Ознакомительная версия.
К счастью, разумная политика Объединенного Департамента народонаселения почти вовремя остановила неконтролируемый рост численности людей. (Вероника как-то просмотрела краткий курс истории и владела темой.) А то бы Землю насквозь проели, до самого ядра, словно древние кроты.
– Ты не поверишь. Из амеб.
– Это такие скользкие невидимые гады? Не верю!
– А зря. В общем, именно они создали этот мир. Причем за какой-то месяц – и еще неделю, ладно, – из первичного бульона. Я взял его формулу в Департаменте образования.
Тоннель закончился, ход расширился до пределов десятка метров в диаметре и приобрел форму сферы, явно приспособленной под перевалочный пункт. В середине «помещения» имелось отверстие. Вероника опасливо заглянула в него и увидела на стенках довольно глубокие круговые насечки.
– Спускаемся?
– Что, очень нужно? – усомнилась Вероника. – А если упаду?
– Программа не даст.
– Кстати, этот узел открыт для сканирования поисковыми серверами? Дюгем, наверное, меня уже потерял.
– Разумеется, закрыт! Не хватало еще, чтобы мою частную собственность кто-то обнюхивал. – Кажется, Санчес немного обиделся – в его голосе проскочили соответствующие данной эмоции нотки. – Разве ты не хочешь увидеть, к чему привела эволюция амеб из первичного бульона?
– Да как-то не слишком. А что, интересно?
– Конечно! – Дизайнер с явной досадой плюнул в отверстие, однако не смог оставить отпечатка слюны на поверхности камня – образы посетителей и среды обрабатывались независимо. Программа лишь следила за созданием иллюзии непосредственного контакта с твердой решеткой узла (то есть камнями). – Это прорыв в познании Сети!
– Ну, если прорыв… Ладно, полезли.
Тима почти сразу потерял всякую ориентировку, а потому перестал следить за тем, куда они поворачивают и по каким лестницам поднимаются. По коридорам с каменными лицами сновали бионы в белых халатах, но их было немного. Люди в этой часть здания, похоже, вообще не совались, а может, их и вовсе не было среди персонала клиники.
Напоследок они поднялись на неизвестную высоту в реактивном лифте с полуавтоматической крепежной сетью (для предотвращения травм) и вышли в ничем не отличающийся от предыдущих отрезок коридора. Здесь, правда, по углам стояли цилиндрические емкости, наполненные непонятной субстанцией серо-черного цвета. Из цилиндров торчали тонкие стволы карликовых деревьев, форма которых была знакома Тиме по интерьеру некоторых традиционных баров. Очевидно, своим «теплым» пластиком древесные стилизации были призваны создавать этакий «домашний» уют.
Бион ввел мальчика в компактное помещение с полностью чистыми стенами. Из мебели здесь имелось лишь два обыкновенных стула, и они были зачем-то привинчены к полу.
Белизна резала глаз. Когда Тима обернулся, то вместо провожатого увидел совершенно другого биона – или, может быть, уже человека, поскольку крупные черты его лица искажала мягкая, добродушная улыбка. Деликатно изучив облик посетителя клиники, медик уселся на ближний к двери стул и жестом пригласил Тиму занять его место.
– Я ваш лечащий врач, Людовик первый, – сказал он. – А вас зовут Дмитрий Гамов, не так ли?
– Так, – пробормотал Тима. Он все еще с трудом верил своим глазам: судя по имени, его собеседник был бионом, но интонационное богатство его речи, созданное им самим, а не программой, озадачивало. – Я не болен. Вот разве что обмен веществ… – Он смущенно потрогал бугорок фурункула.
– Я занимаюсь вашим делом с самого начала, и уже почти уверен в наличии у вас заболевания, – сказал медик. На кожное новообразование пациента он не обратил ни малейшего внимания. – Вы получили психическую травму и не справились с ее инкапсуляцией, позволив мозгу действовать под влиянием импульсивных желаний. В данном случае в качестве дестабилизирующего фактора выступил человек женского пола по имени Ирина.
– Ты уверен? – в волнении проговорил Тима и вскочил. – Она обманула меня! Я действительно думал, что она тринадцатилетняя. Мои действия были оправданны – с моей точки зрения.
– Так ли это? – вкрадчиво молвил бион. Плавным движением руки, которая приковала к себе взгляд мальчика, он принудил Тиму вновь опуститься на стул. – Департамент народонаселения владеет самой точной информацией. Файлы с электронными слепками жителей нашего сектора, включающими копии их генетического кода, хранятся на двух независимых носителях, причем даже на разных уровнях их блоков памяти. Слепки не могут одновременно выдать ложные сигналы для Отдела доставки и нашего Департамента. Разве вы не знали об этом?
– Откуда? – искренне удивился пациент. – Я же не бион, чтобы вникать в эту механику. Так от чего ты собираешься меня лечить, если я здоров?
– От недоверия к вычислительным сетям Мэрии, – ответил медик. – Я собираюсь в доступной форме разъяснить вам задачи и возможности административной власти, чтобы вы абсолютно точно знали, что мы никогда не ошибаемся. Ну, и… впрочем, сначала посмотрим, как пойдет лечение.
– Почему, бит побери, ты так похож на человека? – не выдержал Тима.
Но бион лишь усмехнулся и вдавил что-то на узком браслете, охватившем его левое запястье. Из стены выдвинулся манипулятор с двумя консолями, одну из которых медик взял себе, а вторую протянул мальчику. Тот осмотрел заднюю поверхность шлема и не увидел стандартного 512-пинового разъема.
– Радиоуправляемая, – коротко пояснил бион.
Где-то под полом включились генераторы гравиполя, развернувшие тела медика и пациента в горизонтальное положение.
«Техника!» – с завистью подумал Тима.
Он представил себе, как здорово мог бы жить в Сети, если бы у него было подобное устройство. Можно было бы и спать там же, сняв комнатушку в одном из дешевых виртуальных отелей (или даже просто в лесу, под кустом, хотя это тоже стоит денег). А если еще завести пару канюлей и подцепить их к кишечнику и мочевому пузырю… Нет, это все мечты, у него просто не хватит денег, чтобы купить все эти устройства. На новый шлем и так целый год выпрашивал по евро-два у кого только мог, участвовал чуть ли не во всех бесплатных сетевых розыгрышах призов. А шлем оказался с подвохом: сырье для металлополимера жрет как сумасшедший. Оттого, видно, и дешевый.
– Надевайте же, – в вежливом нетерпении проговорил бион.
В нервных системах невысокой сложности обучение, в частности формирование условного рефлекса, биохимически может сводиться к синтезу медиатора, которого в необученной нервной системе нет или его концентрация очень мала. Поэтому опыты типа таких, когда червей обучают не заплывать в определенную область аквариума путем наказания ударами электрического тока, а потом, скармливая обученных червей необученным, достигают эффекта обучения, не содержат ничего противоречивого.
Ознакомительная версия.
