— Нельзя ли побыстрее? — смеялись студенты. — Слишком долго ждать придется.
— Наука тут бессильна, — с шутливым огорчением отвечал океанолог. — Кораллов больше шести тысяч видов, но все они растут очень медленно.
Спустившись в каюту и выпив свой «лечебный» стаканчик, австралиец неизменно выбрасывал в иллюминатор небольшой влажный комок бумаги; возможно, это была бумажная салфетка, которой он вытирал рот.
* * *
Недели через две после рейса туристского теплохода толкающий буксир «Коломна», ведя впереди три большегрузные баржи, наскочил посреди глубокого фарватера ниже Рязани на неведомо откуда появившуюся каменистую отмель. Передняя баржа с полного хода выскочила на отмель и стала, высоко выдвинувшись из воды. В носовом отсеке обнаружили широкую пробоину.
Специальный отряд через несколько часов снял баржу. Водолазы, заварившие под водой пробоину, заодно обследовали таинственный перекат, откололи куски быстро ветвившегося коралла.
Начальник участка пути приказал взорвать перекат. Взрыв разбросал обломки кораллов во все стороны.
Группа сотрудников Академии наук прибыла через три дня. К этому времени громадная колония полипов так разрослась, что пришлось прекратить движение судов.
Стоявшая неподалеку от пристани Шилово изыскательская партия управления пути первой развернула широкую борьбу с кораллом. Начальник партии Анисимов, опытный инженер, получил в окрестных колхозах несколько тонн гексахлорана. Гексахлоран — страшный яд для многих насекомых-вредителей, в то же время он совершенно безвреден для людей и животных. Опыты показали, что гексахлоран безвреден и для рыб.
В реку с моста через Оку вылили несколько бочек раствора. Но оказалось, что гексахлоран для таинственных коралловых полипов безвреден.
Тогда Анисимов решил применить другое средство.
— Мы их уничтожим электрическим током.
К берегу проложили временный кабель. В живую коралловую скалу вбили несколько десятков медных электродов и включили ток.
Результаты встревожили изыскателей. Напряжение, которое могла создать передвижная электростанция было недостаточно, чтобы убить полипы. Анисимов в отчаянии сообщил об этом в рязанский участок пути и получил оттуда обескуражившее всех распоряжение: «Работы прекратить, ожидать указаний. Всей изыскательской партии оставаться на месте».
Распоряжение это дал прибывший в Рязань академик Лосев. Через несколько часов он приехал на моторке к перекату и лично осмотрел его. Сопровождавший Лосева и гидробиологов начальник участка говорил ему с горечью и раскаянием:
— Я вижу, что допустил большую ошибку, взорвав перекат. Но кто же мог думать, что есть полипы, которые так быстро растут. И как остановить их рост? Гексахлоран у Шилова пробовали — не действует, электричество — тоже.
Академик Лосев спокойно слушал взволнованного нежданной бедой начальника участка пути, видел встревоженные лица работников участка и собравшихся на берегу колхозников.
Председатель колхоза хмуро показал на чудесные луга, широко раскинувшиеся от самого берега Оки:
— Вот уж не было печали, товарищ академик! Что бы этому перекату около Боровой Луки появиться… Там Ока в крутых берегах, пускай бы подымалась. А тут два колхоза затопит и новую МТС. Я так думаю, что надо крепкого яду в реку пустить, чтобы эту пакость…
— Да что ты, товарищ Назаров! — возмущенно перебил начальник участка и сдвинул на затылок шитую золотом фуражку. — Что же тогда с рыбой будет? По селектору говорили, что в девяти местах перекаты растут. Этак наша отрава до самого Каспия рыбу истребит. А коровы с твоей МТФ где пить будут? Забор по берегу поставишь?
Академик Лосев, присев на груду выброшенных взрывом обломков коралла, улыбнулся и неторопливо начал говорить:
— Пока враг незнаком, он во сто раз страшнее кажется. А изучишь его и видишь, что у него немало уязвимых мест, да и сила не так уж велика. Слыхали вы о водяной чуме, например?
— Нет, не слышали, — ответил председатель колхоза. — Вы про вот эту каменную напасть говорите, про коралл?
— Водяная чума не коралл, а водоросль, — пояснил Лосев. — Иначе ее называют — «элодея». Тоже с нею хлопот было немало. Привезли элодею в начале девятнадцатого века из Северной Америки. И эта речная трава заразила все реки Европы, даже за Урал перебралась, в Западную Сибирь. Растение неказистое, но название водяной чумы получило по заслугам. Некоторые реки Европы просто сплошь заросли ею, пароходы перестали ходить.
Молодой инженер пути Ефим Maрков мрачно вставил:
— Коралл-то пострашнее. Элодея гниет, а его только аммоналом рвать. И он для нас враг незнакомый, неизученный! А растет — сами видите как!
— Неизученный? — переспросил академик. — Не согласен с вами, товарищ! Наши ученые немало сделали нового в науке о коралловых полипах. Во Владивостоке профессор Сенкевич, на юге кандидат наук Барвинок буквально чудеса творят. Мы уже вызвали их сюда для работы. А быстрый рост кораллов пусть вас не удивляет. У нас тоже уже удалось вывести такой вид. Морские кораллы растут медленно, но сравните рост финиковой пальмы и бамбука. Пальма вырастает в год на десять сантиметров, а бамбук в сутки на двадцать сантиметров. Какова разница?
— В семьсот раз! — удивленно ответил инженер.
— Даже больше, — кивнул Лосев. — У дуба и эвкалипта тоже очень велика разница в быстроте роста. Примеров можно привести немало и из животного мира, особенно после открытия стимуляторов роста — витаминов и гормонов. Так не удивляйтесь, что новые виды коралла — пресноводные полипы — растут в сотни раз быстрее своих морских родственников. Была бы только пища!
— А чем же, позвольте спросить, они питаются? — почтительно обратился один из колхозников.
— Всем, что удается им захватить вместе с водой. Из воды же они берут и материал для постройки своих каменных скелетов. Вижу, что вам не очень верится: где, мол, в воде столько материала? Но для примера скажу, что небольшая кавказская река Рион выносит в море в год больше десяти миллионов тонн взвешенных в ней частиц, а Волга у Куйбышева в два с лишним раза больше несет. Громадно и количество растворенных в воде веществ. В кубометре речной воды их граммов сто пятьдесят. Но выносит Волга в Каспий каждую секунду десять тысяч кубометров воды. Это полторы тонны растворенных солей. А только за сутки — сто тридцать тысяч тонн кальция и магния.
— Да, еды им хватает, — со злостью произнес колхозник и отшвырнул пинком ноги ветку коралла.
* * *
По распоряжению приехавшего в тот же день заместителя министра морского и речного флота большой пловучий дом отдыха срочно оборудовали для пловучей лаборатории. В салонах и больших каютах разместили доставленное на самолетах оборудование. Группы гидробиологов и инженеров заняли на судне удобные каюты и приступили к работе. Академик Лосев с нетерпением ожидал, когда прибудет Барвинок со своей группой.
