- Полковник, она опять пошла, - сообщил Ганнистон, и на этот раз Роудс с Джесси оборвали спор.
Стиви скользящей походкой шла к противоположной стене с мозаикой солнечных пятен. Остановившись перед ней, она постояла, неподвижно глядя на стену. Потом подняла правую руку, вертя ею так, будто видела впервые в жизни, и пошевелила пальцами. Коснувшись большим пальцем своего расквашенного носа, девочка несколько секунд рассматривала кровь, потом опять воззрилась на стену. Она вытянула руку и большим пальцем, кровью, провела на светлой стене вертикальную линию. Потом снова поднесла палец к носу, обмакнула в кровь и в нескольких дюймах от первой вертикали начертила вторую.
Обе вертикали перерезала горизонталь.
- Ч_т_о _з_а _ч_е_р_т_... - выдохнул Роудс, делая шаг вперед.
Вторая горизонталь завершила на стене аккуратную решетку. Измазанный кровью палец Стиви вписал в центральную клетку небольшой аккуратный нолик.
Девочка повернула голову, посмотрела на Роудса и, ставя одну ногу позади другой, отошла от стены.
- Ручку, - сказал Роудс Ганнистону. - Дай ручку. Скорее!
Капитан подал ему ручку. Роудс щелкнул кнопкой, подошел к стене и вписал в нижнюю правую клетку крестик.
Стиви сунула палец в ноздрю и в левой клетке среднего ряда нарисовала красный 0.
Джесси наблюдала за крестиками-ноликами в мучительном молчании. В животе бурлило, о стиснутые зубы колотился крик. Тело с разбитым носом принадлежало Стиви, но существо, нарядившееся в него, не было ею. А если так, что стало с ее дочерью? Куда девалось сознание Стиви, ее голос, ее душа? Джесси сжала кулаки. На одну страшную секунду ей показалось, что крик сейчас прорвется, и тогда все кончится. Дрожа, она молилась, чтобы кошмар лопнул, развеялся, как чары, наведенные сильной жарой, и она очнулась бы в постели под Томово громкое: "Завтрак готов!" Господи, Господи, Господи...
Стиви (вернее, принявшее обличье Стиви существо) закрыло полковнику путь к выигрышу. Следующим ходом полковник отрезал Стиви путь к победе.
Стиви поглядела Роудса, потом на клетки, потом снова на полковника. Личико мелко задергалось - работали незнакомые мышцы. Рот тронула улыбка, но одеревенелые губы не отозвались. Она рассмеялась - "_Х_х_а_!" вытолкнутого голосовыми связками воздуха. Улыбка стала шире, раздвинула губы. Просиявшее от радости личико снова стало почти детским.
Роудс осторожно улыбнулся в ответ и кивнул. Стиви тоже кивнула, более осторожно и с усилием. Продолжая улыбаться, она повернулась и медленным шагом канатоходца заскользила в коридор.
У Роудса взмокли ладони.
- Ну, - сказал он охрипшим напряженным голосом, - по-моему, мы влипли. А, Ганни?
- Я бы сказал, да, сэр. - Ослепительный лоск Ганнистона дал трещину. Сердце капитана тяжело стучало, колени тряслись, потому что он понял то же, что и полковник Роудс: либо девочка очень тяжело больна, либо это действительно уже не ребенок. Но постичь, как и почему такое могло случиться, прямой логический ум капитана не мог.
Они услышали голос - нет, скорее выдох, странный шорох, похожий на шелест ветра в камышах: "Аххх. Аххх. Аххх".
Первой в комнате Стиви очутилась Джесси. Стиви - не-Стиви - стояла перед доской объявлений, вытянув правую руку. Палец девочки - существа указывал на вырезанные из ватмана буквы алфавита. "Ааахх. Ахххх", выговаривал голос, пытаясь ухватить отложившийся в памяти звук. Лицо исказилось от напряжения. "АхххА.А.А." Палец передвинулся к следующей букве. "Бэээ. Вэээ. Гэээ. Дэээ. Еее". Следующая буква вызвала заминку.
