Небо приобрело оттенок нездоровой бледности и словно покрылось синяками. Погода значительно ухудшилась даже с того момента, как он появился на палубе. Бывшего агента охватила знакомая ярость. В который раз с момента начала операции на Сууке Руиз Ав оказался во власти сил, повлиять на которые не было ни малейшей возможности.
В ярко освещенной рулевой рубке он заметил Гундреда. Второй помощник метался между компьютером и навигационными картами, а его лицо, обычно веселое, выглядело мрачным и измученным.
Руиз подумал, не зайти ли в рубку, возможно, приятель сможет прояснить ситуацию. Однако возле входа торчали два вооруженных матроса. Видимо, капитан опасался, что впавшие в панику пассажиры ворвутся внутрь. Один из моряков заметил мужчину в одеянии. Жертвующего и угрожающе взмахнул нейронным кнутом.
Бывший агент дрожал от холода в насквозь промокшем балахоне. Он спустился вниз, пробормотал что-то неопределенно ободряющее и попытался не думать о том, что же будет, если погода не улучшится в самое ближайшее время.
По мере приближения ночи движения баржи становились все более неуверенными. Дольмаэро вновь затошнило, но он успел выползти наружу, чтобы опорожнить свой многострадальный желудок.
Руиз попросил Мольнеха присмотреть за старшиной гильдии:
— Не давай ему перегибаться через поручни, иначе мы его наверняка потеряем.
Фокусник с готовностью закивал. По сравнению с другими фараонцами, он достаточно легко приспосабливался к новым условиям.
Предводитель испытал беспокойство и слабую надежду одновременно, когда сообразил, что они с Низой остались наедине впервые за долгое время. Возможно, сейчас самый подходящий момент, чтобы попытаться выяснить отношения.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно обратился он к девушке.
— Плохо, — ответила она тусклым, невыразительным голосом.
Казалось, бедняжке приходилось прилагать немалые усилия для ответа на самые простые вопросы. Однако Руиз не собирался отступать. Сегодня они все могут отправиться на дно… Возможно, это последний шанс разобраться в возникших между ними проблемах. Бывший агент подвинулся немного ближе, чтобы вой ветра не заглушал его Слова, и устроился поудобнее, опершись спиной о стенку стойла.
— Ты так и не рассказала, что с вами произошло в Моревейнике.
— А ты никогда и не интересовался.
Руиз обрадовался, различив в ее голосе гневные нотки. Гнев все же лучше, чем откровенное безразличие.
— Можно поинтересоваться сейчас?
В глазах Низы появилось выражение настороженности.
— Хорошо. Что ты хочешь знать?
— Что случилось после того, как вас увели из казарм рабов?
Она тяжело вздохнула.
— Убийца Реминт… Ты слышал о нем?
— О да, — ответил Руиз, с трудом подавив дрожь. — Мы с ним встречались. Но теперь он мертв.
— Правда? — На губах девушки появилась тень улыбки. — Неужели кому-то удалось справиться с ним? Никогда бы не подумала… Он вывел нас из казарм, заковал в цепи и доставил к Кореане. — Руки девушки нервно теребили подол балахона. — Она нацепила провода мне на голову и стала задавать вопросы. Почему-то я не могла не отвечать. Казалось, что мой язык повинуется ей, а не мне. Пришлось рассказать все.
Руиз понял наконец, что бедняжку угнетало чувство вины.
— Пойми, Низа, ты ни в чем не виновата. Для того чтобы лгать во время послойного ментоскопирования, требуется многолетняя практика и специальные тренировки.
— Значит, ты умеешь это делать?
— Мне приходилось… в прошлом. Что было потом? Девушка пожала плечами.
— Ничего интересного. Реминт посадил нас в лодку и перевез в другую тюрьму. Там мы и оставались, пока ты не вернулся.
— С вами плохо обращались?
— Я оставалась одна. В камере были только туалет и постель. — Ее красивые губы задрожали. — Я осталась совсем одна.
— Прости, — виновато произнес Руиз. — Я пришел, как только смог.
— Да? — В голосе ее вновь зазвучало нехорошее подозрение.
— Естественно. Ты что, не веришь мне?
Низа довольно долго молчала, потом наконец ответила с показным равнодушием:
— Реминт сказал, что ты нас продал, а затем попытался купить свободу себе, сообщив Кореане, где мы находимся.
— И ты поверила в эти бредни?!
— Он солгал?
— Естественно. — Руиз устало покачал головой. Так вот почему она перестала ему доверять! — Я не имею отношения ко второму похищению. Это просто несчастный случай.
— Вот как? — Девичий голос зазвучал неожиданно легко.
— Клянусь. Если я вас предал, то зачем мне было возвращаться обратно?
— Мне это тоже показалось странным. Но я видела столько странного с тех пор, как покинула Фараон.
Бывший агент улыбнулся. Чуть погодя улыбнулась и девушка. Улыбка ее была еще слабой, неуверенной, однако Руиз почувствовал себя гораздо лучше, чем за все прошедшие дни. Внезапный толчок швырнул Низу к нему на плечо. Девушка отпрянула, но не сразу, и несколько чудесных мгновений мужчина наслаждался теплом ее хрупкого тела.
— А что случилось с тобой? — чуть погодя спросила она.
— Долгая история.
Низа окинула взглядом темное стойло.
— По-моему, как раз сейчас у меня найдется несколько минут, чтобы ее выслушать.
— Что же. Тогда слушай.
Руиз поведал о том, как просил помощи у создателя чудовищ Публия, который предал его при первой возможности, как бывший товарищ устроил заговор, собираясь захватить власть в Моревейнике, как Реминт смертельно ранил Публия, который скончался на третий день путешествия.
За свою помощь создатель монстров потребовал, чтобы бывший агент возглавил нападение на крепость Алонсо Юбере, владельца анклава геншианских мозг-навигаторов. Руиз поведал и о том, как он вернулся в казармы и обнаружил, что его спутники исчезли.
Выражение глаз девушки постепенно менялось. Теперь она смотрела на возлюбленного куда более ласково и мягко.
— Я узнал, что вас забрал Реминт. Он устроил ловушку в фабулярии. Должен признаться, я в нее угодил. Легко. И только благодаря случайному везению я не остался игрушкой Кореаны навсегда.
— Тебе удалось бежать?
— Да. Затем я выследил Реминта, который отправился прямиком в лабораторию Публия, и напал на него из засады. Он был тяжело ранен и не ожидал нападения. Только поэтому мне удалось справиться с ним. Реминт уже перестал быть человеком. В любое другое время он одолел бы меня с легкостью.
Руиз содрогнулся. По сравнению с этой машиной для убийства любая опасность казалась детской игрой.
— А потом?
— Я заставил Публия выполнить условия договора и помочь мне покинуть Моревейник. В городе происходило нечто странное, главари пиратов окончательно потеряли голову… Эта баржа стала единственным путем к спасению.
