То, что он увидел, было металлическим эллипсоидом, наполовину зарывшимся в твёрдую нераспаханную землю, он светился ярко-красным светом и излучал волны тепла, явно ощутимые даже на холме, где он стоял! Штуковина была довольно большой, судя по торчащей из земли части, около ста футов в длину, и на её ровной поверхности не было ничего, напоминающего дверь или окно. Но самым поразительным было то, что она не была разбита или повреждена каким-либо образом! — то есть, если передняя половина была такой же, как и задняя, потому как носовая часть была скрыта от глаз.
— Что… что, чёрт возьми, это такое? — спросил Берт хриплым голосом.
Мужчина рядом с ним и двое, что шли следом и теперь стояли рядом с ним, посмотрели на юношу и покачали головами.
— Это за пределами нашего понимания, — ясно говорили их жесты.
Берт сделал движение, собираясь спуститься с холма, но один из людей схватил его за руку.
— Лучше не надо, мистер, становится ужасно жарко, если подойти ближе.
Берт кивнул и с трудом сглотнул. Потрясение от увиденного и жар, ощущаемый им, пока он стоял там, заставили его согласиться с их словами. Словно по сигналу, все вернулись к костру, разведённому скорее для света, чем для тепла. Люди терпеть не могут сталкиваться с тайнами и обсуждать их в темноте.
Они представились друг другу. Когда Берт рассказал, что проделал долгий путь из Чикаго, они удивлённо посмотрели на него. При упоминании о машине один из людей заговорил.
— Мы уже битый час пялимся на эту штуку и судачим о ней. Надо бы сказать о ней кому-нибудь из властей; похоже, это дело полиции. Раз у вас есть машина, вы могли бы поехать в Джолиет и всё рассказать начальнику полиции?
У Берта непроизвольно вырвалось:
— Я бы не хотел… то есть я бы хотел быть здесь, когда оно остынет.
Он боялся, что полиция может задержать его многочисленными расспросами и тем самым не дать вернуться достаточно скоро, чтобы самому увидеть всё, что здесь будет происходить.
— Но если кто-то из вас умеет водить и хочет воспользоваться моей машиной…
Один из молодых людей изъявил горячее желание, и Берт вручил ему ключи. То, что он так спокойно доверил свою новую машину совершенно незнакомому человеку, показывает, как важное и удивительное событие может довести человека до состояния — пусть и кратковременного — когда он будет относиться к случайным знакомым, как к старым друзьям.
Следующие несколько часов Берт поддерживал оживлённую беседу со своими новообретёнными друзьями-фермерами, в ходе которой они высказывали различные предположения, доводя своё возбуждение до белого каления. Время от времени подходили другие фермеры, их всех лаконично приветствовали и показывали медленно остывающий «метеор» за холмом. Все они демонстрировали удивление и изумление, но ни одна из этих эмоций не мешала им с умным видом «объяснять» друг другу, что всё это значит.
Берт делил своё время между разговорами с остальными и периодическими пробежками до вершины холма, чтобы посмотреть, как там таинственный эллипсоид. Только после третьего визита он заметил то, о чём никто раньше не упоминал. С другой точки зрения — то есть с другой части холма — он мог рассмотреть, что задняя часть объекта переходила в круглый выступ, стенки которого были полностью параллельны. Хотя угол обзора был неподходящим, привстав на цыпочки, он мог заглянуть за нижнюю часть выступа и различить, несмотря на темноту, что-то похожее на крупноячеистую сетку или пчелиные соты. Пытливый ум юноши подсказал ему, что это был выпускной патрубок, состоящий из множества ракетных труб. Это, в сочетании с несколькими туманными намёками фермеров на то, что задняя часть «метеора», вроде как извергала дым, кое-что прояснило в сознании Берта.
Глава 2
Монстры-пришельцы
Лейтенант Арпи из полиции Джолиета, дежуривший ночью в главном офисе, зевнул и посмотрел на часы, чьё ровное тиканье было единственным звуком, нарушавшим храп полицейского Мёрфи, напоминавший жужжание роя пчёл. Лейтенант Арпи, расхаживавший взад-вперёд, словно страдающий бессонницей, не раз с раздражением поглядывал на спокойное ирландское лицо напарника; он не возражал, чтобы он вздремнул у коммутатора, но тот, по крайней мере, мог бы и держать сомкнутые свои, словно сделанные из твёрдой резины, губы. В полночь офицер не слишком осторожно пнул его носком ботинка в голень и велел выпрямиться, иначе он упадёт в ближайшую плевательницу. В час ночи Арпи разбудил его, чтобы рассказать о метеоре (о котором он услышал от вернувшегося с дежурства полицейского), на что Мёрфи с притворным интересом хмыкнул, так до конца и не проснувшись, и тут же возобновил своё нескончаемое носовое соло — громкостью этого храпа, вероятно, и объяснялся тот факт, что Арпи не слышал, как упал метеор. В два часа лейтенант Арпи подошёл к Мёрфи с твёрдым намерением облить его стаканом воды, но вмешательство третьего лица помешало совершению сего несомненно праведного поступка.
В помещение ворвался паренёк-фермер с округлившимися от едва сдерживаемого возбуждения глазами, за ним последовал дородный полицейский, пояснивший:
— Говорит, что хочет видеть шефа полиции по поводу метеора, упавшего пару часов назад. Подумал, что вы захотите послушать, что он скажет, лейтенант.
Тот кивнул.
— Шеф сейчас в постели, мой мальчик, — ласково сказал он. — Я здесь за главного, расскажи мне обо всём.
— Ну, — выдохнул паренёк, нервно теребя пуговицы на рубашке, — этот метеор — не метеор! Он круглый и гладкий, как яйцо, сэр!
Лейтенант Арпи подозрительно посмотрел на второго офицера.
— Это что? Чья-то очень смешная шутка…
— Не смотрите на меня так, лейтенант, я не…
— Но… но это правда! — воскликнул паренёк почти плача. — Мы все это видели, мой отец, два дяди и другие, и мы решили, что это дело полиции. Это не метеор, он круглый, как яйцо, и не разбился, и мы не знаем…
— Как далеко до него? — перебил Арпи.
— Десять миль строго на запад.
Лейтенант Арпи решил разобраться в этом вопросе; он приказал своему заместителю посадить трёх человек в полицейскую машину и быть готовыми к отъезду через несколько минут. Потом велел фермерскому пареньку сесть в машину, на
