– Ты мне не ответил. Повторяю вопрос: почему ты думаешь, что я тебе поверю?
– Потому что нет смысла водить тебя за нос, – ответил Крысюк. – Больше нет.
Томас внезапно почувствовал страшную усталость – словно все силы разом покинули его. С тяжёлым вздохом он опустился на пол и снова покачал головой.
– Я даже не понимаю, что это значит. – Какой смысл вести разговоры, если не веришь ни единому слову собеседника?
Крысюк продолжал говорить, но тон его изменился: из отстранённого и бесстрастного он стал профессорско-назидательным:
– Ты, безусловно, отлично знаешь о том, что в мире царит страшная болезнь, пожирающая человеческий рассудок. Всё, что мы до сих пор делали, было направлено на одну, и только одну, цель: проанализировать паттерны, реакции вашего сознания и построить рабочий чертёж, схему, которая запечатлила бы их, и на основе этого чертежа разработать лечение. Страдания, испытания, потерянные жизни – такова ставка в игре, и ты это знал, когда приступал к осуществлению плана. Мы все это знали. Выживание человеческой расы – вот в чём цель и причина того, на что мы пошли. И решение загадки теперь близко. Очень, очень близко.
Воспоминания возвращались к Томасу урывками, несколько раз: в течение Превращения в Приюте; во снах, которые начали приходить к нему после этого; просто просверкивали кусочки там и сям – словно искры, пронзающие его мозг. И сейчас, слушая человека в белых одеждах, Томас чувствовал, как будто стоит на вершине утёса, а все ответы вот-вот всплывут из бездны – и тогда он увидит картину во всей её целостности. Он ощущал такое бешеное желание узнать разгадки, что едва мог справиться с собой.
Однако не всё так однозначно. Да, Томас помогал разрабатывать Лабиринт, а потом, когда первоначальные Создатели погибли, он взял проект в свои руки. Программа продолжалась с новыми участниками.
– Я помню достаточно, и мне стыдно, что я принимал в этом участие, – признался он. – Пережить такое издевательство на собственной шкуре – это совсем не то, что планировать его в тиши кабинета. Так нельзя.
Крысюк поскрёб нос, поёрзал на сиденье. Слова Томаса, видимо, задели в нём какую-то струнку.
– Увидим, что ты будешь думать этим вечером, Томас. – Крысюк говорил теперь страстно, всем телом наклонившись вперёд. – Увидим. Но позволь мне спросить вот о чём: ты действительно считаешь, что потеря нескольких человек не стоит спасения бесчисленных других жизней? Это очень старое выражение, но не кажется ли тебе, что цель оправдывает средства? Когда никакого другого выбора нет?
Томас только молча мерил собеседника глазами. Он не нашёлся с ответом.
Крысюк улыбнулся своей особой улыбкой, больше похожей на крысиный оскал.
– Вспомни-ка: когда-то ты считал, что игра стоит свеч, Томас. – Он принялся собирать свои бумажки, как будто намереваясь уходить, но не сдвинулся с места. – Я пришёл сюда, чтобы сказать: программа подходит к концу, почти все необходимые данные собраны. Мы стоим на пороге грандиозного прорыва. Как только наш проект будет завершён, ради бога – ты и твои дружки можете пойти вразнос относительно того, какие мы тут все отъявленные злыдни и как с вами несправедливо обошлись.
Томаса так и подмывало отбрить этого гада в соответствующих выражениях, но он сдержался.
– И каким же это образом наши мучения могут помочь в создании этого самого «рабочего чертежа»? Ну, послали вы кучку ни о чём не подозревающих юнцов сначала в одно кошмарное место, потом в другое, ну посмотрели, как они умирают – какая тут связь с гипотетическим лекарством?
– Самая что ни на есть прямая связь! – Крысюк тяжело вздохнул. – Скоро всё сам вспомнишь, и у меня такое чувство, что ты глубоко раскаешься в своём нынешнем неверии. А покуда есть кое-что, что тебе необходимо знать. Возможно, это всё расставит по местам.
– И что же это такое?
Томас терялся в догадках.
Посетитель встал, разгладил складки на брюках, поправил пиджак, сомкнул ладони за спиной.
– Ты носишь в себе вирус Вспышки. Он царит во всём твоём теле. Однако не оказывает на тебя ни малейшего воздействия. И никогда не окажет. Ты – один из исключительно малочисленной группы людей, имеющих иммунитет к этой болезни.
Томас сглотнул. У него, похоже, отнялся язык.
– Мы называем вас иммунами, – продолжал Крысюк, – но снаружи, на заражённых улицах, таких, как ты, называют «мунатики». И вас очень, очень сильно ненавидят.
Воцарилось долгое молчание. Язык никак не желал подчиняться Томасу. Не взирая на всевозможную ложь, которую ему скармливали до сих пор, юноша почему-то был уверен: то, что он услышал сейчас – правда. Если сопоставить эту информацию с тем, что ему довелось в последнее время пережить, но всё очень даже хорошо согласовывалось друг с другом. И у него, и, наверно, у других приютелей, и у членов группы Б иммунитет. Вот почему их выбрали для Испытаний. Все сыгранные с ними жестокие трюки, обманы, смерти, каждый монстр, поставленный на их пути – часть изощрённого эксперимента. И каким-то непостижимым образом этот непрекращающийся кошмар якобы ведёт к тому, что ПОРОК изобретёт исцеление от Вспышки.
Похоже, всё становится на свои места. Мало того – это откровение словно приоткрыло очередное окошко в его затуманенной памяти. Что-то в том, что сообщил Крысюк, было на удивление знакомое!
– Я вижу, ты мне веришь, – прервал молчание Крысюк. – Как только мы обнаружили существование таких людей, как ты, в которых вирус укоренился глубоко и всё же не оказывает на них никакого воздействия, мы тут же начали отбирать среди вас самых лучших, самых сообразительных и умных. Так родился ПОРОК. Конечно, не все в ваших испытательных группах иммунны – они были выбраны в качестве контрольных экземпляров. Ты же понимаешь, Томас, когда идёт эксперимент, всегда нужна контрольная группа, иначе данные получатся неточными, их не с чем будет сравнить.
При последних словах у Томаса упало сердце.
– Кто… кто не…
Вопрос так и не слетел с его уст – до того он боялся услышать ответ.
– У кого нет иммунитета? – Крысюк приподнял брови. – О, думаю, они наверняка уже узнали это сами, не так ли? Но сначала о главном. От тебя несёт, как от недельной давности трупа – давай-ка, отправляйся в душ, переоденься в чистое.
С этими словами Крысюк подхватил свою папку и повернулся к двери. Он уже было ступил за порог, но тут Томас наконец опомнился.
– Подожди! – воскликнул он.
Посетитель обернулся:
– Да?
– Тогда, в Топке – почему ты лгал, что в Мирной Гавани нас ожидает лекарство?
Крысюк пожал плечами.
– Я это ложью не считаю. Успешно пройдя через Испытания, прибыв в Мирную Гавань, вы способствовали накоплению чрезвычайно важных сведений. А они помогут нам найти путь к исцелению. Для всех.
