Он попытался найти закономерность в сопротивлении дома, но любая из них вполне подходила под случайность. Дом был старый, и поэтому в любой день мог разрушиться, но он словно бы ждал, когда приедут жильцы, чтобы показать свой норов. В домовых Сергей не верил, легенды, придуманные им же самим для развлечения и успокоения, конечно же, никуда не годились, и приходилось искать объяснения в области наук точных и вызывающих доверие. На первых порах он решил оставить дом таким, каков он есть, не прикасаясь больше к нему ни пилой, ни рубанком, и все события, которые произойдут, анализировать, чтобы дойти до главной причины. Он с горечью думал о Свете, но отступать не хотелось, странный дождь заразил его болезнью, близкой к кладоискательству, где наградой была не корчага с монетами, а истина.
Весь день он бродил по дому, внимательно присматривался к тому, что осталось нетронутым после ремонта, и его снова поразило несоответствие новшеств по сравнению с тем, что было. Печка, сложенная им самим, была явно чужой всему дому, новые рамы и дверь самой своей новизной выделялись, как модницы среди нищих. И именно эти новые части дома отторгались в первую очередь, как чужеродная ткань, пересаженная в живой организм. Отваливалась именно та штукатурка, которую наложили они, порывом ветра сорвана новая, им поставленная дверь, а дождь казался чуть ли не наказанием за разрушение крыши. И еще неизвестно, что будет потом, когда он поднимет руку на пол, стены, подвал.
Вывод, следующий из всего этого, был странный и довольно ненаучный. Дом - это живой организм, сопротивляющийся и настолько всемогущий, что способен вызывать на себя дождь.
Сергей занимался обыденным делом - ремонтировал дом, а получалось так, словно он к сосне пытался привить кактус, или более того - черенок яблони вживить в тело человека. Черенок все равно не привьется, а если к тому же это делать насильно, причиняя человеку боль, то вполне можно рассчитывать на соответствующую реакцию, и обижаться потом не стоит...
Внимательно осматривая дом, Сергей добрался и до подвала. Ни разу за все время он не интересовался, что может находиться там. Подвал был неглубокий, во весь рост стоять невозможно, и, согнувшись, почти на четвереньках, Сергей осмотрел его весь, но ничего особенного не обнаружил. Сломанная табуретка, пустые запыленные бутылки, норки, похожие на мышиные. Но одна нора оказалась большой, даже слишком. В нее даже можно было при желании забраться. Она находилась в углу, выходящем во двор. Стенки ее были гладкие, словно бы не из земли. Он поковырял их щепкой, но щепка быстро сломалась. У выхода, несмотря на густую пыль, никаких следов, кроме мышиных. Сергей просунул руку в лаз, ощупал его стенки, насколько позволяла длина руки, и пришел к выводу, что нора ровная, гладкая и идет не в глубину, как можно было предположить, а горизонтально. Раскапывать ее Сергей не решился, забираться - тем более, он посветил вглубь фонариком, но луч света терялся вдали.
Нору Сергей назвал громко - туннелем и записал впечатления о ней в тетрадь, где уже были собраны все случаи сопротивления дома. С беспокойством ожидая ночи, он разделил события на две категории войны: сначала психологическая, потом метеорологическая. Можно было ожидать и прямых действий, и поэтому Сергей запасся топором, но потом рассмеялся и выбросил его во двор. Спать он лег на прежнем месте, не застегивая спальника и не раздеваясь, чтобы в любой момент выскочить наружу.
Но засыпая, он внимательно прислушивался к привычным шумам и шорохам, пытаясь найти в них необычные звуки. Вот запищал кто-то в подвале, простучали коготки по полу - это мыши. С шуршанием упал кусок штукатурки, осколки ее скользнули по лицу - тоже ничего сверхъестественного. А вот опять, как в прошлый раз, будто что-то лопнуло в подвале, натянутая струна не выдержала, и высокий, быстро гаснущий звук донесся до него. И все. Ни дождя, ни ветра, ничего особенного не последовало за этим. Чистое небо, тишина городской окраины.
