Антон, не заметив, что перешел на "вы". - У меня есть.
- Тридцать седьмого года, - усмехнулась Маша. - Просрочено, товарищ.
Антон сжал кулаки, но Маша похлопала его по руке - расслабься, мол, и сказала:
- Это я как бы милиционер. Как бы с их позиции рассуждаю. Однако ситуация неординарная, поэтому я думаю, что этот крючок мы разогнем. А тебе, Антон, как чекисту-ветерану выхлопочем официальное разрешение на право ношения и применения оружия.
Теперь уже усмехнулся Антон.
А через пять минут на дом началась атака.
Началась она с того, что какой-то гад из-за придорожных кустов выстрелил в окно из гранатомета. Стрелял этот гад неумело и в окно не попал, но перепугал находящихся в комнате Светлану и Кольку до смерти. Те с визгом выскочили в коридор.
В комнату вломился Антон с маузером. Стекло в наружной раме, разумеется, было вдребезги, внутреннее выдержало. Антон распахнул створки, привычно определил, откуда могли стрелять, и всадил две пули в подрагивающие кусты, что стояли на обочине дороги в тридцати метрах от окна. Шевеление прекратилось, между ветвей появился гранатомет, вновь нацеленный в дом Поповых. Антон выстрелил уже по гранатомету, метя сначала чуть выше ствола, потом чуть ниже. Оружие запрокинулось, уставившись в небо.
- Один готов, - процедил Антон, ощупывая взглядом окрестности и никого больше не замечая.
Не может быть, чтобы гад был один.
======
Тем временем Толян, схватив автомат, вылетел было из дома наружу, но тут с соседского огорода ударили сразу три автомата. Толян, успев разглядеть трех диверсантов, стреляющих от живота, юркнул обратно. Слава Богу, не задело.
Буханкин, отсиживающийся на кухне, выглянул в окно и тут же отпрянул, поскольку увидел заходящих с тыла пятерых амбалов. Буханкина тоже увидели, тотчас затрещали выстрелы, зазвенели, разлетаясь, стекла.
На кухне появилась Маша с автоматом и сделала знак Буханкину, чтобы выметался. Буханкин послушно ретировался, а Маша дала длинную очередь по перелезающим через забор амбалам. Двое из них повисли на заборе, трое с дырами в груди попятились обратно. Маша отстрелила одному из них голову (она отлетела, как кочан капусты), и он опрокинулся назад, вздев вверх ногу, ибо зацепился штаниной за штакетник. Двое оставшихся дали деру. С такими-то дырами. Висящие на заборе заискрили.
Толян приловчился стрелять из-за толстой входной двери. Приоткроет её, выпустит в белый свет короткую очередь и вновь захлопывает.
Нападавших было много, больше тридцати. Неся потери, они понемногу окружали дом.
Вот диверсанты, убедившись, что гранатометчик больше не контролирует свой сектор, начали появляться и со стороны дороги. Антон теперь стрелял без перерыва, стараясь отстрелить какую-нибудь конечность, ибо быстро понял, что против них воюют виртуалы. Патроны в маузере вскоре кончились, и он перешел на СПП.
