В таких магазинах всегда продают миниатюрные изображения представителей местной фауны. Некоторые вырезаны как произведения искусства, другие сделаны из меха и тканей, но все очень похожи на оригинал, а маленькие звери или птицы – в натуральный размер.
В ярком свете лампы сидел пукха, точнее его чучело. Это туземный обитатель Тебы. Только сегодня утром я задержался у витрины зоомагазина, чтобы посмотреть на трех живых пукх. И их привлекательность была мне понятна. Даже как чучело это первоклассный предмет роскоши.
Этот пукха не больше Иити, когда тот подбирает свое худое тело и садится, но форма тела совсем другая, зверек пухлый и привлекательный, как все представители его вида. Мех у него светло-зеленый с небольшими пятнами, что придает ему вид смоченного бархата, какой делают на Аструдии. Передние лапы заканчиваются круглыми подушечками без когтей, хотя пасть снабжена острыми зубами: пукхи зубами разжевывают свою природную пищу – листья дерева тич. Голова круглая, без видимых ушей, но между точками, где должны бы торчать уши, от одной стороны шарообразного черепа до другой, протянулась полоска торчащей мягкой щетины или вертикальные усы. Глаза очень большие и зеленые, чуть темней меха. Красивая игрушка в натуральную величину – и очень-очень дорогая. Я понятия не имел, как она могла здесь оказаться. Я уже хотел подойти к ней поближе и осмотреть, как уловил мысль Иити, заставившую меня застыть. Не конкретное послание, а предупреждение – не вмешиваться.
Во что не вмешиваться? Я перевел взгляд с чучела пукхи на своего компаньона. И хотя через многое прошел вместе с Иити и считал, что теперь он не способен меня удивить, мой спутник-чужак снова меня изумил.
Я видел, что он сидит на полу сразу за ярким кругом свет и так внимательно смотрит на игрушку, словно следит за приближением врага.
Только Иити был уже не совсем Иити. Его стройное почти ящероподобное тело не только сжалось, но и стало толще и короче, начиная внешне напоминать тело пукхи. Вдобавок темный мех посветлел и приобрел зеленоватый оттенок.
Недоумевая, но зачарованный происходящим перед моими не верящими в увиденное глазами, я смотрел, как Иити превращается в пукху, меняет форму и размер лап, головы, цвет и все остальное. Потом он прошел на свет и сел рядом с игрушкой. Мысль его громко прозвучала в моей голове.
– Ну?
– Ты вот этот. – Я показал пальцем, но не был уверен. До последнего волоска торчащей гривы, до последнего клочка мягкого зеленоватого меха Иити стал двойником игрушки.
– Закрой глаза! – Приказ пришел так быстро, что я сразу повиновался.
И, слегка раздраженный, сразу снова их открыл и опять увидел двух пукх. Я догадался, что ему нужно: хочет, чтобы я снова выбирал. Но как ни разглядывал двух пукх, не смог обнаружить ни малейшей разницы между неподвижно сидящим Иити и игрушкой. Протянув руку, я поднял ближайшего пукху и обнаружил, что это модель. И почувствовал, что Иити доволен.
– Зачем это? – спросил я.
– Я уникален. – Неужели в этом замечании нотка самодовольства? – Поэтому меня заметят и запомнят. Необходимо, чтобы я принял такой облик.
– Но как ты это сделал?
Он сел на задние лапы. Я опустился на колени, чтобы лучше его видеть, снова поставил рядом с ним игрушку и переводил взгляд, пытаясь найти разницу. Но не видел.
– Это проблема сознания. – Говорил он нетерпеливо. – Как мало ты знаешь. Ваш вид замкнут в раковине, вами самими созданной, и я не вижу признаков того, что вы пытаетесь из нее выбраться. – Не очень хороший ответ на мой вопрос. Но я все равно не мог смириться с фактом, что Иити способен мыслью превратить себя в пукху.
Он легко уловил мою мысль.
– Мысленным воздействием превратить себя в галлюцинацию пукхи, – поправил он с видом превосходства, который меня всегда раздражал.
– Галлюцинация! – Вот в это я мог поверить. Конечно, мне никогда не приходилось видеть, чтобы это проделывали с таким мастерством и точностью, но есть чужаки, которые создают очень эффективные иллюзии, и я слышал достаточно рассказов об этом, чтобы поверить, что такое возможно. Того, кто податлив к таким влияниям, можно заставить увидеть то, что хотят создатели иллюзий. Может, я смог обмануться, потому что много времени провел с Иити и находился под его влиянием? Или эта иллюзия создана и для других?
– Для тех, для кого я захочу, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – И осязательная иллюзия – потрогай! – Он протянул пушистую лапу, к которой я прикоснулся. На ощупь она отличалась от игрушечной только тем, что в ней жизнь, а не просто набивка.
– Да. – Это меня полностью убедило. Иити прав, как часто в прошлом – достаточно часто, чтобы вызвать раздражение у менее логичного существа, такого, как я. Собственное обличье Иити достаточно необычно, чтобы привлечь внимание даже в космопорту, где постоянно бывает много чужаков и их необычных домашних животных. Само по себе, это может намекнуть на причину нашего пребывания здесь. Я никогда не недооценивал Гильдию и ее систему слежки.
Но если у них есть сведения о Иити, гораздо больше должно быть сведений обо мне! Гильдия преследовала меня задолго до моей встречи с Иити, с самого убийства моего отца, когда кто-то догадался, что я забрал из его разграбленной конторы камень предтеч, не найденный их человеком. И они устроили ловушку, в которую попался Вондар Астл, но не я. Другую ловушку они устроили в виде корабля вольных торговцев, но ее разгадал Иити, а я сам узнал об этом только позже. На планете развалин они меня захватили, но Иити опять освободил меня. Поэтому у них было достаточно оснований меня разыскивать – и этот факт вызывал страх.
– Ты тоже должен придумать себе маскировку, – спокойный приказ Иити прервал мои тревожные мысли.
– Не могу! Я все-таки из числа ограниченных… – гневно ответил я.
– У тебя только те ограничения, которые ты сам устанавливаешь, – спокойно ответил Иити. – Смотри…
Он, переваливаясь, как пукха, прошел к другой стене комнаты и неожиданно снова стал Иити, вытянул тело настолько, что я не поверил бы в такие гибкие мышцы и кости. Одной своей рукой-лапой коснулся кнопки на стене, и на ней появилось зеркало. И я увидел в нем свое отражение.
Во мне нет ничего выдающегося. Волосы темно-каштановые, как и у миллионов мужчин земного происхождения. Лицо широкое в области глаз и сужающееся к подбородку, не очень красивое, но и не уродливое. Глаза зеленовато-карие, а брови и ресницы черные. Как торговец, которому много приходится странствовать, бороду я не отпускал. Борода в космическом шлеме очень неприятна. По той же причине у меня коротко подстрижены волосы. Для своей расы я среднего роста, и у меня правильное – опять-таки для моего вида – число всех конечностей и органов. Я могу быть кем угодно – но все же в идентифицирующих устройствах Гильдии содержатся такие данные обо мне, которых не разглядишь при беглом взгляде на прохожего.