Во сне Сергей летал. Он выпал, как птенец из гнезда, в открытый космос и на все шесть сторон Вселенной - только он, далекие звезды и черная пустота. Он был без скафандра, в желтой футболке и джинсах, но дышалось почему-то легко и невесомость не пугала. Он парил в пространстве, не ограниченный ничем, и закон тяготения на него не распространялся. Ему было беспричинно весело, он кувыркался и даже пытался петь, но голоса не было слышно. Тихо, светло и настолько просторно, что казалось - тело его не имеет границ, как сама Вселенная, и до каждой звезды можно достать рукой...
- Милый, - сказала Света. - Я так соскучилась по тебе. Я теперь никуда-никуда не уйду от тебя. Ты, мой бедненький, спишь тут под открытым небом, совсем заработался, а я, бессовестная, ушла от тебя, психопатка я несчастная.
Она обнимала Сергея и целовала, и он, наконец-то, понял, что это Света пришла, и утро вместе с ней, и ночью ничего не случилось.
Была суббота. Света не работала, и они на целый день уехали за город: загорать, купаться и болтать о чем угодно, только не о доме.
Но он сам напомнил о себе. Еще издали Сергей заметил неладное, что-то изменилось в облике дома. Он стал совсем плоским - исчезли стропила. Не говоря ни слова, Сергей вбежал во двор, ожидая увидеть что угодно, но увидел, что новые, им самим обтесанные балки аккуратно лежали у забора, а старые, сброшенные как попало, тоже были уложены, только ближе к дому. Словно кто-то постарался навести порядок, да не успел к приходу хозяев, потому что старая обшивка потолка также была сложена в одном месте, но не ровно, а навалом.
- Кто это здесь похозяйничал? - спросила Света.
- Тимуровцы, наверное, - буркнул Сергей.
Настроение испортилось. Противоборство перешло к новому этапу. Нечто неизвестное пыталось восстановить дом в прежнем виде. И почти в открытую, днем. Вещи их лежали, как утром, в углу, закрытые брезентом, ничего не пропало. Растопили печь, сварили обед. Дом совсем потерял жилой вид, ему не хватало крыши, как человеку головы.
- Что будем делать завтра? - спросила Света.
- Сидеть дома и помогать тимуровцам. А то неудобно как-то.
- Ну, уж нет. Завтра воскресенье, а ты делай свой ремонт в будние дни, когда я работаю. Я не хочу сидеть дома. И знаешь что, давай поедем ночевать к маме. Я здесь боюсь.
- А если утром весь дом растащат по бревнышку, что тогда? Давай уж здесь переночуем. Дом с привидениями - это такая удача!
- Для психов - несомненно, а я не желаю спать под открытым небом.
- Ну, не надо, Света, а то опять поссоримся.
- Вот и пошли к маме.
Впервые за последний месяц Сергей спал в нормальном многоквартирном доме, где ночные звуки тоже были нормальные. Гремел лифт, за стеной играли на баяне, "трудные" подростки в подъезде выясняли отношения, и ничего необычного не происходило. Он долго не мог заснуть на мягком диване, думал о том, что и большой дом живет своей жизнью, и вместе с населяющими его людьми составляет странный, но единый организм, симбиоз живого и неживого. И все это должно быть очень сложным, а взаимоотношения большого дома с многочисленными и разноликими людьми - настолько запутанными и развиваться по таким непостижимым законам, что разобраться во всем этом было немыслимо. Он думал о том, что еще сложнее организм города и целой страны, и тем более - всей планеты, и когда начинаешь переделывать Землю на свой вкус и лад, то последствия могут оказаться такими непредвиденными, что его маленькая война с домом покажется забавной шуткой... Дальше мысли его забрели в такие дебри, что он совсем запутался, признал себя бессильным разобраться во всем этом, заснул и спал без сновидений...
