Филлипс еще несколько секунд колебался, потом выругался.
— Черт побери, вы правы. Грейди, подайте-ка громкоговоритель… — Он поднес устройство к губам. — Говорит капитан Филлипс. Я обращаюсь к личному составу Олдмурской базы. Солдаты! Я знаю, что вы выполняете свой долг, но бывают и преступные приказы. Начальник базы уже совершил страшное преступление и готов совершить еще одно. Вы должны пропустить нас на объект. Прекратите огонь — вы стреляете в гражданских, которые готовы заплатить своими жизнями за то, чтобы вершилась высшая справедливость. Сдавайтесь. Сложите оружие.
Он опустил громкоговоритель и прислушался.
— Прекратить огонь! — донесся голос из громкоговорителей системы наружного оповещения базы. — Говорит капитан Грингейдж, офицер армии США. Принимаю командование на себя. Не стрелять!
Тельма улыбнулась.
— Хоуп сделала это, капитан!
— Да, — мрачно согласился Филлипс. — Но сколько человек успели погибнуть? Ладно, займемся этим потом. Возьмите людей, Грейди, и отправляйтесь на базу. Ваша задача — отключить энергоснабжение бункера. Исполняйте.
— Слушаюсь, сэр.
* * *
— Слышите, кто-то поет, Годвин? — спросил Джонс. — По-моему, назревают какие-то события, вам не кажется?
Коммодор не успел ответить. Внезапно погас свет, стихло гудение нагнетателей системы циркуляции воздуха.
— Ну вот, кто-то отключил электричество. Игра проиграна, Годвин, сдавайтесь.
— Не раньше чем я придушу тебя, мерзавец! — прорычал из темноты коммодор, бросаясь на ученого. К счастью, Джонс успел нырнуть за консольную панель, и Годвин промахнулся.
— Опять злитесь, коммодор? Что ж, попробуйте меня поймать.
Раздался негромкий взрыв, тяжелая входная дверь со скрежетом вывалилась из проема и повисла на одной оставшейся петле. Луч карманного фонарика рассек тьму.
— Годвин? Джонс? Вы здесь?
— Уберите свет, Капитан Боб! — крикнул Джонс. — Он вооружен.
Фонарь тут же погас.
— Я им займусь, — прозвучал спокойный голос Бакса Грейди. Раздался шум борьбы, снова грохнул револьверный выстрел.
— Не шали! — пропыхтел Грейди. — Хватит на сегодня смертей.
Снова послышалась возня, потом короткий, смачный удар, и все стихло.
— Все под контролем, капитан, — сказал Грейди. Он слегка запыхался.
Джонс выбрался из своего укрытия.
— Вы вовремя, — проворчал он. — Еще немного, и было бы поздно.
Капитан Филлипс включил фонарь и направил луч на него.
— Извините, Джонс.
За выбитой взрывом дверью мелькнула какая-то тень, и в зал вбежала Тельма.
— Чепмен, вы не пострадали?
— Тельма? — Ученый бросился к ней. — Я ужасно рад вас видеть! С вами все в порядке?
— Просто я чертовски устала и не выспалась. И еще я очень боялась.
— Вы сумели собрать данные, о которых я говорил?
— Да.
— Тогда идемте: нужно их проанализировать, выделить ключевые…
— Джонс, Джонс, успокойтесь! Посидите спокойно хотя бы минутку, а я пока займусь вашей рукой. Вы порезались?
— Да нет, это все ерунда! Нужно…
— Возьмите аптечку, мэм, — сказал Бакс Грейди.
— Спасибо, сэр. — Тельма вскрыла индивидуальный пакет и стала при свете фонарика бинтовать руку Джонса. — Вы, кажется, намеревались поговорить с магмоидами?
— Да, я хотел попытаться. Но, возможно, они не станут меня слушать.
— Почему не станут?
— Они не похожи на нас, Тельма, это совершенно иная форма жизни. На Земле могут разыграться десятки, даже сотни ужасных катастроф; человечество — да и вся остальная жизнь тоже — может вовсе исчезнуть с ее поверхности, но магмоиды этого даже не заметят. У них… я бы сказал: они невосприимчивы к истории.
— То есть все, что мы можем, — это попытаться?
— Знаете, Тельма, этот безумец Годвин цитировал Шелли и Шекспира. Он назвал меня Калибаном.
— Калибаном? А что, я всегда представляла его немного похожим на вас.
— Спасибо на добром слове, Тельма.
— Нет, вы это зря, Джонс… Как там говорится в этом его замечательном монологе о сне? «Во сне же снится, // Что будто облака хотят, раздавшись, // Меня осыпать золотом». — «Проснусь // И вновь о сне прошу».
— «Выходит, что славное у меня будет королевство…»
— «Когда убьешь Просперо»[22]. Идемте, Тельма, нас ждет работа.
* * *
Капитан Филлипс собрал всех в штабной палатке сразу за воротами базы. Джонс — усталый и небритый — сидел в парусиновом кресле, прихлебывал горячий чай и с жадностью втягивал ноздрями свежий воздух. Кроме него в палатке присутствовали Тельма, Клер и Хоуп Стаббинс в инвалидном кресле.
— Итак, — начал Филлипс, — насколько я понял, база окончательно закрыта и запечатана, персонал задержан для допроса. Я правильно понял, сержант?
— Все так, капитан. Но есть одна проблема: три сотни американских военнослужащих, о которых необходимо позаботиться, а также несколько тысяч гражданских лиц, которых необходимо вернуть в лагерь.
— Несколько человек погибли, капитан, — вставила Клер. — Их застрелили.
— Я знаю. — Филлипс кивнул. — Займитесь этим безотлагательно, Грейди. Возьмите себе в помощь констебля Бейнс и проведите дознание. Быть может, вам удастся решить и остальные вопросы. Да, и захватите с собой эту пожилую леди в инвалидном кресле: она, вероятно, устала…
— Пожилую?! — возмутилась Хоуп. — Вообще-то, я не считаю себя старухой!
— Не волнуйтесь, миссис Стаббинс, — сказала Тельма, вставая. — Я вам помогу. — Она бросила быстрый взгляд на Джонса, тот едва заметно кивнул в ответ.
Не успели Клер, Грейди и Тельма, катившая перед собой кресло Хоуп, покинуть палатку, как внутрь ворвались Тримейн и Уинстон.
— Где доктор Джонс, капитан? Мы закончили анализ, о котором он говорил!
— Я здесь, джентльмены, — отозвался Джонс и поднялся. — Здесь и горю желанием приняться за дело. Это ваши результаты? — Он протянул руку к тоненькой пачке бумажных листков, которую профессор держал в руке. — Ну-ка, поглядим…
Он некоторое время просматривал записи, сосредоточенно хмурясь, потом лицо его разгладилось.
— Это просто замечательно, — проговорил Джонс несколько минут спустя. — Вы славно поработали, особенно учитывая обстоятельства.
— Большую часть информации удалось получить только благодаря юному Уинстону, — сказал Тримейн.
— Почему-то меня это не удивляет. — Джонс слегка улыбнулся.
— Что вы собираетесь делать со всеми этими данными, доктор? — спросил Уинстон и слегка покраснел.
