Впрочем, на что надеюсь я? Не потому ли я присоединился к Конраду, что любая, даже самая безумная перемена в моей жизни сейчас, как мне кажется, к лучшему?
Джо тем временем уже суетится у пульта рядом с воротами:
— Все в норме! Я запускаю оксигенератор для шахты.
— Сколько это займет времени? — голос Конрада.
— Расчетное время — сорок одна минута. Вообще-то можно входить минут через двадцать пять, не обязательно ждать до конца.
— Джо, нам спешить некуда. Подождем.
Мы ждем. Я подхожу ближе к воротам и присаживаюсь на холодный сероватый пол. Джо расположился на кресле возле пульта и нервно теребит в руках снятый шлем. Это вообще его дурная привычка — все время что-то вертеть в руках. Мой шлем на своем месте, но сейчас он открыт — незачем расходовать драгоценные ресурсы, которые еще могут понадобиться в будущем.
— Джо, что ты здесь делаешь?
— В смысле? — он поднимает на меня голову.
— Зачем ты сюда отправился? На этот богом забытый Делириум?
Небольшая пауза, потом ответ:
— Опять будешь издеваться?
— Да нет. Правда, нет. Просто спрашиваю.
— Честно? Скучно мне! Земля — чересчур обычная планета, все кругом до боли знакомое и предсказуемое. А у нас в Лондоне, так и вообще… Утром иногда проснешься, и взвыть от тоски хочется! На Чантвари вот вырвался, и то хоть как-то поинтереснее, но все равно — по сути, та же вторая Земля. А я ведь жить хочу, Макс! Полноценной жизнью, а не прозябать в какой-то дыре. Разнообразия хочу. Приключений, наконец! Скажешь, глупо?
Смешно — в большом мире, куда ты так стремился, человек страдает от того же, от чего когда-то страдал ты. Называть «дырой» Лондон… никогда бы не подумал.
— Ну почему же глупо? Романтик, наверное? У тебя есть своя одна-единственная любовь? Ну правда ведь, есть? И ты будешь потом перед ней похваляться своими подвигами. Я прав?
— А хоть бы и прав, так что?
— Ничего. Я же сказал — просто спрашиваю. Или ты теперь всегда в моих словах будешь искать подвох?
— Да ну тебя!
— О-хо-хо! Да ты и впрямь горячий парень! Смотри, не перегори раньше срока!
Джо набирается храбрости и смотрит мне прямо в глаза:
— А ты? Что ты здесь делаешь?
— А вот это уже тебя не касается. Ясно?
Ни слова не говоря в ответ, он отворачивается к пульту.
И что он тебе сделал, Макс? Разве внешний вид и чрезмерная юношеская самоуверенность — достаточный повод, чтобы невзлюбить человека?
Выходит, что да.
А так ли уж сильно отличается его самоуверенность от твоей? Ведь, в конце концов, ты старше его всего на несколько лет, и вряд ли можешь похвалиться лучшим знанием жизни. Ему хочется приключений… а тебе? Ведь ты отправился сюда не ради денег, и даже не ради призрачной мечты человечества!
Не в этом ли на самом деле секрет? Слабо, например, поговорить в такой же манере с Конрадом? Или нет?
Ладно уж… Тут скоро нам придется ступить внутрь шахты, а я думаю хрен знает о чем! Те, что были до нас, тоже ведь, наверное, спокойно так ходили туда-сюда, думали и говорили о каких-то своих делах, и вдруг в один прекрасный день — бац! — и нету никого! Только Престон выжил и успел что-то передать, да и то…
— Отклонение от нормы — полпроцента. Можем входить, — голос Джо доносится до меня будто издалека.
Неужели так быстро? Надо же!
— Ты уверен, что полпроцента — это безопасно? — спрашивает командир.
— Даже пять процентов вполне безопасно, мы же не сразу уйдем вглубь.
— Тогда входите. Мы за вами следим. И постарайтесь без эксцессов.
Джо нажимает кнопку. Ворота вздрагивают. Потом — легкий толчок, и начинается смещение. Две половинки медленно расходятся, каждая в свою сторону, открывая нашим взорам внутренность шахты. Оттуда в нос бьет свежий воздух, только что вышедший из оксигенератора. Я подхожу ближе…
Темно, однако!
— Свет!
Но своенравная темнота не собирается повиноваться приказу Джо. Он склоняется к пульту и что-то там переключает — с таким же успехом, заключающемся в полном его отсутствии.
— Не работает, — наконец констатирует он факт.
— А должен? — спрашивает Конрад.
— Вроде должен…
— Ну вот и первая поломка, — это Дмитрий, единственный среди нас, присутствие которого позволяет именовать нашу команду «экспедицией»: он отправился сюда именно в качестве исследователя. В его голосе слышно удовлетворение, и я могу его понять: чрезмерно хорошее состояние оборудования с одной стороны радует, но с другой — здорово давит на нервы.
— Лучше бы она была и последней, — тут же осаждает его Конрад.
Лучше бы, конечно… но только вряд ли так получится.
— Врубаем фонари.
Джо включает осветитель, но я в таковом не нуждаюсь. Вместо этого перевожу зрение на более низкий уровень. Все вмиг приобретает зеленый оттенок — зато теперь я могу различить очертания противоположной каменистой стены, а ближе — рельсовые пути и вагонетку.
— Как там наверху видно? — осведомляюсь я. Они наблюдают через встроенные в мои глаза камеры — подарочек, оставшийся мне в наследство с ТЕХ времен.
— Как в танке, — встревает Хуанита.
— Скажи спасибо, что не как в жопе у негра, — с этой особой мои отношения и вовсе не назовешь дружественными.
— Макс, ты можешь просто молча делать свое дело? — Конрад, как всегда, старается разрядить обстановку.
— Послушай, ты ведь знал, кого брал с собой! Так что я буду делать дело так, как мне нравится. Ясно?
— Нарвешься ты когда-нибудь, Макс, — глубокомысленно замечает командор. Отвечать мне не хочется.
— Смотрите, это моник!
Джо направляет свет вдоль монорельсового пути. Тот уходит куда-то вглубь пещеры, заворачивая влево. Что нас ждет там, за поворотом? С чем встретились там члены первой экспедиции?
«За поворотом, за поворотом, за поворотом чудища сидят!»
Конечно, это может быть все что угодно. Но какая сила способна унести все личные вещи людей, сохранив помещения в целости и сохранности?
Или все намного проще? Скажем, они сами унесли вещи, а потом…
К тому же, кто-то ведь утащил ключ из моего сейфа, не мог же он дематериализоваться, в конце концов!
Черт знает что!..
Вагонетка сама по себе маленькая, больше трех человек на нее не влезет. Сзади к ней можно поцепить грузовой вагон, но он нам сейчас не нужен. Управление — проще некуда: старт-стоп, несколько позиций скорости и фиксатор поворота вправо или влево. Нет, впрочем, есть также экстраком — в то время встроенные комы, кажется, еще не стали обязательными для всех и каждого. Есть и осветитель, но он, как назло, разбит.
