— Да, сохранили. Музеи уцелели, даже библиотеки успели переписать на диски, новую бумагу ничто не берет, а толку? Почти нет художников, писатели и поэты вовсе перевелись. Появляются изредка странные тексты, да и то неизвестно чьи.
— Анонимки? — усмехнулся Мартын.
— Нет, просто людям харкать на свою известность. Нет личного интереса. Тут еще видео… Старую культуру мы сохранили, но лень наша и дикость ее быстро сжуют. Потомкам оставим гнилые кости.
— К чему ты клонишь? — нетерпеливо спросил Мартын чуть заплетающимся языком. — Все это азы!
— Для тебя — азы. А Виктору полезно послушать.
Короткий взгляд Мартына. Виктору стало не по себе. Опять показалось, что этот разговор, как и многие до него — неслучаен. Собеседники понимают друг друга с полуслова, а ему отведена роль не только слушающего: что-то пытаются ему втолковать, хитро, исподволь, незаметно.
— Когда-то очень давно я, кажется, был специалистом по медиевистике… — Тут Месроп заметил недоуменный взгляд Виктора и пояснил: — Ну, по Средневековью, скажем так. И ты понимаешь, юноша, есть у меня мрачное подозрение, медленно переходящее в уверенность, что эти времена возвращаются.
— Так не бывает, — возразил Мартын. — Дважды в одну эпоху не войдешь.
— Ты прав, — кивнул Месроп, — но дважды в одну кучу дерьма вляпаешься запросто.
— Кто тебе сказал, что Средневековье — куча дерьма, — поднял брови Мартын. — Старые сказки про мрачное да про безысходное… Инквизицию еще вспомни, чуму!
— Вспомню. Только к Средним векам они отношения не имеют, это уже Возрождение… Ну, это длинные материи, я не о том. Медиевация сознания, вот что меня беспокоит. Социальный невротизм из года в год растет — это раз! Все поголовно смотрят фантастический эпос — я как-то любопытства ради сделал выборку программ и ахнул — почти все заказные сериалы — рыцари, волшебники, пришельцы, разбойники, маги, звездочеты… Это два!
— А что — три?
— А то, что ты прав, и дважды времена не повторяются. Но если тогда соль земли составляли святые, то сейчас… Не знаю.
— Ну, святых, пожалуй, всегда было наперечет, а вот мерзавцев хватало.
— У нас вообще нет святых.
— Хорошо. Что дальше? Ты сейчас излагаешь тезисы своего доклада на комиссии? Изучил на месте — и доложил. А доктор Мальстрем примет решение, куда сколько фондов направить, да очередной десант сбросить, из художников, скажем, или поэтов. Хранителей тайны и веры. Дальше что?
— Дальше. — Месроп сцепил короткие пальцы, так что вздулись вены на руках. — Дальше… А вот что!
Он обвел их неожиданно трезвым взглядом, поднялся с места и, подсев к Виктору, обнял его за плечи.
— Дальше будет то, что мы перестанем ходить вокруг да около юноши мягкими шагами и присматриваться. Он с нами. Если у тебя есть сомнения…
— У меня нет сомнений, — так же трезво и остро ответил Мартын, — в нем я был уверен с самого начала. Твое тестирование, признай, ничего не дало.
— Возможно, — сказал Месроп. — И я вынужден доверять эмоциям.
Виктор понимал, речь идет о нем, но смысл темен и неясен. Как ни странно, настороженности не было. Он догадывался, что разговор — только начало густых событий, которых не избежать. Льстило, что ему, самому молодому из компании, доверяют и готовят к важному делу.
На лице ничего, конечно, не отразилось, и Месроп, внимательно глядевший на него, вздохнул.
— Мне бы твою выдержку!
— Так что, — спросил Мартын и кивнул в сторону двери. — Начнем?
— Погоди, дай еще раз подумать! — Месроп помассировал виски большими пальцами. — Ты прав, тянуть нельзя. Но боязно. Если он откажется, плюну, уйду.
— Я не уйду, — негромко сказал Мартын, — мне некуда, да и не брошу его. И он не откажется.
Месроп шумно выдохнул воздух.
— Тогда вперед! Буди его, медведя!
Мартын без скрипа отворил дверь в соседнюю комнату и через минуту вернулся, а за ним, недовольно хмурясь и отчаянно зевая, вышел Сармат. Оглядел их, встряхнулся, и улыбка тронула губы.
— Скучно без меня пить?
— Скучно, — серьезно ответил Мартын. — Ты садись, мы сейчас поговорим немного, а потом можно и спать. Выпьем немного и поговорим.
— Я не буду пить, — сказал Месроп.
— Как хочешь, а я немного… — Мартын плеснул себе, глотнул и перевел дыхание. — Вот сейчас полегчало.
Виктора пробрал озноб. Он не понимал, в чем дело, зубы стучали так, что чуть не прикусил язык. Не от волнения, мало ли какие бывают разговоры. Озноб был беспричинным и внезапным. Ноги словно ушли в холодный мокрый песок, испарина покрыла спину. Поджал под себя колени, обхватил их руками — прошло.
— Ну, в чем дело, заговорщики? — нетерпеливо спросил Сармат.
— Долго будем по мелочам ковыряться? — просипел Мартын.
Сармат, не отвечая, гладил бороду и ждал продолжения.
— Именно по мелочам! — Мартын вскочил, снова сел. — Четвертый год наводишь порядок в Саратове, три года я смотрю на это и удивляюсь — за месяц все можно уладить.
— Улаживай, кто мешает.
— Ты мешаешь, и не мне, а себе. — От возмущения Мартын стукнул кулаком по столу. Стаканы подпрыгнули. — В прошлом году могли объединиться с балашовской дружиной. Помогли бы им навести порядок, а они нам. Лишняя сотня бойцов разве помешает? Теперь они погрязли в своих дрязгах, а мы… Зимой можно было взять арсенал регуляров. Они бы с удовольствием отдали, всего-то стоило подкинуть им на месяц полсотни наших ребят.
— Зачем нам арсенал? — удивился Сармат. — В войну играть ихними стрелялками? Ломаются почем зря, заедает через раз, осечки через два…
— Не в этом дело, — нетерпеливо перебил его Мартын, — сложная техника вообще летит к черту, дело в идее.
— Какой идее? — кротко спросил Сармат.
Виктор готов был поклясться, что, в отличие от него, Сармат прекрасно понимает, к чему ведет странный разговор. Планы о слиянии сил, о сосредоточении и, наоборот, распылении, обсуждались все время, но этот ночной разговор не был похож на другие. Сармат опустил голову, но Виктор поймал его взгляд: ирония или просто насмешка блеснула в глазах.
— А вот какой идее! — возвысил голос Мартын. — Сомкнуться с регулярами, подключить дружины Балашова, Аткарска. Затем спуститься к Камышину, они что-то давно молчат. Я готов лично пройти за Волгу и посмотреть, что за дела в Ершове. Объединенными силами прочесать все в пределах досягаемости, комнату за комнатой, дом за домом, город за городом, все леса, фермы, выбить из нор всю мерзь и пусть самоуправление, наконец, заработает нормально.