- Жэ, - тихонько подсказала Джесси.
- Тшше. Шшше. Жэ. - Голова повернулась, в глазах светился вопрос.
"Боже милостивый, - подумала Джесси и схватилась за косяк, чтобы не упасть. - Пришелец с техасским выговором, облекшийся в тело и одежду моей дочурки". Подавив крик, она выговорила:
- Где моя дочь? - Глаза Джесси наполнились слезами. - Верни мне ее.
Существо в обличье маленькой девочки ждало, указывая на следующую букву.
- Верни мне ее, - повторила Джесси. Она рванулась вперед, и Роудс не успел остановить ее. - Верни! - крикнула Джесси, а потом ухватила маленькую фигурку за холодную руку и рывком развернула, чтобы заглянуть в лицо, которое когда-то было лицом ее дочери. - ВЕРНИ! - Джесси размахнулась и ударила существо по щеке.
Потеряв равновесие, лже-Стиви отшатнулась и чуть не рухнула на колени. Спину она держала прямо и жестко, но голова несколько раз мотнулась из стороны в сторону, как у одной из тех нелепых кукол, что кивают с задних стекол автомобилей. Существо заморгало, возможно, регистрируя болевое ощущение, а Джесси, вновь придя в ужас, наблюдала, как на коже Стиви проступает красный отпечаток ее ладони.
Ведь это тело все равно оставалось телом ее дочери, пусть даже в него заползло что-то еще. Все равно лицо, волосы и тело были дочкины. Потрогав красный отпечаток ладони у себя на щеке, не-Стиви опять повернулась к азбуке. Она настойчиво указала на следующую букву.
- Зэ, - помог полковник Роудс.
- Зэ, - выговорило существо. Палец передвинулся.
- И. - Когда букву с трудом повторили, Роудс быстро взглянул на Ганнистона. - Я думаю, оно сообразило, что звуки - основа нашего языка. Господи, Ганни! Что же это?
Капитан покачал головой.
- Не хотелось бы гадать, сэр.
Джесси не сводила глаз с затылка Стиви. Волосы такие же, как всегда, только мокрые от пота. А в них крошки... чего? Она осторожно вынула из волос девочки небольшой кусочек чего-то розового, волокнистого, напоминающего сахарную вату. Пластик, поняла Джесси. Что кусочки розового пластика делают у Стиви в волосах? Она выронила кусочек, и тот спланировал на пол. Голова у Джесси отказала, мысли беспорядочно заметались. Лицо посерело от потрясения.
- Уведи ее, Ганни, - скомандовал Роудс, и Ганнистон вывел готовую потерять сознание Джесси из спальни.
- Ка, - продолжил Роудс, отвечая движению пальца.
- Ках. К, - удалось произнести существу.
С Республиканской дороги свернули два трейлера. Один вез кран, на другом красовалась надпись "ОБЪЕДИНЕННЫЕ ПЕРЕВОЗКИ". Миновав Престон-парк, трейлеры свернули на Кобре-роуд, направляясь в пустыню, туда, где то, что когда-то было механизмом, догорело и превратилось в сине-зеленую вязкую жижу.
12. ЧТО ВРАЩАЕТ ВСЕ КОЛЕСА
В три прозвонил звонок.
- Локетт и Хурадо! - вызвал Том Хэммонд. - Задержитесь. Остальные свободны.
- Эй, эй! - Рик Хурадо, уже успевший нахлобучить шляпу, стал выбираться из-за своей парты на камчатке, в левом углу невыносимо душного класса. - Я ничего не сделал!
- А я ничего такого и не говорил. Просто посиди.
Школьники собирали книжки и уходили. Вдруг из-за парты в правом дальнем углу кабинета поднялся Коди Локетт.
